Недавние исследования показали, что продолжительный и мощный стресс наносит ущерб не только индивидууму и его здоровью, но и передаётся последующим поколениям. Так, дети людей, переживших геноцид красных кхмеров в Камбодже, чаще ровесников страдают от депрессии, а дети ветеранов войны во Вьетнаме чаще становятся самоубийцами.

Ранее считалось, что

последствия травмы влияют на общение родителей с детьми, но теперь учёные нашли доказательства того, что стресс оставляет и химический отпечаток на главной молекулярной структуре организма.

В статье, опубликованной в журнале Nature Neuroscience, авторы нового исследования утверждают, что

ДНК детей, родители которых часто страдали в течение своей жизни, работает иначе, чем у других индивидуумов, хоть и имеет ту же последовательность оснований.

Учёные указывают на то, что стресс в раннем возрасте влияет на производство малых РНК — так называемых микроРНК — в сперме мышей.

Грызуны продемонстрировали депрессивное поведение и сбои в обмене веществ, и всё это сохранилось и у их потомства. Результаты исследования также показывают, что мельчайшие изменения в микроРНК спермы подготавливает почву для множества различных эффектов.

В рамках нового исследования нейробиолог Изабель Мансюи (Isabelle Mansuy) из университета Цюриха в Швейцарии вместе со своими коллегами поставила эксперимент на нескольких поколениях мышей. Они брали матерей и детей грызунов и ежедневно, но в разное время подвергали матерей стрессу — например, помещали их в тазик с холодной водой или подолгу держали в руках.

Рис. 1. Чтобы подвергнуть мышей стрессу, их опускали в тазик с холодной водой или держали в руках (фото Wikimedia Commons).

Сыновей страдалиц исследователи назвали поколением F1. Его представители имели ряд особенностей по сравнению с контрольной группой, которая не знала стресса. Грызуны F1 имели склонность к депрессивному поведению, неверно оценивали риск, а в их сперме учёные заметили аномально высокий уровень экспрессии пяти микроРНК. Одна из них, микроРНК-375, напрямую связана с реакцией на стресс и регуляцией обмена веществ.

У потомков этого поколения, самцов F2, также наблюдалась склонность к депрессивному поведению, а также аномальный метаболизм сахаров. У представителей обоих поколений наблюдались аномальные уровни пяти микроРНК в крови и в гиппокампе — зоне мозга, участвующей в реакции на стресс. Более того, поколение F3 также имело аналогичные поведенческие эффекты.

В данный момент Мансюи и её коллеги пытаются найти доказательства аналогичных явлений у людей. Возможно, у жертв травм и стресса, а также их детей имеются похожие биомаркеры в виде микроРНК, которые ответственны за реакцию на стресс и возникновение психических расстройств.

Чтобы исключить возможность того, что последствия стресса передавались посредством социального взаимодействия, исследователи забрали РНК из спермы самцов поколения F1 и ввели его в недавно оплодотворённые яйца мышей, никогда не подвергавшихся стрессу. Родившиеся грызуны вновь проявили склонность к депрессивному поведению и нарушениям метаболизма, и всё это передалось их потомкам естественным путём.

Авторы исследования и их коллеги, не принимавшие участия в работе, отмечают, что как именно стресс воздействует на организм, почему и зачем он передаётся следующим поколениям, до сих пор неизвестно даже приблизительно.

Это широкое поле для исследований. В будущем подобные работы должны помочь медикам разобраться в природе психических заболеваний и устранять их на корню.