Говорят, что технологии мешают нам спать. Говорят, что мы не высыпаемся (и разве можно с этим спорить?). Но на самом деле мы, возможно, спим дольше, чем положено, и даже не понимаем зачем. Говорят, что у слонов хорошая память. Еще говорят, что одна из функций сна — консолидация воспоминаний. Если оба этих факта верны, то слоны должны были бы много спать. Но эти массивные толстокожие животные, имеющие самый большой среди млекопитающих мозг, спят всего два часа каждую ночь.

И хотя мы спим почти каждую ночь в нашей жизни, мы так до сих пор и не поняли зачем. Существует так много общих представлений о сне, что большая часть из них зачастую оказывается неверной, как видно из примера выше. Вы слышали, например, что благодаря электрической подсветке и слабому свечению, исходящему от экранов смартфонов, на которые мы смотрим перед сном, мы смыкаем глаза намного меньше, чем наши предки, охотники и собиратели?

«Многие люди слышали об этом так много в средствах массовой информации, что абсолютно в этом уверены», говорит Джерри Сигел, директор Центра исследований сна Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Он признает, что эта история увлекательна, только вот в корне неверна. Возможно. «Проблема в том, что у нас совершенно нет никаких данных по этому вопросу», говорит он. «Устройства, которые мы используем для измерения сна, были изобретены много позже после начала использования электрического света».

Поскольку невозможно выяснить, сколько времени наши предки тратили на сон, Сигел решил сделать кое-что получше. Он побывал в Танзании, Намибии и Боливии, общаясь с современными группами охотников-собирателей. Эти люди были рождены в среде, которая была бы нашим предкам ближе других современных.

Всю свою жизнь эти общества охотников-собирателей жили — и спали — без каких-либо современных устройств, которые мы обвиняем в нарушении собственного спокойствия. Между двумя группами населения в Африке — несколько тысяч километров; третья же произошла от группы, которая мигрировала из Африки, прошла через Азию, пересекла Аляскинский перешеек, затем Северную Америку и попала в Южную Америку. Несмотря на эти значительные разбегания, все три группы спят примерно одно и то же время в течение ночи: в среднем шесть с половиной часов. По мнению Сигела, нет никаких оснований полагать, что наши предки спали больше этого.

Для большинства людей — живущих в современных обществах со всеми атрибутами технологий и электричества — количество времени, которое они проводят во сне, составляет от шести до восьми часов в ночное время. Так что наши предки не только спали дольше нас, они, возможно, спали чуть меньше некоторых из нас.

Мы также привыкли спать в комфорте наших домов с кондиционерами, на удобных матрасах с мягкими подушками, переживая в основном лишь о том, спит ли Бобик рядом на коврике. Наши предки спали на камнях, в грязи, на ветвях деревьев, мерзли и голодали. Они не знали, что такое беруши, а от комаров спасались очень посредственно. Еще им нужно было переживать о возможном нападении хищника или неприятеля. Неудивительно, что им не удавалось поспать больше шести часов.

Тем не менее есть еще один миф о том, как спали наши предки — что они дремали в течение нескольких коротких отрезков времени в течение ночи, а не одним глубоким сном. Но это тоже неверно, считает Сигел. Это ошибочное предположение появилось в наших головах, когда мы наблюдали за домашними животными.

«Думаю, истоки этой идеи уходят к котам и собакам и к тому, что делают коты и собаки — они именно так и спят», говорит он. «Но приматы — нет».

Мы последние в длинном списке видов, которые предпочитали спать одним длинным сном каждую ночь, не просыпаясь почем зря. Не то чтобы обезьяны не спали днем, иногда такое тоже бывает, или не просыпались случайно по ночам. Но как и с нашим собственным видом, это не нормально.

И действительно, кросс-культурное исследование Сигела показало, что современные группы охотников-собирателей почти никогда не дремали зимой и лишь иногда — летом, по-видимому, чтобы спасаться от дикого зноя. И даже тогда, говорит он, среднестатистический человек спал днем раз в пять дней или около того.

И вот здесь есть еще одна заноза в этом мифе. Люди, которых изучал Сигел, жили довольно близко к экватору. По мере продвижения к более высоким широтам, ночь может длиться до 16 часов в зимний период, поэтому жизнь в такой среде могла заставлять наших предков из Северной Европы разбивать свой сон в это время года. Но несмотря на это, люди в Северной Европе даже сегодня предпочитают спать обычным нормальным длинным сном ночью, иногда просыпаясь, чтобы ненадолго посетить уборную.

Выяснив, откуда растут ноги у двух самых распространенных мифов относительно сна, Сигел решил обратиться к другим, более фундаментальным вопросам о природе сна. Почему мы вообще делаем это?

Если сон играет определенную роль в консолидации памяти или какой-либо другой функции мозга, почему тогда большая коричневая летучая мышь спит по 20 часов на дню, в то время как гигантский и очень сложный (и умный) африканский слон спит всего по 2 часа?

Вместо этого, Сигел задается вопросом, может ли сон не быть биологическим требованием сам по себе, а скорее эволюционным способом максимизировать продуктивность? В работе в Nature Review Neuroscience в 2009 году он писал, что сон, возможно, обеспечивает средства по «повышению эффективности поведения, регулируя ее временные ограничения и снижая потребление энергии тогда, когда активность не приносит пользы».

Это обычный прием как для животных, так и для растений. Некоторые деревья сбрасывают листья осенью и прекращают фотосинтезировать. Можно представить это как своего рода ботаническую дремоту. Медведи впадают в зимнюю спячку, чтобы избежать бесполезного расхода энергии на охоту и поиск пищи, когда ее вообще не найти.

Другие млекопитающие вроде ехидн впадают в сонное состояние, известное как оцепенение, когда их метаболизм замедляется почти до нуля и помогает переживать сложные времена. Возможно, сон — это всего лишь наша версия такого «адаптивного бездействия», которая позволяет нам быть продуктивными в дневное время и избегать при этом перенапряжения — и, исторически, не сталкиваться с хищниками — по ночам. Ведь мы можем легко проснуться, если потребуется.

Короче говоря, сон может быть проявлением эволюционной лени.