Смогут ли зарегистрированные Фондом «Сколково» компании и исследовательские коллективы воспользоваться беспрецедентными льготами и выдавать на-гора инновации, не теряя времени? Об этом и о других аспектах создания Центра разработки и коммерциализации новых технологий корреспонденту STRF.ru рассказал вице-президент Фонда «Сколково» по образованию и исследованиям Олег Алексеев

Олег Борисович, какова зона ответственности создающегося в Сколково Центра разработки и коммерциализации новых технологий в контексте модернизации российской экономики?

Зона ответственности Фонда заключается прежде всего в том, что лежит в основе понятия «коммерциализация». Сколково – это место, где мы должны научиться поддерживать и развивать создающиеся инновационные компании.

Мы знаем, что в России крайне тяжело создавать и организовывать деятельность инновационных компаний, специфика их деятельности не принимается в расчёт контрольными органами, а эти компании работают на иных, нежели обычные фирмы, основаниях. У них длинный, трудный и высокорисковый первый этап – запуска бизнеса. Отсюда и необходимость их поддержки. Формирование объекта авторских прав, интеллектуальной собственности в таких компаниях связано с очень высокими рисками. Нужно иметь доступ к научному оборудованию и экспериментальной базе, зачастую к конкретным технологическим линиям, на которых можно протестировать промышленный образец и т.д. Всего этого – доступной и нормально работающей инфраструктуры – у нас в стране нет. Её-то мы и должны создать в Сколково.

Коммерциализация – это процесс перевода знания и интеллектуальной собственности в капитал, финансовые ресурсы, который состоит из нескольких последовательных этапов и завершается завоеванием компанией доли на рынке или созданием новых рынков.

Наша задача — создать производительную среду, в которой будут появляться люди с нужными компетенциями, инновации, бизнесы, или, как говорят в Силиконовой долине, среду, в которой знания превращаются в деньги.

Если мы научимся это делать в Сколково, тогда можно будет говорить и о вкладе центра в модернизацию экономики. Сейчас мы, по крайней мере, видим, что энтузиазм людей из сферы инноваций очень высок. Может быть, этот энтузиазм больше связан с их социальным статусом (большинство из этих людей – лидеры по натуре), а не со Сколково, но это не имеет решающего значения.

В чём конкретно будет выражаться поддержка инновационных компаний Фондом «Сколково»?

В Сколково должны соединиться три компетенции: исследовательские, инженерно-технологические и организационно-управленческие. Мы намерены поддерживать людей, обладающих предпринимательским духом, наряду с теми, у кого есть инженерные и исследовательские компетенции. Конечно, мы не можем взять на себя ответственность за то, чтобы все граждане нашей страны приобрели эти компетенции. Да и людей таких на самом деле немного. Но сконцентрировать их в Сколково и интенсифицировать использование их таланта можем.

А что это за люди, о каком типе личности идёт речь?

Инновационная компания характеризуется очень быстрым ростом. Ещё вчера это, например, был гараж, а через 5–7 лет – уже тысячи квадратных метров современных офисов. Поэтому в идеале инноватор, стартуя как исследователь или инженер, должен одновременно иметь организационно-управленческое чутьё и предпринимательский дух. Как вы понимаете, сочетание этих сторон личности встречается крайне редко, а поэтому их носитель – наша главная цель. Конечно, научиться справляться со своими разными, зачастую конфликтующими, качествами, человеку не просто, этому трудно научиться быстро, но, найдя такого человека, его можно поддержать, способствовать его становлению. Допустим, кому-то в голову приходит идея, её автор проводит исследования, получает поддержку и начинает выстраивать инновационный бизнес. Для этого автору, лидеру, как правило, надо покинуть своё материнское учреждение. В наших университетах предпринимательская инициатива пока, увы, не слишком поощряется. Нельзя сказать, что и в РАН с этим всё хорошо – Академия наук в значительной степени занимается фундаментальными, а не прикладными исследованиями.

В Сколково же мы должны создать дружественную, в сравнении с нашей повседневной жизнью, среду, где способности, желания, интересы человека могут реализоваться, прорасти. Люди, которых мы ждём, в силу особенных личных качеств, энергии, сплочённости способны преображать общий ландшафт – улицу, город, общество. Они демонстрируют определённый тип мышления, построенный не на том, чтобы взять уже готовое, а на том, чтобы создать новое с нуля.

Важно выстроить для них всю инновационную цепочку, цикл воспроизводства. Сегодня они студенты, а завтра некоторые из них – успешные инженеры, исследователи, бизнесмены. Многие вернутся к исследовательской работе, преподаванию, будут инвестировать в стартапы.

Особый опыт успеха, приобретаемый людьми в инновационном бизнесе, заключается в том, что они полностью реализуют в каждом проекте свои эмоции и энергию как предприниматели, свои знания и навыки как профессионалы. Ведь эти люди обладают не только теоретическими знаниями, но могут многое своими руками сделать. Видя, как мечта становится явью, человеку, как правило, хочется повторить свой успех. Судя по всему, это невероятное ощущение – жить и иметь возможность самореализоваться в азартной и в то же время честной среде.

Не так давно Вы стали вице-президентом Фонда «Сколково» по образованию и исследованиям. В чём Вам видится образовательная роль иннограда?

Сегодня большинство высших образовательных учреждений 85–100 процентов своих доходов получают от «продажи дипломов». Образовательный процесс носит аудиторно-лекционный характер. Приходит студент, слушает курс лекций. При этом его роль пассивная. Есть, конечно, самые продвинутые вузы, которые примерно 15 процентов доходов получают от исследовательской деятельности, от бизнеса. Но таких, которые бы создали инновационную компанию, стали бы её совладельцами, вырастили её, пока нет.

Существует, по крайней мере, три разных типа образовательных учреждений: стандартный образовательный университет; консервативный научно-исследовательский университет и проектно-технологический университет. Нам, конечно, интересен исследовательский университет в своём каноническом виде, несмотря на то, что он преимущественно ориентирован на фундаментальные исследования. Модель исследовательского университета в России – это инновационная модель образования. Но мы будем искать прежде всего такие лаборатории в университетах, которые имеют прикладную направленность, возможность технологической реализации через 5–7 лет. Именно такой тип образовательного учреждения мы и собираемся развернуть в нашем образовательном центре. Мы его уже стали называть между собой «Сколковским институтом технологий» по аналогии с нашим главным консультантом – Массачусетским технологическим институтом (МIT). Может быть, мы начнём его создавать не как чисто образовательное учреждение, а как научно-исследовательский центр, как институт с правом ведения образовательной деятельности. Во всяком случае, в нашей модели центральное место занимает лаборатория, а не кафедра.

Главная наша идея, совпадающая с видением MIT, – это создание третьего типа университета – проектно-технологического.

Особенность его в том, что мы будем отталкиваться от проектно-исследовательской компоненты. Сначала в нём будут созданы исследовательские или проектно-технологические институты с набором лабораторий, ориентированных на прикладные исследования. И вокруг них сосредоточатся магистратура и аспирантура. Нашей основной задачей станет создание условий для появления инициативных групп – spin off (out), команд, которые в итоге займутся инновационным бизнесом.

С какими научными и образовательными учреждениями вы предполагаете взаимодействовать?

Безусловно, коллектив будет международным. Если говорить о России, то это может быть и АНХ при Правительстве РФ, и МИФИ, и Ленинградский институт точной механики и оптики, и Санкт-Петербургский физико-технический научно-образовательный центр, созданный Жоресом Алфёровым на базе ФТИ имени Иоффе РАН, и Томский госуниверситет, и Высшая школа экономики, и МГТУ им. Н. Э. Баумана. Список, конечно, не полный. Вероятно, мы используем опыт научных центров, расположенных в Дубне и Пущино. Слава Богу, пока есть среди кого выбирать.

Очень важно понимать, что в основе исследовательской и инженерно-технической компетенций лежат разные типы мышления. Они культурно-исторически определены. А предпринимательство – это не тип мышления. Это личные качества – моторика, желание преодолевать барьеры, рисковать. И когда всё объединяется и создаётся редкая, эксклюзивная компетенция, – это событие. Любые страны будут искать таких людей, делать всё, чтобы их привлечь. Сейчас везде в мире это поняли, потому что один такой человек может создать компанию в миллиарды долларов, дать работу тысячам людей, повлиять на репутацию страны.

Какое содействие будет оказывать Массачусетский технологический институт, с которым Фонд «Сколково» подписал в июне рамочное соглашение?

Сейчас мы находимся в процессе подготовки с MIT рабочего контракта, подписание которого ожидается в сентябре. Он рассчитан на 8–9 месяцев. В результате мы должны будем получить проект образовательного и исследовательского центра.

Дмитрий Медведев, как председатель Попечительского совета Фонда «Сколково», 24 августа утвердил состав Консультативного научного совета. Какая роль ему отводится?

Совет должен отвечать за рамочные условия, отслеживать, чтобы появляющиеся инновации соответствовали основным трендам, приоритетам технологического развития страны и мира. Здесь мы рассчитываем на авторитет членов Консультативного научного совета, а также на их учеников, которые захотят работать на этой ниве. Мы полагаем, что совет будет собираться 3–4 раза в год. Под эти собрания можно устраивать разного рода брейнсторминги – мозговые штурмы и другие мероприятия прорывного характера. В общем, будем использовать все возможные формы стимулирования исследовательской и инновационной деятельности, оговорённые с членами совета.

Кто будет проводить отбор и экспертизу исследовательских проектов и коллективов?

К вопросу экспертизы мы подходим с теми же мерками, какими руководствуются все страны, в которых осуществляются крупные государственные программы поддержки инновационной деятельности. Первое: тот, кто платит, поддерживает те или иные инновационные проекты, должен участвовать в экспертизе. Второе: экспертизу должны проводить люди, компетентные в разных областях деятельности. Ведь проекты могут находиться на разных стадиях, и у них разные уровни риска. Одно дело, когда оценивается проект на поздней стадии, и совсем другое – на посевной. На ранних стадиях оценивается даже не столько идея, которая может во что-то трансформироваться, а команда, её потенциал, желание работать и довести проект до стадии инновационного бизнеса. Экспертизу создавать долго и сложно, поэтому мы будем использовать сложившиеся в стране институты экспертизы в инновационной области.

**Потребители сколковских инноваций – это мировой рынок, российские компании, государство? **

Да, это глобальный рынок, предъявляющий спрос на продукт, который достаточно гибок в отношении различных внутренних рынков. Для того чтобы российские инноваторы, их инновационные продукты вышли на такие рынки, нужно заручиться поддержкой глобальных компаний. Конечно, хорошо бы, чтобы это были наши компании, но у нас их пока нет. Поэтому в Сколково мы будем использовать инструменты, понуждающие российские компании, которые имеют какую-то перспективу на глобальных рынках, к выходу на них с нашей продукцией.

Что касается государства, то на госзаказ все рассчитывают. Возьмём, к примеру, большой государственный проект «Электронная Россия». Почему он тяжело идёт? Потому что люди сталкиваются с изменением системы и качества управления – на уровне страны, поселения, компании. Это уже виртуальная реальность управления, в которой люди взаимодействуют, физически не сталкиваясь друг с другом.

Причём для такого взаимодействия нужны большие вычислительные мощности. Одновременно появляются новые технологии – облачные, или распределённые, вычисления. И хотя наши компании пока предпочитают держать всю свою информацию на собственных серверах (мучаются, вводят массу всяких ограничений!), не нужно быть провидцем, чтобы спрогнозировать очевидный рост сферы облачных вычислений. И с каждым годом он будет всё более заметным.

Если мы в Сколково занимаемся развитием IT, в том числе доминирующей сегодня на мировом рынке технологией облачных вычислений, создаём необходимую инфраструктуру для защиты баз данных или центров обработки данных, то мы вносим вклад в реализацию «Электронной России». Спрашивается: может ли государство быть в данном случае заказчиком? Конечно, может. Должно быть!

Есть ли сложности в подготовке ко второму чтению в Госдуме поправок в законопроект «Об инновационном центре “Сколково”», связанных с так называемым виртуальным этапом развития иннограда?

Когда говоришь о виртуальном «Сколково», жди реакции: «Что Вы! Какое ещё виртуальное?!». Многие не могут принять новые реальности и понятия, которые с очевидностью станут определять будущее. Виртуальное – такое же реальное, как материальное. И мы должны с этим разобраться. Правда, этому противостоит наша обычная практика. Наверняка найдётся кто-то, кто скажет: «Давайте сначала примем закон, который приравняет виртуальную реальность к обычной, материальной».

Так что предстоит перевести новые понятия на государственно-управленческий язык. Мы же назвали один проект «Электронное правительство». А назови его «Виртуальное правительство» – как бы это было воспринято?

Если нам удастся создать виртуальное «Сколково», оно может существовать всегда. И тогда льготы зарегистрированным Фондом «Сколково» компаниям будут предоставляться автоматически, без привязки к местоположению центра инноваций, только на основе вида их деятельности. А льготы – это вопрос выпадающих доходов и необходимости их компенсировать соответствующим бюджетополучателям. В общем, сложная задача для нынешней системы государственного управления. Если мы не сможем этого сделать, то пойдём по вполне понятному пути. Создадим какое-то предварительное, вроде как не настоящее, «Сколково» – без системы льгот.

Можно сказать, что виртуальное «Сколково» – первый тест на степень инновационности. Если мы его пройдём, то станем пионерами. Весь мир удивим тем, что в России есть виртуальная реальность как основа государственного управления.

Какую роль проект «Сколково» может сыграть в инновационном развитии России – и при каких условиях?

Мне кажется, что с условиями не надо торопиться. Когда мы торопимся – не важно, в чём: строительстве дома или в создании инновационной компании, – то всегда что-то упускаем из виду. «Быстрота – искушение дьявола», как сказал американский писатель Амброз Бирс. И тогда нам приходится доделывать или переделывать созданное. Следовательно, если мы не будем торопиться, то сформируем все необходимые условия. Здесь нужна китайская стратегия, мудрость неторопливого движения. Думаю, наши руководители это прекрасно понимают.

Беседовала Анна Горбатова