Агентство противоракетной обороны (АПРО) и ВВС США в рамках секретных проектов совместно исследуют возможность создания противоракетной системы воздушного базирования, пока еще не фигурирующей ни в каких известных схемах ПРО. Такая система способна в будущем существенно повысить эффективность развертываемой противоракетной обороны, обеспечив перехват баллистических ракет (БР) любого класса почти на всей траектории полета. Указанные исследования являются продолжением работ, ознаменовавшихся успешным испытанием в 2009 г. ракеты-перехватчика, пущенной с самолета и уничтожившей цель путем прямого попадания.

Новая система оружия является, прежде всего, системой передового базирования и предназначена для быстрого реагирования на будущие кризисы и конфликты. Противоракетные комплексы, дислоцирующиеся в США, призваны обеспечивать защиту территории страны, а также иметь возможность быстро перебрасываться на нужные театры военных действий (ТВД). При необходимости система должна быть способна в кратчайшие сроки интегрироваться в состав ВВС и ВМС для получения преимуществ над противником.

В задачи комплексов ПРО воздушного базирования входит перехват БР на первой трети траектории полета (на участке разгона и некоторой части восходящего участка траектории), а также на нисходящем и конечном участках полета.

Элементы конструкции УР «воздух-воздух» AIM-120 AMRAAM используются для создания противоракет воздушного базирования.

Самолетные комплексы ПРО могут получать право на самостоятельное проведение операций, т.е. руководство ими может быть децентрализовано. Операции предполагается осуществлять в соответствии с правилами открытия огня, перечнями защищаемых объектов, с учетом местонахождения комплекса, других поставленных задач (в том числе по самообороне).

Новые противоракетные комплексы должны быть способны передавать и получать через обычные линии связи, сети ПВО и ПРО команды на управление огнем, информацию с датчиков (включая данные об обстановке), различных воздушных, космических, наземных и морских средств противовоздушной обороны. При этом обеспечивается интегрированное управление огнем, позволяющее получать команды с самых высоких уровней управления.

Как полагают в Вашингтоне, небольшая стоимость данной перспективной системы оружия будет способствовать распространению последней и укреплению взаимодействия между союзниками и партнерами. Кроме того, по мнению американских экспертов, наличие аналогичной системы у потенциальных противников практически не может угрожать территории Соединенных Штатов ввиду их географической удаленности.

Необходимость разработки нового оружия обосновывается АПРО и ВВС быстрым распространением БР в мире, увеличивающимися потребностями боевых командований в средствах ПРО, растущей ракетной угрозой в ряде регионов и необходимостью перехвата баллистических ракет на ранних этапах полета. Уникальность системы противоракетной обороны воздушного базирования аргументируется такими ее характеристиками, как быстрота задействования после обнаружения первого удара противника, большой радиус действия, гибкость применения, малое время, требуемое для передислокации в район кризиса или конфликта, способность значительно увеличить неопределенность для противника и даже стать «сюрпризом». При этом ограничиваются возможности противника по противодействию американской ПРО.

К потенциальным проблемам на пути создания нового оружия разработчики относят: сложности в перераспределении ассигнований в рамках уже реализуемых программ вооружений; необходимость переориентации части истребителей на решение задач ПРО; высокая чувствительность комплекса к внешней информации, в том числе касающейся раннего предупреждения о ракетном нападении; уязвимость использующихся линий связи.

Важнейшими техническими проблемами считаются обеспечение маневренности перехватчика за пределами атмосферы, а также распознавание целей на восходящем и конечном участках траектории полета БР.

Целью ведущихся в США НИОКР является создание технической базы, позволяющей оценить роль воздушных средств поражения в ПРО, и определение возможных направлений их использования.

Концепция применения воздушных средств поражения c инфракрасной системой наведения (Air Launched Hit-to-Kill, ALHK) не нова, но сейчас наблюдается активизация ее разработки в свете возможности использования для решения задач ПРО. Указанная концепция получила в настоящее время несколько другое наименование: Airborne Weaponry Layer (AWL), хотя иногда встречается и старое – ALHK. Еще в 2008 г. МО США проводило военную игру на основе сценария «Европейский ТВД в 2020», показавшую перспективность указанной концепции. Самолеты-носители предлагалось оборудовать двумя типами противоракет: в частности, AIM-120 AMRAAM для поражения БР на участке разгона и модифицированной ракетой-перехватчиком THAAD – для уничтожения ракет в верхних слоях атмосферы.

В рамках концепции ALHK оснащать противоракеты боевой частью не предполагалось, поскольку высокие скорости сближения требуют серьезного усложнения аппаратуры подрыва и снижают эффективность заряда. Следует отметить, что при соударении на скоростях сближения более 2,9 км/с выделяется энергии больше, чем при взрыве тринитротолуола, равного по массе перехватчику.

До последнего времени в США разрабатывались две концепции воздушных средств поражения в нижнем эшелоне (высоты до 20 км) без боевой части: одна компанией Raytheon, другая – компанией Lockheed Martin. Сегодня обе указанные концепции рассматриваются в рамках единой программы AWL.

ЗУР РАС-2 и THAAD планировалось использовать в качестве противоракет воздушного базирования.

Компания Raytheon предлагала ракету Net Centric Airborne Defense Element (NCADE), близкую по размерам ракете класса «воздух-воздух» AIM-120 AMRAAM, но двухступенчатую, с инфракрасной головкой самонаведения и в несколько раз более скоростную.

Lockheed Martin в рамках проекта ALHK предлагала противоракету ЗРС Patriot PAC-3 с активным радаром. Однако значительные размеры ракеты заметно усложняют ее размещение на носителе и ограничивают число ракет на борту. Достоинствами этого проекта считаются надежность ракеты, нахождение в массовом производстве и высокие тактико-технические характеристики. Согласно оценкам, радиус действия ракеты ЗРС Patriot PAC-3, запущенной с борта истребителя F-15C, в 4–6 раз больше, чем при запуске с земли.

Двухступенчатая ракета-перехватчик NCADE компании Raytheon была способна перехватывать в радиусе примерно 160 км баллистические ракеты любой дальности путем прямого кинетического воздействия при столкновении (технология «hit-to-kill») на участке разгона и восходящем участке траектории. Первая ступень представляла собой двигательный отсек и блок управления ракеты AMRAAM. Основу второй ступени составила ракета AIM-9X Sidewinder, включавшая новый жидкостной ракетный двигатель (ЖРД) на гидроксиле нитрата аммония, блок управления, облегченную инфракрасную головку самонаведения (ГСН) и головной обтекатель.

Агентство ПРО и компания Aerojet – разработчик ЖРД считают создание жидкостного ракетного двигателя для второй ступени ракеты NCADE большим технологическим успехом, поскольку на борт для него бралось только горючее, а роль окислителя выполнял забираемый извне воздух, что значительно облегчало конструкцию, обеспечивало ракете большие скорость и дальность. Гидроксил нитрата аммония использовался для продольного и поперечного управления, угловой стабилизации. Новый двигатель компания Aerojet продемонстрировала в рамках контракта с АПРО в мае 2007 г. Он работал более 25 секунд и развивал тягу свыше 68 кг.

Предполагалось, что ракета будет запускаться по достаточно крутой траектории и выводиться в расчетную точку с помощью двигателя первой ступени. После отделения второй ступени должен был происходить захват цели ГСН и кинетический перехват стартующей баллистической ракеты.

Поскольку новая ракета использовала средства управления и запуска ракеты AMRAAM, то она должна была быть совместима со всеми носителями последней, использовать те же места хранения и средства транспортировки. В качестве носителей могли применяться как американские самолеты F-15, F-16, F/A-18, F-22 Raptor, F-35 Lightning II, так и многие иностранные. Относительно малая масса ракеты позволяла запускать ее также с борта беспилотных летательных аппаратов. За счет использования в конструкции большого количества уже созданных компонентов и отработанных технологий ожидалось снижение технических рисков и финансовых затрат.

3 декабря 2007 г. с борта истребителя F-16 был осуществлен испытательный пуск двух ракет AIM-9X Sidewinder c ГСН для второй ступени ракеты NCADE. В качестве целей использовались высотные ракеты Orion. Испытания продемонстрировали способность модифицированной ГСН отслеживать и сопровождать БР. Одна из ракет поразила цель, во втором случае «был зафиксирован перехват». 18 сентября 2008 г. компания Raytheon заключила двухлетний контракт стоимостью $10 млн. на дальнейшую разработку ракеты. В настоящее время отсутствуют данные о новых контрактах, хотя в материалах, публикуемых компанией о текущих работах, ракета NCADE упоминается.

Компания Lockheed Martin в рамках проекта ALHK первоначально рассматривала возможность применения своей ракеты PAC-3 для поражения БР. В настоящее время предлагается использовать для решения тех же задач усовершенствованный вариант – PAC-3 MSE. Анализ, проведенный Европейским командованием США, показал, что дислоцирующиеся на аэродромах и взлетающие по команде истребители F-15C с ракетами PAC-3 вполне могут обеспечить защиту почти всей Европы от БР промежуточной дальности, стартовавших с Ближнего Востока. При этом бортовой РЛС с активной фазированной решеткой достаточно для наведения перехватчика и уничтожения цели на конечном участке траектории. Ракета PAC-3 также может применяться на истребителях F-16, F-22 и F-35, оснащенных мощными радарами.

Хотя концепция перехвата БР в верхнем эшелоне (на высотах более 20 км) представляется американским специалистам осуществимой, практических результатов в данном направлении пока еще не было продемонстрировано. Разработку значительно усложняет необходимость использования боеприпасов пониженной взрывоопасности и топлив, не подверженных самовоспламенению.

Кроме того, серьезными проблемами являются создание аппарата перехвата, способного активно маневрировать, и датчика для самолета, позволяющего распознавать цели на восходящем и конечном участках траектории. Перехват на больших дальностях требует наличия большой высокоскоростной ракеты-носителя аппарата перехвата. Причем последний должен быть способен маневрировать на больших высотах и поражать объекты, движущиеся с ускорениями более 15g. Как показали исследования, для поражения БР средней, промежуточной и межконтинентальной дальности ракета-перехватчик должна иметь массу около 750 кг, обладать скоростью в конце активного участка 3,5 км/с и располагать возможностью за счет оставшегося топлива увеличить ее еще на 1,5–2 км/с, выдерживать перегрузки более 10g. Следует заметить, что запуск ракеты-перехватчика на высоте более 12 км, где сильно разряжен воздух, фактически увеличивает ее скорость на 1 км/с по сравнению с противоракетой, стартовавшей с гораздо меньших высот.

Новая ракета средней дальности класса «воздух-воздух» CUDA.

Системы перехвата верхнего эшелона, как предполагается, будут осуществлять поражение целей на высоте свыше 50 км, что расширит границы перехвата БР на участке разгона и позволит уничтожать объекты на восходящем участке траектории полета БР. Следует отметить, что указанная высота не является жестким ограничением.

МО США активно ищет пути возможного использования авиационных средств для решения задач ПРО. В середине 2010 г. АПРО рассматривало, например, две концепции одноступенчатых средств перехвата для поражения целей за пределами атмосферы и в ее высоких слоях. Так, одна ракета-перехватчик имела массу 754 кг и развивала скорость 3,5 км/с, другая весила 713 кг и обладала скоростью порядка 4,1 км/с. При этом в конструкции обеих ракет использовался один и тот же носитель диаметром около 46 см, но аппарат перехвата второй ракеты заимствовался с противоракеты SM-3 Block IB. Обе концепции требовали наличия интегрированного пункта управления огнем. Предполагалось, что истребители будут нести две противоракеты, бомбардировщики – значительно больше (например, B-1 – 24 единицы), однако для самостоятельного решения последними задач ПРО их бортовые датчики и системы применения оружия нуждались в серьезной модернизации.

Из беспилотных летательных аппаратов предусматривалось использовать только MQ-9 Reaper с ракетами NCADE, поскольку для применения других БЛА на них также необходимо менять датчики и систему управления огнем.

Рассматривая возможность использования бортовых датчиков самолетов-носителей, АПРО пришло к выводу, что управление огнем следует осуществлять на основе тех же оперативных методов, которые применяются в ПВО при наличии множества целей. По мнению специалистов агентства, бортовые РЛС обнаружения целей в комбинации с инфракрасными ГСН, работающими во взаимодействии с лазерными дальномерами, должны обеспечить получение стереоскопических изображений целей и соответственно их точных координат для ракет-перехватчиков в реальном масштабе времени и в любых погодных условиях. В ходе исследований в качестве возможных РЛС рассматривались: AN/APG-63(V)3 (F-15C), AN/APG-82(V)1 (F-15E) и AN/APG-77 (F-22).

Проведенные совместно ВВС и АПРО исследования в 2009–2010 гг. показали, что средства ПРО воздушного базирования технически реализуемы и могут быть эффективны с точки зрения критерия «эффективность-стоимость» для поражения БР различной дальности. Небольшая ракета-перехватчик, запущенная с борта истребителя, находящегося в воздушном пространстве противника или вблизи от него, будет иметь такие же кинематические характеристики, как и большая наземная ракета-перехватчик, стартовавшая вдали от рассматриваемого района.

В большинстве случаев для перехвата БР на участке разгона – то есть в воздушном пространстве противника, потребуется носитель, малозаметный для вражеских РЛС. Для перехвата баллистических ракет на конечном и восходящем участках траектории требования менее жесткие – в данном случае нет необходимости использовать малозаметные носители, достаточно иметь самолеты четвертого поколения.

В качестве одного из основных носителей нового оружия рассматривается истребитель F-35 Lightning II, на внутрифюзеляжной подвеске которого могут быть размещены две противоракеты. В состав вооружения самолета предполагается включить также бомбы для поражения пусковых установок, центров командования и управления, наземной инфраструктуры, а также ракеты класса «воздух-воздух» для самообороны.

По мнению некоторых американских специалистов, ракеты-перехватчики, развивающие скорость 5 км/с, вполне способны решать задачи национальной ПРО и ПРО ТВД. Современные технологии позволяют создавать двухступенчатые противоракеты массой до 1500 кг и со скоростями 5–6 км/с (для скоростей менее 3 км/с достаточно одноступенчатой противоракеты). Вполне возможно разработать ракету и с большей массой, но тогда возникнут трудности с выбором самолета-носителя. Проектирование же более легких ракет сопряжено с необходимостью увеличения числа комплексов на дежурстве и соответственно повышает стоимость системы в целом.

Точность определения направления полета БР, считают американские специалисты, должна быть не хуже ±15°, поскольку в противном случае аппарату перехвата может не хватить топлива для корректирующих маневров. По их оценкам, на корректировку ошибки в определении направления полета БР аппарату перехвата необходимо затрачивать не более 10% (примерно 0,2 км/с) своего потенциала по маневрированию. Желательно, чтобы корректировку указанной ошибки осуществлял носитель аппарата перехвата еще в процессе своего полета.

Как полагают американские специалисты, система ПРО воздушного базирования могла бы иметь следующие радиусы поражения: для ракет средней дальности (участок разгона менее 100 с) – 100–230 км, промежуточной дальности – 400–650 км, твердотопливных МБР – 430–600 км, жидкостных МБР – 600–1000 км.

Конструктивная схема двухступенчатой ракеты-перехватчика NCADE.

В числе важнейших проблем на пути создания средств перехвата воздушного базирования следует отметить разработку сенсора для самолета-носителя, обеспечение точного слежения за целями на дальностях до 1000 км. Поскольку истребители способны быстро подниматься выше облаков, то на таких высотах эффективной альтернативой РЛС становятся пассивные инфракрасные датчики. Последние обеспечивают определение угловых координат цели с гораздо большей точностью, чем радары. Решение задачи точного слежения американские специалисты видят в комплексировании инфракрасного датчика с РЛС или лазерным локатором. В случаях, когда цель находится на максимальной дальности или ее характеристики сильно затрудняют точное измерение расстояния, предлагается применять стереослежение с использованием датчиков двух самолетов, находящихся на расстоянии около 100 км друг от друга, что позволяет достигать приемлемых точностей для участка разгона и восходящего участка траектории.

Анализ показал, что инфракрасные датчики с апертурой 15–20 см вполне могут удовлетворять заданным требованиям. Параметрами, близкими к требуемым, обладают, в частности, существующие подвесные авиационные контейнеры Sniper компании Lockheed Martin с аппаратурой разведки целей и целеуказания и Litening компании Northrop Grumman. Контейнеры Sniper использовались, например, в ходе летных испытаний (FTG-05) в декабре 2008 г. для слежения с двух истребителей F-16 за перехватчиком наземного базирования GBI на участке разгона.

В качестве возможного дополнительного средства обнаружения и слежения для новой системы оружия рассматриваются беспилотные летательные аппараты, разрабатываемые по программе ABIR.

Датчики истребителей пятого поколения, таких как F-35, будут способны обеспечивать перехват БР на участке разгона, в верхнем и нижнем эшелонах. В частности, система с распределенной апертурой истребителя F-35 способна моментально обнаруживать и следить на участке разгона за тактическими БР, летящими в любом направлении и плоскости относительно самолета. 4 июня 2010 г. экспериментальный F-35 успешно обнаружил и осуществил слежение за космической ракетой-носителем Falcon 9 на активном участке.

В случае начала работ по программе AWL с использованием истребителей четвертого поколения достижение начальной оперативной готовности комплекса ПРО воздушного базирования, обеспечивающего перехват на конечном и восходящем участках траектории, можно ожидать через пять лет. Создание комплекса, позволяющего осуществлять перехват в верхнем эшелоне, предполагается через 2–4 года после завершения предыдущего этапа. Длительность этапа эксплуатации комплекса, согласно требованиям МО, должна составлять 15–20 лет.

Национальный научно-исследовательский совет, анализировавший перспективы создания комплекса ПРО воздушного базирования, в своих расчетах исходил из того, что будет закуплено примерно 1000 ракет-перехватчиков и 100 самолетов-носителей. По оценкам совета, на этап разработки системы ПРО воздушного базирования может потребоваться 12–15 лет и затрат в $2,8–5,4 млрд. Стоимость программы в целом оценивалась в $10,5–17,6 млрд.

В 2010 г. ВВС и АПРО считали, что эксплуатация системы может начаться уже в 2018 г. и продлиться до 2038 г.

Подтверждением активного проведения в США секретных работ в области средств поражения воздушного базирования, предназначенных в том числе и для решения задач ПРО, может служить впервые продемонстрированная в сентябре 2012 г. в Вашингтоне на выставке Air Force Association Technology Expo-2012 ракета средней дальности класса «воздух-воздух» CUDA. По-видимому, она разрабатывается компанией Lockheed Martin в инициативном порядке вне рамок программы AWL. По заявлению представителя компании, «на сегодняшний день CUDA является секретной программой, и миру мы можем открыть лишь некоторые нюансы. Корпорация обсуждает данный проект с ВВС США». Следует отметить, что в ракете CUDA и концепции ALHK используется одна и та же технология поражения цели, разработчик тоже один – Lockheed Martin.

Ракета CUDA, по утверждению разработчиков, предназначена для поражения боевых самолетов, БЛА и противодействия «прочим воздушным угрозам». К числу последних, согласно директивным документам МО США, относятся и БР. Данная ракета будет способна выполнять резкие маневры с большими перегрузками и помимо воздушных объектов поражать наземные цели и корабли.

Работы в области ракет-перехватчиков воздушного базирования ведутся не только в Соединенных Штатах. Например, в Израиле рассматривается возможность создания авиационного комплекса ПРО на базе верхней ступени противоракеты Stunner, входящей в систему противоракетной обороны наземного базирования «Щит Давида» (David's Sling). Последняя создается с 2006 г. в сотрудничестве с американской компанией Raytheon, и на нее конгресс США уже выделил $400 млн. В ноябре 2012 г. эта система успешно прошла испытания, ввод ее в оперативное использование намечен на 2014 г.

Если оценить эффективность ракет-перехватчиков (AWL, имеющей скорость 3,5 км/с, и наземного перехватчика ЕвроПРО, скорость полета которого – 5 км/с) против МБР на восходящем участке навесной траектории, то оказывается, что перехватчик ЕвроПРО в данном случае практически бесполезен.

Сравнение наземной и воздушной ракет-перехватчиков на участке разгона навесной траектории демонстрирует заметное преимущество последней. Увеличение скорости наземной ракеты, к примеру, на 40% мало сказывается на повышении эффективности ПРО. Даже при расширении операционной зоны наземные противоракеты все равно должны находиться достаточно близко к местам старта БР.

Комплекс AWL с ракетой-перехватчиком, развивающей к моменту выгорания топлива скорость 3,5 км/с и располагающей запасом поперечной скорости в 2 км/с, имеет операционную зону 1000х1500 км. Вместе с тем, несмотря на небольшую величину этой зоны, путем поддержания необходимого числа самолетов на боевом дежурстве возможно прикрытие от МБР (в том числе и российских) всей территории США.

Помимо рассмотрения возможности перехвата МБР на активном участке полета, ВВС и АПРО исследуют перспективы использования ракет-перехватчиков нижнего и верхнего эшелонов для защиты территории США. Предполагается, например, использовать 16 аэродромов системы ПВО на континентальной части Соединенных Штатов, а также по одному на Аляске и Гавайских островах. На каждом из них обычно находятся два самолета в режиме обычного боевого дежурства и два – в режиме «немедленного» вылета. Кроме того, на 14 из 18 аэродромов развернуты авиационные эскадрильи Национальной гвардии. Дислокация аэродромов обеспечивает возможность перемещения самолетов в любой заданный район страны в течение 20 минут. При этом на взлет после получения соответствующего приказа отводится 6–7 минут.

Согласно оценкам, стоимость одной ракеты-перехватчика воздушного базирования составляет примерно 5% стоимости одной ракеты GBI, развернутых на Аляске и в Калифорнии.

Результаты исследования возможности применения в рамках программы создания ЕвроПРО комплексов воздушного базирования свидетельствуют о том, что планируемые сейчас к развертыванию наземные ракеты-перехватчики малоэффективны против целей, маневрирующих после участка разгона. Увеличение скорости противоракет на 40 или даже 70% не оказывает существенного влияния на изменение размеров операционной зоны. Выход из этой ситуации специалисты видят в размещении авиационных комплексов ближе к местам старта БР, что могло бы позволить поражать цели на участке разгона и в целом повысить эффективность ПРО.

Сравнение ракет-перехватчиков воздушного и наземного базирования для уничтожения БР в верхнем эшелоне показывает, что первые будут иметь примерно такие же операционные зоны, как и гораздо большие по размерам и тяжелые SM-3 Block II различных модификаций, планируемые к развертыванию в рамках программы создания ЕвроПРО, но при этом не требуют необходимой наземной инфраструктуры, размещения в проблемных районах, наличия датчиков передового базирования и многочисленных дополнительных линий связи.

Наиболее перспективным путем повышения эффективности средств ПРО воздушного базирования на восходящем участке траектории признано наращивание возможностей перехватчика по маневрированию, а не увеличение скорости ракеты-носителя. Для обеспечения перехвата на указанном участке траектории требуется, чтобы ракеты-перехватчики имели скорости, близкие к скоростям наземных противоракет GBI, дислоцирующихся в США. Кроме того, должны быть решены проблемы распознавания и оценки поражения целей за пределами атмосферы.

Откладывание на неопределенный срок реализации четвертого этапа строительства ЕвроПРО вызвано, по-видимому, в основном ожидаемой низкой эффективностью планируемых в его рамках работ. Нехватка финансирования в связи с сокращением военного бюджета, технические трудности и т.п. являются, скорее всего, вторичными причинами.

Развертывание вблизи границ РФ авиационных комплексов ПРО, способных действовать в том числе и автономно, чрезвычайно трудно проконтролировать, особенно если ракеты-перехватчики будут находиться во внутренних отсеках самолета-носителя.

Размещение средств ПРО воздушного базирования вдоль границ России, например, в Румынии, Венгрии, Польше, Прибалтике или на севере континента – в Норвегии, будет представлять серьезную угрозу безопасности нашей страны. Угроза может быть значительно больше в случае активного участия авиационных комплексов ПРО передового базирования уже в первом ударе (нахождение в воздухе или продвижение вглубь территории страны к базам МБР и БРПЛ). При этом, что особенно опасно, в зоне перехвата американских средств ПРО могут оказаться все МБР и БРПЛ, развернутые в европейской части территории России и в районе Кольского полуострова, сразу после их старта, на активном участке траектории, когда они особенно уязвимы (не развернуты ложные цели, дипольные отражатели и т.п.).

По мнению американских военных, развертывание в мирное время вблизи границ России ракет-перехватчиков, способных поражать российские МБР на восходящем участке траектории полета, вызвало бы резко негативную реакцию Москвы. Поэтому, на их взгляд, комплексы ПРО воздушного базирования должны передислоцироваться в чувствительные для РФ районы только в периоды кризисов или войны.

Принципиальным недостатком системы ПРО воздушного базирования является ее недостаточная эффективность против первого удара России и Китая с использованием МБР, дислоцирующихся в глубине территории, поскольку система не позволяет поражать ракеты на активном участке траектории полета из-за невозможности заблаговременного базирования самолетов-носителей на необходимом расстоянии. По той же причине данные комплексы считаются неэффективными против БРПЛ, находящихся в открытом море, а также несанкционированных запусков БР любых стран. Применение противником такой контрмеры, как маневрирование при старте, требует существенного расширения возможностей аппарата перехвата по маневрированию, влечет необходимость увеличения количества топлива на борту (на величину, достаточную для повышения собственной скорости на 3 км/с) и массы носителя. Использование указанных средств поражения считается оправданным против МБР Северной Кореи и баллистических ракет на ТВД.

Таким образом, новая система оружия на базе авиационного комплекса может стать единственным средством, способным поражать любые носители оружия массового поражения: начиная с крылатых ракет и самолетов и заканчивая межконтинентальными баллистическими ракетами. Получив такую систему Пентагон сможет быстро парировать многочисленные угрозы, возникающие в различных регионах мира. Система может оказаться эффективным средством поражения российских МБР (особенно важно – мобильных комплексов), запускаемых из европейской части страны, а также БРПЛ, стартующих из морей в районе Кольского полуострова и Камчатки.

Автор: Григорий Григорьевич Тищенко
руководитель Центра оборонных исследований Российского института стратегических исследований