Нанотехнологии и экологическая безопасность

В конце прошлого года в Гренобле (Франция) прошел всемирный нанофорум, посвященный проблемам безопасности. Он собирается один раз в два года, проводится уже в третий раз и имеет огромное количество участников. Восемьсот ученых из 97 стран мира на этот раз принимали участие в работе 30 секций, которые в основном имели техническую направленность. И только одна из них была посвящена правовому обеспечению внедрения нанотехнологий и формированию госполитики в этой области. Мы беседуем с участником нанофорума – кандидатом юридических наук Екатериной Белокрыловой, которая представляла в Гренобле нашу страну в единственном числе

Екатерина Александровна, как получилось, что вы стали участником такого авторитетного, престижного международного научного мероприятия?

В свое время я выиграла грант швейцарского правозащитного центра им. Вана Калкера и прошла стажировку в Лозанне. Это был первый грант, которым удостоил Центр российских ученых, и мне было очень приятно это осознавать. Свою деятельность в области обеспечения безопасности в рамках химического разоружения к тому времени я уже закончила – эта проблема в Удмуртии себя практически исчерпала, и объекты химразоружения находились на стадии свертывания. Перечитав горы литературы, я выбрала новую актуальную тему – обеспечение безопасности в области нанотехнологий. Нанотехнологии применяются сегодня практически во всех сферах человеческой деятельности, а вот юридическая сторона этого вопроса находится пока в стадии разработки – как в мире, так и в России.

>Полтора года назад я выслала в оргкомитет нанофорума тезисы своего доклада и, пройдя отбор, была включена в состав его участников.

Нанофорум был посвящен проблемам безопасности нанотехнологий. Разве нанотехнологии опасны?

Похоже, что пока этого точно не знает никто. Сегодня ученые всего мира говорят о том, что важно найти объективные подходы, доказывая, что те или иные нанотехнологии безопасны или все-таки представляют некую угрозу.

В Швейцарии, например, уже состоялся судебный процесс по поводу того, что один производитель применял нанотехнологии, изготавливая посуду, а у людей от ее ежедневного применения начались серьезные расстройства здоровья. Решением суда нанотовары были изъяты из оборота, а людям выплатили огромные компенсации. После этого случая мировая общественность заговорила о том, что надо иметь доказательства безопасности нанопродукции.

Пока ни одна страна мира не провела полных исследований, которые бы подтверждали безопасность нанотоваров, хотя разработки в этой области ведутся. Сегодня никто не может предсказать, как поведет себя нановещество, взаимодействуя с окружающей средой, живыми организмами и другими нановеществами. Многие ученые, например, считают, что нановещества способны саморегулироваться и видоизменяться. И есть даже такие, почти фантастические точки зрения о том, что нановещества способны привести к неконтролируемому появлению биороботов, биомонстров и т.п. Я не инженер, не биолог, не медик, а юрист. Поэтому не мне судить, справедливы ли эти опасения, но как для юриста для меня важно, чтобы любая человеческая деятельность регулировалась правом, т.е. механизмом ответственности. А пока получается, что можно безнаказанно заниматься тем, что влечет за собой непредсказуемые последствия в ближайшие 30–50 лет.

В этом сегодня я вижу главную проблему в области применения нанотехнологий.

Но, вероятно, в мире как-то пытаются решить эту проблему?

Конечно. Сегодня все говорят о формировании новых стандартов для нанопродуктов на международном уровне. Существующая система международной стандартизации предусматривает процедуру установления соответствия товара требованиям и нормам. Новая процедура стандартизации очень важна – нанотехнологии идут семимильными шагами, и стандарты за ними не успевают. Сегодня в качестве основного стандарта Евросоюз закрепил само понятие нанотехнологии. На это, между прочим, ушел не один год.

Надо сказать, что в отношении правовой нанобезопасности в первых рядах идут ученые США. Они этими проблемами занимаются уже более 12 лет. Огромные специализированные научно-исследовательские институты этой страны разрабатывают оценку безопасности нанопродуктов для воды, воздуха, почвы, живых организмов и человека. Денег на это тратится очень много.

Интересно, что в США состоялся громкий судебный процесс между компанией «Самсунг», которая использовала в своих стиральных машинах ионы наносеребра, и государственной структурой – Агентством по защите окружающей среды, которое обвинило известную фирму в недостаточных исследованиях, подтверждающих безопасность этой бытовой техники. Агентство выиграло суд, сейчас в США эта марка стиральной машины не продается, изъята из оборота, хотя нет и подтверждений вреда от использования наносеребра. В США к проблемам нанобезопасности относятся серьезно.

Как в России обстоят дела с нанобезопасностью? Нанотехнологии осваиваются, поток импортной продукции, в том числе и нанотоваров, не прекращается…

В России существует огромное количество ведомственных актов, т.е. актов, которые издаются службами, подконтрольными министерствам. Основную законотворческую деятельность в области нанобезопасности у нас ведет Роспотребнадзор. Огромное количество санитарных документов, так называемых СаНПинов, регулируют те или иные аспекты нанобезопасности, есть методики токсикологической оценки наноматериалов. Важно, что у нас есть очень хороший документ – «Концепция обеспечения нанобезопасности в РФ».

Однако с точки зрения юриста, чтобы говорить о том, что данные отношения имеют правовые обоснования, надо иметь федеральный закон о нанобезопасности. Известно, что ведомственные акты у нас носят рекомендательный характер, а концепция предусматривает всего лишь основные направления деятельности. Только федеральный закон дает единую терминологическую базу на федеральном уровне, распределяет права и обязанности, контроль и надзор за этой деятельностью и – самое главное! – определяет ответственность за нарушение закона.

Объясню проще. Что такое реализация нормы права? Вот есть чье-то право. Должна быть обязанность по соблюдению этого права и чья-то ответственность за несоблюдение этой обязанности. Итак: право – обязанность – ответственность. Уберите один из этих трех элементов и не будет механизма реализации, а только одна декларативность. Часто в России, особенно в области экологического и природоресурсного права, такие перекосы встречаются: прав много, обязанности есть, а механизм юридической ответственности не прописан.

Когда же в России появится закон о нанобезопасности?

Неизвестно. Ведь у нас даже нет законодательной инициативы по этому поводу.

Видимо, потому что россияне даже не подозревают о надвигающейся наноопасности, а научная общественность эти проблемы пока не обсуждает?

Совершенно верно. Ситуация с нанотехнологиями напоминает мне историю с ГМО. Федеральный закон «О государственном регулировании в области генно-инженерной деятельности» появился тогда, когда этого потребовала общественность.

Что же нам делать? Ждать, когда нахлынут нанотовары и нанопродукты?

Они уже есть: бытовая нанотехника, оборудование для заводов, автомобильный транспорт, нанобетон и т.д.

Просто надо об этом чаще говорить на доступном, популярном уровне.

Да, в России ведутся исследования в области нанобезопасности при Роспотребнадзоре, но результаты тестирования для общественности закрыты. Госкорпорация «Роснанотехнологии» подчиняется только президенту, ее бюджет простым смертным неизвестен, эту структуру нельзя проверить даже в Счетной палате. Чем занимается «Роснано» – загадка. Вероятно, нанолоббисты не позволят принять федеральный закон о нанобезопасности еще лет десять, так как он свяжет их по рукам и ногам, ведь тогда надо будет отчитываться и соблюдать механизм контроля и надзора.

Какой же выход в этой ситуации вы видите?

Надо популяризировать эту тему. Россияне достигли определенного уровня потребительской культуры: нас интересует не только срок годности товара, но и то, из чего он состоит. Поэтому мы читаем этикетку.

Юристы, инженеры, биологи, химики, экологи должны предоставлять достоверную информацию о состоянии дел в области нанобезопасности, чаще выступать перед народом с этой проблемой.

Не боитесь, что вы стали первым человеком, осмелившимся инициировать подобное выступление?

Буду счастлива, если на мое выступление хоть кто-то обратит внимание. У юристов-экологов есть своя, особая миссия – воспитательная, просветительская. В год я обучаю до тысячи студентов и стараюсь донести до них и проблемы, связанные с нанобезопасностью. На базе нашего Института права при УдГУ с 2000 года у нас готовят юристов-экологов. Это уникальная специальность, ее аналогов в России нет. Мы и в этом первые. Так что с каждым годом сторонников грамотных преобразований в области природоресурсного и экологического права прибавляется.

В 2010 году я выступала на наноконференции в Санкт-Петербурге. И была там единственным юристом. Я увидела, что наши ученые пока не готовы к обсуждению проблем нанобезопасности, поэтому вынуждена была в качестве аргумента привести им убедительную цитату видного американского ученого, основоположника этой области права (фамилия). Все свои учебники он начинает такими словами: «Ничего нет страшнее в мире, чем технологии, неурегулированные правом». Действительно, право – это очень хорошие рамки, в которых можно развивать любую деятельность, в том числе и нанотехнологии, если только эта деятельность будет соответствовать закону.

Ваши впечатления от нанофорума в Гренобле?

Форум длился три дня. Я общалась с членами Европейской комиссии по стандартизации, прослушала множество пленарных и секционных выступлений. Мне понравились доклады ученых из США о законодательстве в области нанобезопасности там в нем заинтересовано государство. Очень заинтересовали японские, корейские и китайские ученые – в этих странах ведутся серьезные разработки в области нанобезопасности как на государственном уровне, так и на уровне нанокорпораций, тратятся колоссальные средства на эти исследования.

По итогам форума готовятся к изданию три тома научных публикаций. С материалами нанофорума можно познакомиться и на его сайте.

А вот город Гренобль на меня особого впечатления не произвел. Слишком много мигрантов, как на базаре в Турции. Форум проходил в здании научно-исследовательского центра Евросоюза «МИНАТЕК». В Гренобле вообще много научных центров, учебных заведений, это город студентов. Здесь есть старинный, 17-го века, форт «Ля Бастилия», музей Стендаля, но первозданно французского мало, не то что в Провансе…

Наша справка

• Екатерина Александровна Белокрылова – кандидат юридических наук, доцент, заместитель заведующего кафедрой экологического и природоресурсного права Института права, социального управления и безопасности Удмуртского госуниверситета. В свои 34 года она автор более 100 научных публикаций, 8 монографий, учебника для студентов-юристов «О правовом обеспечении экологической безопасности», а также комментариев к нескольким федеральным законам, таким как «Радиационная безопасность», «Об уничтожении химического оружия» и др. Она является внешним консультантом-экспертом Института сравнительного права (Лозанна, Швейцария), а также участником Центра международных правовых исследований (Зальцбург, Австрия).

Ольга ДЕНИСОВА

http://udmpravda.ru/…-bezopasnost