Машина, производящая идеи, каковой до сих пор являлась Кремниевая долина, замедляет свою работу, пишет газета The New York Times; идеи, которые она выдает в последнее время – приложения для вызова такси или алгоритмы, заставляющие пользователей кликать на рекламу в Интернете, – едва ли способны изменить мир.

Отчасти это связано с сокращением госфинансирования проектов. Миф о Кремниевой долине гласит, что инновации совершаются в гаражах и студенческих общежитиях, но в действительности основы Долины были заложены в значительной степени правительственными инвестициями в исследования. С наступлением рецессии поток государственного финансирования начал пересыхать. В настоящее время правительство США тратит в год на R&D 126 млрд долларов – в два раза меньше, чем частный бизнес (267 млрд). Америка утратила лидерские позиции по финансированию научных исследований: на США сейчас приходится 30% глобальных инвестиций в эту сферу; доля Азии – 34%.

Более критичным, впрочем, является смена модели инноваций. Такие изобретения, которые действительно произвели революцию в экономике, будь то Интернет или смартфоны, были институционализированы. Старомодные фабрики инноваций, Xerox PARC или Bell Labs, финансировались крупными компаниями и основывались на идее о том, что ученым необходимо дать большой бюджет, один-другой суперкомпьютер и неограниченное время для совершения их открытий.

Не так сейчас. Создание стартапов стало настолько дешевым, что можно не заботиться о приобретении серверов и площадей для их размещения; гораздо проще арендовать место в облаке у «Амазона». Теперь большим компаниям дешевле покупать новые идеи, чем самим рождать их. Некоторые из самых больших бизнесов Google, такие как Android или Google Maps, были куплены. В Кремниевой долине на этот счет даже имеется расхожая шутка: «A&M – это новые R&D».

В последние несколько лет, однако, технологические компании начинают возвращаться на новом этапе к прежней модели. В 2010 году Google открыла Google X, где создают машины без водителя, очки, подсоединенные к Интернету, и другие вещи, сошедшие со страниц научной фантастики. Microsoft Research объявил об открытии Special Projects и даже Bell Labs в июне объявила о намерении вернуться к своей первоначальной миссии пытаться искать решения для реальных проблем человечества.

При этом материнские компании намерены извлечь уроки из предыдущих ошибок, совершенных в свое время компаниями Xerox и AT&T, которые по большому счету не смогли капитализировать свои исследования. В Долине ни для кого не секрет, что такие компании, как Apple и Fairchild Semiconductor, обязаны своим успехом и славой исследованиям Xerox и Bell.

Что делает Google X? Компания выбирает продукты, которые хочет произвести, а затем под эти конкретные проекты набирает исследователей, дизайнеров, философов, многие из которых даже не знают, чем будут заниматься до тех пор, пока не соберутся все вместе. На интервью при принятии на работу им задают вопросы типа: «Любите желтое?»

Однако, как пишет The New York Times, «есть опасение, что если ни одна крупная компания не развивает базовые науки, через десять лет нечего будет изобретать». Многие из современных технологических проектов в действительности основаны на идеях, разработанных 30–40 лет назад. В мировом разделении труда Америка, которая в золотые годы Bell Labs продавала товары, сегодня торгует идеями. Изобретение Apple заключалось не в том, чтобы производить лучший телефон; прежде всего, это была новая идея. Основатели Google размышляли о поиске в Сети и создали сервис, который никому до сих пор не удалось повторить.

«Сегодня большие компании в Кремниевой долине находятся в таком же уязвимом положении, что и их предшественники, чьими бизнес-моделями они когда-то воспользовались. Они знают, что придет время, и следующая большая идея оставит их не у дел – если только эту большую идею не выдвинут они сами», – резюмирует The New York Times.