Прорыв на грани провала

Выбор точек роста российской экономики затягивается

Президент России Дмитрий Медведев недавно усомнился в том, что именно Роснано сможет двинуть вперед инновационный процесс в России. Глава государства поставил вопрос о «форме собственности»: может, прорыв не за госкорпорацией (которая, видимо, не в состоянии освоить выделенные ей немалые деньги), а за малыми инновационными предприятиями? Возможно, именно эти «крошки» в состоянии заставить экономику страны двигаться по инновационному пути развития. Эксперты считают, что дискуссию можно повернуть иначе: верен ли сам выбор нанотехнологий для направления прорыва? Кстати, выбор-то был сделан совсем недавно, всего пару лет назад… Здесь есть о чем рассуждать

.

Проблему выбора «точек роста» впервые озвучили в начале 2000-х. Было предложено двигаться в двух направлениях: привлекать иностранные технологии «вообще» (неважно какие) – для этого создавались, в частности, особые экономические зоны и на словах поощрялась организация СП, искали и нечто «свое» (на эту роль претендовала электроника и космические технологии). Таким образом пытались задействовать по максимуму технологический задел, оставшийся России от Советского Союза.

• Но результаты движения по этим двум направлениям оказались не слишком впечатляющими. Что касается особых экономических зон и СП, то представляется, что была выбрана не слишком «поворотливая» схема управления процессом (которая и загубила в принципе здравую идею). Но не будем подробно на этом останавливаться, сосредоточившись на том, как шли поиски «своего, доморощенного». Напомним: затопление станции «Мир» в 1999 году многими воспринималось как конец самостоятельных космических программ России. В самом деле, ставка была сделана на сотрудничество в рамках проектов Международной космической станции. Генералы от космоса уверяли общественность, что иного пути нет: создать вторую собственную станцию Россия не в состоянии, «Мир» больше летать не может, а МКС вполне годится на роль «нового Мира».

Вспомним и скандал в сентябре прошлого года, когда Россия пригрозила лишить американских астронавтов допуска на МКС: США не могли перечислить деньги Роскосмосу. А не могли, поскольку в США с 2000 года (а «Мир» был затоплен в 1999-м) действует поправка, согласно которой США не могут финансировать проекты на МКС, пока президент США не даст гарантий, что технологии через МКС и Россию не «утекают» в Иран. Директор NASA Майкл Гриффин сделал тогда многозначительное заявление:

«Это международный проект, который удалось реализовать благодаря американскому лидерству, и если нас на МКС не будет, то для меня это равнозначно утрате лидерства».

Это заявление ставит под сомнение «подпрограмму» космического туризма. Собственно, никто и не говорил, что туризм решает задачи технологического прорыва – речь идет о возможности заработать на морально устаревших космических кораблях деньги. Однако, если некуда будет возить, то не будет и этих денег. Возможно, такого развития событий не допустят США. В будущем году они выводят из эксплуатации последний Шаттл и начинают заниматься разработкой нового носителя, Orion, который стартует в 2015 году. Это будет король нового поколения, а пока США «разрешат» своим астронавтам летать на МКС на российских кораблях. А после 15-го года Россия будет просто выведена из игры: и вот у нас нет ни станции, ни технологий.

• Похоже, космос просто не смог выполнить свою задачу, о которой много говорили на протяжении последних десятилетий – стать ареной технологического прорыва. То ли слишком затратен, то ли слишком милитаризован и политизирован. Проще всего объяснить это тем, что власть дает мало денег на космос, – рассуждает эксперт ИКИ РАН Юрий Зайцев. – Но это слишком упрощенно… Уже не ставится задача сравняться по военной силе с Соединенными Штатами…

Или другой пример. Год назад возник настоящий ажиотаж вокруг гелия-3, которого, как считается, много на Луне. Некоторые космические руководители заявили о готовности к разработке проектов по доставке его на Землю, что, по их мнению, позволило бы раз и навсегда решить все проблемы в обеспечении человечества энергией. Что ж, возможно, гелий-3 и удалось бы привезти и даже наладить его промышленную добычу на Луне, но, как выразился академик Роальд Сагдеев, «это то же самое, если бы королева Испании приказала Колумбу доставить из Америки уран, а потом сотни лет не знали бы, что с ним делать. Привлекать общество такими сенсационными проектами – значит дискредитировать космонавтику».

Другим направлением возможного прорыва могла бы стать микроэлектроника. Но в середине 2000-х и эта идея оказалась оставлена. Разрыв, как выяснилось, между Россией и странами – лидерами этой отрасли слишком велик, для его преодоления понадобятся колоссальные деньги.

• На этом фоне идея нанотехнологий показалась так привлекательна, что даже деньги нашлись. Министр образования и науки Андрей Фурсенко объяснял этот выбор так:

«Нанотехнологии – это новый подход, когда мы по-новому начинаем исследовать, понимать материю, подход, который сегодня реализуется во всем мире и дает много новых возможностей. На этом уровне ученые работали довольно давно, просто сейчас это объединяется под одним словом». Чиновникам показалось, что вот оно – то, о чем еще нигде в мире широко не говорят, а Россия заговорила, и стала первой!

Однако академик Виталий Гинзбург придерживается иного мнения:

«Что касается места, занимаемого Россией в нанотехнологиях, то я не думаю, что оно высокое. Потому-то правительство и дает новые места в Академии, чтобы мы поднялись выше. Однако достигнет ли это цели – неизвестно». Иными словами, мир-то давно ими занимается, и тут России не удалось найти незанятую нишу! Отсюда – риск, что и эта затея будет провалена, ведь в то время, как Роснано возвращает деньги (да и не факт, что они ему в прок бы пошли – вспомним, что говорил Медведев), Китай наращивает в этом и будущем году траты на фундаментальные исследования…

• Что остается? Кто-то называет водородную энергетику, кто-то – биотехнологии. Иные предпочитают говорить о том, что в России нет законодательного обеспечения инновационного рывка, что даже если кто-то где-то в нашей стране чего-то добьется, созданное будет просто своровано или своими, или иностранцами, а защитить разработки, довести их до внедрения мы не в состоянии.

Все это так, и все, наверное, не так. Бросается в глаза, что многие участники дискуссии фетишизируют инновации. Подспудно считается, что главное – их разработать, то есть создать компьютер, которого ни у кого нет, технологии, которой не сыщешь в другой стране… а там деньги сами пойдут. Для этого предлагается что-то куда-то проинвестировать, что-то как-то защитить, поощрить, но крайне редко задается вопрос, а есть ли появление собственно технологии уже залогом экономического рывка? Где гарантии, что не получится, как в СССР, в котором технологии, безусловно, были, и самые передовые, но экономика в целом развивалась экстенсивно, а под конец и стагнировала?

• Лучше всех об этом сказал в своей статье (2002 года) доктор наук, директор Института опережающих исследований Юрий Громыко:

«Возникают совершенно превратные превращенные понятия о постиндустриальной экономике… которая противопоставляется реально функционирующей и создающей стоимость экономике… Вместе с тем все прямо наоборот. В развитых промышленных странах происходит все более глубокая интеграция научных исследований и разработок с функционирующими промышленно-производственными системами, а также объединение возможностей новых информационных систем с промышленным производством, возникают так называемые advanced manufacturing systems – опережающие системы изготовления, вобравшие внутрь себя новые высокие технологии».

• Иными словами, корень проблемы все-таки в перестройке «традиционной» экономики. Той самой, скучной, в которой малый бизнес со своими ларьками, в которой – невозврат НДС, засилье нефтегазовых олигархов… Делать ставку на прорыв, не решив общих экономических проблем, – значит поддаться иллюзии. В итоге мы, может, и создадим новую технологию, но что с того?

Наталия Андрианова

http://www.rg.ru/…azvitie.html