Чем больше людей закачивают свою ДНК на веб-сайты с родословными, тем легче становится находить преступников.

За последние шесть месяцев небольшой открытый сайт с базой данных по генеалогии стал незаменимым источником информации для раскрытия старых преступлений. Бесплатный инструмент GEDmatch позволяет людям загрузить их ДНК и поискать родственников – это открытый вариант платных сервисов AncestryDNA и 23andMe.

С апреля исследователи использовали GEDmatch для определения личности жертв, убийц и пропавших людей по всем США по меньшей мере в 19 делах, многие из которых были заведены десятилетия назад – так пишут авторы отчёта, опубликованного в октябрьском номере журнала Science. Авторы предсказывают, что в ближайшем будущем при наборе популярности генетических отчётов такие инструменты можно будет использовать, чтобы найти практически любого человека с предками из США или Европы.

В GEDmatch содержится генетическая информация примерно о миллионе людей. Но следователи, занимающиеся старыми делами, используют их базу данных при помощи «семейного поиска дальнего действия». Эта техника позволяет исследователям сопоставлять ДНК индивида с его дальними родственниками типа троюродных братьев и сестёр [людей, с которыми у человека общий прадедушка или прабабушка / прим. перев.].

Предыдущие техники семейного поиска могли находить только ближайших родственников. Возможность находить троюродных родственников серьёзно расширяет количество людей, связанных с любым человеком. В среднем в США у каждого человека есть по 850 троюродных родственников (или родственников, генетическое расстояние до которых сравнимо с расстоянием до троюродных).

Есть вероятность, что один из них использовал этот генеалогический сервис. Такими сервисами в целом уже воспользовалось 17 млн человек – и это количество очень быстро выросло за последние два года. Большая часть пользователей находится на сайтах AncestryDNA и 23andMe.

Генетическое совпадение с дальним родственником может довольно быстро привести следователей к интересующему их человеку. В раскрученном деле GEDmatch использовался для поисков «убийцы золотого штата», серийного насильника и убийцы, терроризировавшего Калифорнию в 1970-х и 1980-х, и так в то время и не пойманного.

Данные ДНК с мест преступления серийного убийцы, хранившиеся всё это время, были переданы в базу данных GEDmatch. Некоторые участки генома убийцы совпали с участками генома другого человека, использовавшего эту базу – он оказался его троюродным братом. Следователи смогли сузить круг подозреваемых, используя фамильные древа, демографический анализ и другие подсказки. Убийца, Джозеф Джеймс Деанжело, которому уже исполнилось 72 года, был арестован в апреле и обвинён в 13 случаях убийства при отягчающих обстоятельствах, включая изнасилование.

Велика ли вероятность того, что у любого преступника найдутся родственники в базе данных по генеалогии ДНК? Какие возможности есть у семейного поиска дальнего действия? В своём отчете, опубликованном в Science, исследователи другого геналогического сервиса, израильского MyHeritage, вместе с учёными из Колумбийского университета в Нью-Йорке решили ответить на эти вопросы.

Они пришли к заключению, что если всего 2% населения сдаст ДНК-анализы сервису родословных, то почти 99% из них найдут в этой базе своего родственника не дальше троюродного брата или сестры. Поэтому в ближайшем будущем у человека, совершившего насильственное преступление, с большой вероятностью будет родственник в этой базе данных, говорит Янив Эрлих технический директор MyHeritage и автор отчёта.

В расчётах Эрлих с коллегами проверяли семейные поиски дальнего действия на 1,28 млн человек, в основном европейцев, из базы данных MyHeritage. При использовании базы данных такого размера и ДНК человека европейского происхождения примерно 60% поисков находили для него троюродного или более близкого родственника. Авторы сконцентрировались на европейцах, поскольку большая часть пользователей сервиса происходит из Европы.

Затем исследователи посмотрели, насколько сложно определить подозреваемого, найдя его троюродного родственника среди порядка 850 человек в типичном начальном списке. Учитывая место преступления и сужая параметры поиска по возрасту и полу, этот список можно уменьшить до 16–17 подозреваемых – вполне приемлемого числа.

Вести семейный поиск дальнего действия сравнительно сложно. «Необходимо понимать, что вы делаете, — говорит Эрлих. – Но для этого не нужна докторская степень по генетике». Большой проблемой для следователей, изучающих старые дела, становится доступ к базе данных. GEDmatch – единственная из известных им база с «очень либеральной политикой приватности, позволяющая вам видеть не только ваши результаты, но и результаты поиска для любого другого человека», — говорит Эрлих. GEDmatch явно постулирует в правилах использования, что данные будут доступны другим пользователям.

К другим генеалогическим сервисам не так легко получить доступ. В зависимости от законов штата, органам охраны правопорядка обычно приходится получать судебное распоряжение, чтобы проводить семейный поиск в одном из указанных частных сервисов. Правила использования сервиса MyHeritage запрещают проведение криминальных расследований или исследований без разрешения компании.

Доступ к таким базам не просто так защищается юридически. Известно, что семейные поиски иногда выдавали ложные срабатывания. Сам Эрлих в предыдущем исследовании показал, что возможно использовать генеалогические сервисы для определения людей, участвовавших в генетических исследованиях.

Геномы людей, добровольно участвовавших в «проекте 1000 геномов», доступны для свободного изучения. Любой может скачать генетическую информацию одного из участников, закачать её в GEDmatch или MyHeritage, найти родственников этого человека, и в принципе определить самого человека. (GEDmatch и MyHeritage позволяют пользователям пользоваться ДНК, расшифрованной другой компанией, и прогонять их через свою базу).

Эрлих с коллегами предлагают решение по защите участников исследования. Они предлагают, чтобы компании, обеспечивающие данные ДНК, такие, как 23andMe и AncestryDNA, добавляли к файлам клиентов заголовок с криптографической подписью. Тогда после закачивания пользователем такого файла на GEDmatch, этот сервис мог бы по подписи проверить, что файл действительно пришёл из нужной лаборатории. При отсутствии подписи сервис должен задавать вопросы о том, откуда взялись данные и какую информацию разыскивает человек, говорит Эрлих.

Менее понятно, должны ли компании соблюдать такую же секретность в случае запросов от следователей. «Всем нравится тот факт, что полиция может использовать данные для поимки преступников, но кто будет заниматься взаимным контролем и разделением власти с полицейскими, проводящими эти расследования? – говорит Эрлих. – Согласны ли мы с тем, что полиция может использовать эти данные по следам политических демонстраций с целью идентификации людей?»

И действительно, многие связанные с GEDmatch дела были инициированы организациями, не относящимися к органам охраны правопорядка. Например, есть группа исследователей, называющих себя DNA Doe Project, миссией которых является опознание неопознанных тел. Компания Parabon Nanolabs из Виргинии, занимающаяся криминалистикой, объявила, что организовала отдел, который будет заниматься семейными поисками дальнего действия. В мае компания сообщила, что закачала уже 100 дел на GEDmatch.

В опубликованном в Science отчёте указан интересный список из 13 дел, раскрытых благодаря GEDmatch. Эрлих также отследил ещё шесть дел, раскрытых за последний месяц.