Россия – страна, обладающая шестой по величине экономикой в мире, но это также и страна, с которой работают очень мало иностранных инвесторов, особенно в области высоких технологий. О том, стоит ли инвестировать в Россию, рассуждает основатель VentureBeat Мэтт Маршалл, посетивший Россию вместе с делегацией иностранных венчурных инвесторов в конце мая.

На фото: Мэтт Маршалл не советует американским
венчуристам вкладывать в Россию
еще лет пять минимум

И ответ на самом деле прост: ни в коем случае. По крайней мере, точно не сейчас. Это вывод, к которому я пришел после недели пребывания в Москве, недели, в ходе которой я был в составе первой делегации американских венчурных инвесторов, посетивших Россию.

Организаторы пригласили меня как единственного представителя СМИ США. (Дисклеймер: моя поездка была организована компанией AmBar, группой русских профессионалов из США, и оплачена «Роснано», фондом государственных инвестиций в России. В свою очередь, я обещал написать честный отчет о том, что я обнаружил и к каким выводам пришел.)

Россия предпринимает огромные усилия для того, чтобы измениться. Запланированное строительство наукограда Сколково в ближайшие пару лет подразумевает расходы в миллиарды долларов, и его называют ни много ни мало второй Силиконовой долиной. Начальные расходы составляют $5 млрд, не считая прочих вложений. В итоге планируется создать индустрию нанотехнологий с оборотом в $30 млрд в год к 2015 году. Русские лидеры во главе с президентом Дмитрием Медведевым убедили меня в том, что они хотят ликвидировать коррупцию, и что единственный путь для достижения устойчивого экономического роста заключается в диверсификации – что значит поддержку ИТ-индустрии. Россия предпринимает большие усилия в том, что касается реформ и прогресса. Мой краткий визит заставляет меня думать, что когда-нибудь это случится. Когда-нибудь.

Прямо сейчас Россия все еще в полном хаосе. Она все еще зависит от нефти, и, поскольку цены на нефть вновь поползли вверх, государству может стать еще комфортней и, как следствие, не будет никаких стимулов к переменам. Это действительно долгий путь, и многие планы в настоящее время все еще реализуются в советском стиле «сверху вниз».

Правящее органы должны резко сократить число чиновников и взять личную инициативу на себя. «Они же люди, дурак», – сказала мне американский инвестор Эстер Дайсон (Esther Dyson), один из первых успешных западных инвесторов в России вообще.

Во время нашего визита мы встречались с официальными лицами разных уровней, инвесторами, парламентариями, с представителями бизнес-инкубаторов и стартапов. Мы также встретились с самыми богатыми магнатами страны, в том числе «олигархом» Михаилом Прохоровым (на фото ниже), который отказался дать мне видеоинтервью. Кроме того, я организовал несколько встреч представителей стартапов в отеле «Ритц», недалеко от Красной площади в Москве. Присутствовало около 45 предпринимателей. Эти ребята экспериментируют во всевозможных областях, но большинство из них по-прежнему ориентированы на русский рынок. Тем не менее, есть много инновационных идей. Например, одна компания, Innosystems, сделала виджет, который позволяет звонить онлайн без загрузки программного обеспечения.

Другая компания, QIWI, которой владеет московская венчурная фирма DST (прим. «Руформатора»: та же компания, которой принадлежат доли в «Одноклассниках» и «В Контакте»), поставила терминалы для моментальной оплаты штрафов за нарушения ПДД – без траты времени на походы в суд или, что еще хуже, на дачу взяток дорожной полиции.

Я встретил и других людей, делающих более сложные вещи – например, компания Light Engines, производящая современное оборудование для освещения. Хотя, это такие разработки, которые не совсем подходят для инвестиций в Силиконовой долине. Конечно, сейчас я был бы рад, если б мог сообщить, что Россия является следующей Индией, Китаем или Израилем – такой же, как те страны, которые получили иностранные инвестиции в большом количестве за последние годы. В России учится очень много студентов (по данному показателю эта страна является одной из ведущих в мире), все еще высок уровень естественнонаучного и математического образования. Остро нуждаясь в модернизации, эта сфера могла бы быть золотым дном для инвесторов.

Президент России Дмитрий Медведев приветствовал делегатов и объяснил, что технологии нужны для диверсификации русской нефти, газа и металлов – сырья, которое составляет 80% от общего объема экспорта в России. Эта индустрия во многом зависит от группы из 22 так называемых олигархов – многие из них дергают за ниточки за кулисами путем коррупции. Предпринимательство в сфере технологий привело бы к позитивным изменениям – здесь нет никаких сомнений. И все согласны с этим.

Чем больше времени я проводил в России, тем запутаннее становилась история (и да, я не первый, кто об этом говорит).

Чем больше я узнавал – о коррупции, о подкупе судей, об ужасно архаичной системе образования, постоянных пробках, отсутствии инвестиций в инфраструктуру, грубых и некультурных начальниках, отсутствии действительно независимых СМИ, а также об убийствах журналистов, которые осмеливались пойти против системы, – тем труднее мне увидеть положительное будущее для США в сфере инвестиций в высокие технологии в этой стране.

Если вы планируете инвестировать в Россию, то можете поинтересоваться историей Билла Браудера (Bill Browder), американского инвестора, чья фирма Hermitage Capital работала в качестве ведущего иностранного инвестора с 1990-х до середины 2000-х годов с $4 млрд капитала. (UNOVA писала о ситуации вокруг компаний Браудера прошлой осенью). Hermitage задокументировала факты коррупции при инвестировании в наиболее жестко контролируемые нефтяные и газовые компании и разоблачила их в СМИ, на что некоторые олигархи даже обиделись. Это были одни и самых крупных нефтяных и газовых компаний в мире, включая «Газпром». Начиная с 2006 года, деятельность Hermitage была приостановлена налоговыми органами, которые работали при поддержке со стороны правительства России, а Браудер был объявлен «угрозой национальной безопасности».

Его дело еще не закрыто. В конце прошлого года умер адвокат Браудера в России после того, как подвергся пыткам во время содержания под стражей в русской тюрьме. Браудер, который находится в изгнании в Лондоне, получил обещание от президента России Дмитрия Медведева начать уголовное расследование по этому делу. «Любые инвестиции венчурного капитала в России будут приравниваться к «полному безумию», – сказал Браудер на прошлой неделе.

И это не единичный случай. Американские инвесторы, о которых я уже говорил, в том числе и Эстер Дайсон, также слышали рассказы о «зачистках» – когда частные активы, отобранные у их владельцев, переданы правительственным учреждениям. Тем не менее, большинство людей, с которыми я разговаривал, предположили, что эта порочная практика идет на убыль.

На каждый негативный факт есть один позитивный, что и обеспечивает надлежащий баланс. Тенденции являются очень вдохновляющими – по сравнению с тем, что творилось, скажем, 10 лет назад. Например, преступность значительно сократились: теперь стало чуть безопаснее для деятельности иностранных инвесторов. Петр Лукьянов, инвестор Almaz Capital Partners, одной из первых русских компаний, сосредоточенных на IT, покинувший страну в середине 1990-х годов из-за цепочки убийств, в том числе и иностранцев, теперь вернулся назад и ведет бизнес.

Правда, коррупция по-прежнему процветает: он знает компании, которым звонят из «пожарного управления» с требованием увеличить «налоговые взносы». Одна знакомая ему фирма, дистрибьютор копировальных аппаратов, платит до 40% прибыли на такие «неофициальные налоги», говорит он.

Если вы торгуете в розницу, вы более уязвимы, соглашается Дрю Гафф (Drew Guff), глава одной из первых частных инвестиционных фирм в России, который только что объявил об инвестициях в размере $250 млн для поддержки высокотехнологичных городских проектов России. Для русских вымогателей труднее отслеживать товары в сфере электронной коммерции.

Вот она, извращенная логика русских людей: «Что плохого в том, чтобы дать немного взяток на то, чтобы подоходный налог был 13%?». Я слышал от многих здесь подобную фразу. Да, правда, налоги в России очень низкие, но это в то же время значит, что государственные органы, в том числе и милиция, и другие госструктуры, постоянно ищут источники новых доходов, и именно они прежде всего используют такие фразочки для оправдания собственного воровства.

Однако, по иронии судьбы, есть еще одна русская причуда, которая может помочь компаниям вроде Hermitage найти справедливость. Россия является одной из самых бюрократизированных стран мира, причем большинство сделок и судебных исков подаются в 4 различных министерства. Так, информация о преследованиях Hermitage была благополучно задокументирована в бумагах адвоката Браудера до того, как он умер в тюрьме. Теперь для русских начальников будет почти невозможно уничтожить доказательства того, что произошло.

Приватизация и реформы сделают жизнь криминала еще труднее. Юрий Соловьев, глава «ВТБ Капитал», осуществляющей свою деятельность при частичной финансовой поддержке правительства России, рассказал нам, что он когда-то боролся с вымогателями из пожарного департамента, которые пытались «собирать налоги» с его автомобильного бизнеса. Он добавил, что продолжение приватизации – 2000 государственных предприятий будут приватизированы в течение следующих нескольких лет – покончит с коррупцией, поскольку это сократит количество мест, где кормятся вымогатели-чиновники. «Реформа приведет также к более высокому уровню профессионализма корпоративного управления», – сказал он.

Проблемы на самом деле начинаются с самых низов. Возьмем образование. Политики постоянно дают взятки учителям, чтобы их детей помещали в лучшие школы. Около 40% студентов высших учебных заведений сталкиваются с коррупцией ежедневно, по данным исследования, приведенным в беседе с Сергеем Гуриевым, ректором Новой экономической школы в России. Это, по его словам, морально компрометирует целое поколение студентов и преподавателей. Качество образования в самой сильной области в России, математике, стремительно падает. Тем не менее, правительство (возвращаясь к реформе Медведева) продвигает стандартизированные тесты, и результаты будут распространяться на региональном уровне, что, по идее, поможет сократить возможности для взяток.

Так кто же их прогрессивный лидер, Дмитрий Медведев? Никто не знает, насколько он силен, потому что он выиграл выборы только потому, что Владимир Путин, можно сказать, передал ему свой пост «из рук в руки». Путин собрал вокруг себя самых сильных людей в России и все еще остается премьер-министром. Оба они могут баллотироваться на пост президента в 2012 году; русские наблюдатели говорят, что тогда между ними начнется реальная борьба. Медведев склонен больше к либеральным взглядам, тогда как Путин консервативен.

Медведев, бывший преподаватель юридического факультета, рассматривается в качестве сильного союзника США. В следующем месяце Медведев посетит Силиконовую долину, чтобы узнать больше об этом высокотехнологичном регионе и разумнее распределить инвестиции в $2 млрд в наукоград Сколково в Подмосковье. Медведев также пожаловался на отсутствие в России венчурного капитала: $2 млрд, находящихся в управлении двадцати венчурных компаний – это «практически ничто», жалуется он. Он понимает необходимость присутствия внешних инвесторов, не просто для привлечения средств, но и для практических советов.

Тем не менее, какой-то сдвиг произошел. Конечно, вряд ли он сможет изменить советскую систему «сверху вниз» в России. Например, одним из «планов» России являются правительственные инвестиции в размере $ 5 млрд в нанотехнологии. Проект вызвал здоровый скептицизм у американских инвесторов в ходе визита на прошлой неделе, особенно когда стало ясно, что понимание русскими слова «нано» до сих пор размыто. Прозвучала даже шутка о том, что бизнесмену достаточно бросить слово «нано» в свой бизнес, чтобы получить щедрое финансирование.

Сколково, однако, является довольно интригующим предприятием. Проект, управляемый одним из русских нефтяных олигархов, Виктором Вексельбергом, включает в себя строительство «инновационного города» с нуля и постройка домов для 20 тыс. жителей – с охраной по всему периметру, высокотехнологичными зданиями, школами, учреждениями здравоохранения и развлечения. Проект вызвал множество вопросов – в основном, скептических – от членов нашей делегации. Они сказали ему, что «все дело в людях». Инновации должны бить ключом, и правительство должно уйти с дороги, повторяли снова и снова американские инвесторы, которые были со мной. Вексельберг сказал, что он «ведет переговоры с Cisco и Nokia», а также с MIT, Siemens, Microsoft и Google, чтобы увидеть, будут ли они согласны вести свои научно-исследовательские разработки в этом городе. Также планируется строить научно-исследовательские институты и бизнес-инкубаторы для стартапов.

Российская культура повиновения тому, кто наверху – когда государство заботится обо всем – имеет свои корни. «Русские хотят царя, – объясняет Леонид Гозман, член российской инвестиционной группы «Роснано». – Они нашли своего царя в Путине, и они его любят». Россия все еще остается страной «мягкой» диктатуры.

Это часто объясняется следующим образом: огромные размеры России и ее нестабильность в моменты, когда центральная власть рушится, оставили во многих русских жажду сильного лидера. Большинство россиян по результатам опроса, проведенного в 2005 году, назвали Сталина «величайшим лидером в истории России».

Тем не менее, большинство россиян, с которыми я разговаривал, заявили, что им на самом деле не нравится Путин. Один таксист, когда я его спросил, поддерживает он Путина или нет, сказал мне, что он слишком напуган, чтобы говорить о своих взглядах – видимо, из-за страха репрессий. Хотя русские уважают властные структуры, они боятся их. Чувство страха усиливают насквозь коррумпированные правоохранительные органы. В среднем русские милиционеры получают менее $400 в месяц, что вынуждает их брать все в свои руки: один владелец малого бизнеса, с которым я общался, заявил, что его самый большой страх – это милиционеры-взяточники, которые затащат его в свою машину, подкинут наркотики и потребуют до $2000 в качестве откупа. И это действительно обычное явление в России. Но помощь уже в пути: правительство во главе с Медведевым пообещало увеличить зарплаты российской милиции до $1195 к концу этого года.

И с экономической, и с политической точек зрения, стране предстоит пройти еще очень долгий путь. На экономическом фронте возможность массовой модернизации экономики России есть, говорит Патриция Клоэрти (Patricia Cloherty), президент Delta Private Equity Partners, но в традиционных отраслях, а уж никак не для хай-тековых стартапов. Ее корпорация вложила $500 млн в 55 компаний с 1994 года, и везде есть признаки роста, сказала она.

Русские купили 7 млн сотовых телефонов в первом квартале 2010 года – по сравнению с 1995-м, когда за весь год было продано всего 93 тыс. С тех пор построены тысячи торговых центров. Но она все еще боится вкладывать в инновационные технологии, говоря, что «этого следует избегать». Риски – наподобие слабых законов о защите интеллектуальной собственности – скорее всего, воспрепятствуют благим намерениям. Вот почему многие американские инвесторы в области высоких технологий продолжают искать таланты в университетах России для их экспорта в США.

С политической точки зрения, консенсус состоит в том, что Медведев и Путин будут добиваться прогресса … но медленно. Несмотря на общую уверенность, что Россия движется в правильном направлении, все говорят, что это может занять долгие годы. Я обедал с Юрием Мильнером из DST, крупнейшим в России инвестором в стартапы США, и он отказался отвечать на мой вопрос его о планах инвестирования в России, а также о решении Медведева продвигать реформы (см. видео ниже).

Мое личное мнение таково, что пройдет не менее пяти лет, прежде чем что-то настолько улучшится, чтобы венчурные фонды США решились взглянуть на Россию всерьез. И ничего не изменится, пока государство вмешивается во все дела.

Однако если вы послушаете Медведева, то поймете, что он особо и не торопится. Он сказал, что хочет, чтобы иностранцы поняли русский принцип «сверху вниз»: «Вот так наше общество работало со времен наших предков. Это не лучшая модель, но она есть».

Автор публикации: Мэт Маршал (Matt Marshall), VentureBeat, перевод «Руформатор»