Закон «О государственной тайне» – один из самых малообсуждаемых в нашем обществе, но в то же время один из самых неоднозначных

С точки зрения власти, стратегически важные для безопасности страны сведения нуждаются в охране, и гриф «Секретно» – один из способов их сохранения. Способ, который применяется и в отношении научных исследований. Судьба учёных, испытавших на себе действие этого закона, трагична. Как правило, они получают очень суровые приговоры. Результаты расследований и этапы судебных разбирательств, в которых фигурируют учёные-шпионы, закрыты от общественности, что порождает множество слухов и критики в адрес власти. Что делает закон о гостайне ещё более уязвимым, так это расплывчатость и противоречивость многих его положений. О слабых местах этого закона STRF.ru рассказал журналист и правозащитник Григорий Пасько.

Григорий, Вы защищали диплом по теме «Законодательство о государственной тайне и практика его применения» на юридическом факультете РГГУ. Почему Вы решили обратиться к этой теме?

— Во-первых, потому что сам был обвинён в государственной измене и осуждён военным судом по статье 275 УК РФ. На юрфак РГГУ я поступил, будучи на свободе, а обучение продолжил уже в камере-одиночке владивостокского СИЗО, изучал этот вопрос и после освобождения. Таким образом, тема дипломной работы определилась сама собой.

Во-вторых, рассмотрение российскими судами уголовных дел, связанных с государственной изменой и государственной тайной, в последние годы показало необходимость внесения изменений в формулировку нормативных положений, относящихся к определению понятий «государственная тайна» и «государственная измена». Нечёткость, расплывчатость формулировок, неоднозначная их трактовка представителями спецслужб, прокуратуры, судов и адвокатами приводит к тому, что такими же расплывчатыми и неоднозначными являются и приговоры по такого рода уголовным делам. Всё это уничижает как сами законы, так и ветви власти – исполнительную и судебную, вызывает в обществе справедливое чувство недоверия к ним.

Я полагаю, что нужно изучать, как применяется закон в части, касающейся государственной тайны и государственной измены. Очевидно, что надо менять формулировки закона, в частности, статьи 275 УК РФ, а также привлекать внимание юридической общественности ко всем стадиям уголовного процесса, связанного с государственной изменой и государственной тайной.

Нужен ли нам такой закон? Если да, то насколько его нынешний текст актуален и разумен?

— В принципе, закон такой нужен – в той мере, в какой человечество на нынешней стадии своего развития нуждается в таких институтах и средствах, как тайная полиция, шпионаж-разведка, обман и подкуп на государственном уровне и т. п. В чисто юридическом смысле я бы трактовал государственную измену и/или шпионаж как банальную кражу (воровство, разбой). Потому что именно это преступление – хищение чужого имущества (идеи, ноу-хау, сведений и т. п.) – лежит в основе так называемой измены. Государственная измена – термин, скорее, политический, с идеологической окраской. Если отвлечься от этих рассуждений и вернуться к собственно закону о государственной тайне, то в нынешнем виде он хромает на обе ноги. Приведу один лишь пример.

Закон «О государственной тайне» определяет перечень категорий сведений, составляющих государственную тайну. Указ Президента РФ № 1203 от 30.11.95 определяет свой перечень, который несколько детализирует категории сведений, указанные в законе, и устанавливает для распоряжения ими из каждой категории полномочный государственный орган. Эти органы государственной власти на основании перечня, содержащегося в Указе Президента РФ № 1203, и руководствуясь Правилами, утверждёнными Постановлением Правительства РФ № 870 от 04.09.95, составляют свой перечень, включая в него конкретные сведения, имеющиеся в их распоряжении.

То есть на конкретные министерства и ведомства, в том числе Минобороны России, возлагаются обязанности по формированию своих развёрнутых перечней конкретных сведений, составляющих государственную тайну.

В Перечне вместо изложения конкретных сведений представлены категории сведений, по своему объёму в несколько раз превосходящие категории из перечней, содержащихся в ст. 5 Закона РФ «О государственной тайне» и Указе Президента № 1203 от 30.11.95. Такая конструкция Перечня позволяет правоприменителям по своему усмотрению решать вопрос о наличии государственной тайны в тех или иных конкретных сведениях. Такое «усмотрение» открывает возможность для недопустимых произвольных действий властей в отношении лица, чьё конституционное право на доступ к информации (ч. 4 ст. 29, ст. 42 Конституции РФ) ограничивается.

Перечень сформулирован таким образом, что его конструкция и всё его содержание противоречат требованиям ч. 5 ст. 9 Закона РФ «О государственной тайне».

В связи с освобождением Игоря Сутягина в обществе вновь поднялся интерес к обстоятельствам, повлекшим за собой его обвинение в шпионаже и суровый приговор. Можно ли переложить ответственность за сохранность гостайны на соответствующие органы?

— Ответственность и так лежит на тех лицах, которые ранее в институтах назывались «первым отделом» (в воинских частях – «особым отделом»). В известных мне случаях (Данилов из Красноярска, Сойфер из Владивостока, Кайбышев из Уфы) именно особисты-чекисты из первого отдела не препятствовали заключению тех контрактов с зарубежными фирмами, которые затем легли в основу обвинения этих учёных. Вполне допускаю, что чекисты были провокаторами заключения этих контрактов.

B законе конкретно обозначены органы защиты государственной тайны. K ним относятся: Межведомственная комиссия по защите государственной тайны; органы федерaльнoй исполнительной власти (Федеральная слyжба безопасности РФ, Министерство oбороны РФ, Федерaльное агентство правитeльственнoй связи и информации пpи Президенте РФ, Слyжба внешней рaзведки РФ, Государственная техническая комиссия пpи Президенте РФ и их oрганы на местax).

Практика же показывает, что роль первой скрипки на себя взяла ФСБ. Межведомственная комиссия признаки своего существования не проявила ни в одном из рассмотренных уголовных дел, связанных с государственной тайной: в лице одного из клерков она лишь сообщала судам, что состав экспертной комиссии им лучше формировать по своему усмотрению из числа лиц из ФСБ, Минатома, Минобороны… И всё. То же самое можно сказать и о роли Гостехкомиссии.

Если к этому добавить, что процедура засекречивания, рассекречивания и экспертиза по определению степеней секретности находятся в одних руках – ФСБ, то станет понятным, что правосудием в этой стране и не пахнет. Здесь впору вести речь не о юридических нормах и определениях, а о понятиях, которые для себя и всех нас устанавливают в спецорганах.

Должны ли учёные, особенно те, которые работают в оборонной сфере, в областях стратегически важных для страны, знать этот закон, как он действует? Какие ещё законодательные нормы, регулирующие государственную тайну, у нас работают?

— Этот закон должны знать все граждане РФ. Почему? Потому что «органы» могут тормознуть любого человека на границе во время отпуска и сказать: «А Вам за границу нельзя. Вы пять лет тому назад были допущены к гостайне». При этом человек мог и не знакомиться с секретами, но был занесён в список лиц, допущенных к работе с такими документами. А право решать, является ли человек секретоносителем или нет, закреплено де-юре за Гостехкомиссией, де-факто – за ФСБ. Погранслужба, напомню, – это тоже ФСБ.

Ещё о перечнях. На практике мы видим, что перечни ведомств не соответствуют требованиям ст. 7 закона, а должностные лица грубо нарушают закон тем, что не только необоснованно засекречивают несекретные сведения, но и не торопятся их рассекречивать даже в установленные законом сроки.

Принцип обоснованности заключается в установлении путём экспертной оценки целесообразности засекречивания конкретных сведений, вероятных экономических и иных последствий этого акта, исходя из баланса жизненно важных интересов государства, общества и гpаждан.

Здесь следует отметить, что баланс интересов всегда трактуется в пользу государства, а не гражданина и/или общества. Причём баланс этот определяется не всегда умными и образованными людьми по принципу «на глазок» и «мне так кажется».

Эти горе-эксперты облечены властью и принадлежностью к абсолютно бесконтрольной организации – ФСБ, что не позволяет обществу от них избавиться.

Таким образом, пока у нас в стране у власти будут сотрудники ФСБ, а ФСБ будет оставаться абсолютно бесконтрольным ведомством, любой гражданин, и в особенности – учёный, журналист, эколог, просто неугодный власти человек, может быть обвинён в чём угодно, вплоть до госизмены.

Закон о гостайне периодически исправляется. На днях Комитет по безопасности в Госдуме обсуждал законопроект «О внесении изменений в статью 5 Закона Российской Федерации «О государственной тайне» (в части законодательного закрепления перечня сведений, составляющих государственную тайну в области противодействия терроризму), предложенный ФСБ. Там речь идёт о том, какие документы маркировать грифом «Секретно» и кто это может делать. Как Вы оцениваете эти поправки?

— Очевидно, что словосочетание «противодействие терроризму» – лишь предлог для придания ФСБ, по сути, безграничных полномочий. Ведь в случае нарушения какого-то их закона они с неимоверной лёгкостью будут возбуждать уголовные дела против неугодных. Неслучайно в поправках свалено всё в одну кучу: терроризм, транспорт, сельское хозяйство, наука и техника… А что такое «система жизнеобеспечения населения», вы знаете? Это не только водокачка и электростанция. Это весь комплекс ЖКХ, водоснабжение, продовольствие, медицина… То есть в любой сфере нашей жизни можно найти шпиона-вредителя, пособника террористов. Экологи-защитники Химкинского леса – это же готовые вредители, мешающие экономическому развитию, а значит, угрожающие экономической безопасности страны.

Наконец-то до них дошло, что есть необходимость установления единых критериев присвоения грифов секретности соответствующим документам в федеральных органах исполнительной власти и иных организациях, осуществляющих деятельность в данной сфере. Но без туманных формулировок всё равно не обошлось. Неслучайно Геннадий Гудков (заместитель председателя Комитета Госдумы по безопасности, член фракции «Справедливая Россия» – STRF.ru) отметил, что «понятие “потенциально опасные объекты” не раскрыто, и хотелось бы понять, какие это объекты и что будет засекречено, а не принимать кота в мешке. Потому что не понятно, что из этого мешка вылезет».

А вообще, конечно, не может не удивлять, что законы пишут сплошь фээсбэшники: представляет закон – замдиректора ФСБ, а обсуждают депутаты из числа сотрудников ФСБ (бывшими они не бывают) – Гудков, Гришанков, Васильев.

Васильев (председатель Комитета Госдумы по безопасности – STRF.ru), как всегда, безапелляционен: «Информация стоит очень дорого, и её могут использовать с большим вредом для населения». Можно продолжить мысль депутата: «…и поэтому владеть информацией должно только государство в лице сотрудников ФСБ». Не сомневаюсь, что эти поправки будут приняты.

Беседовала Татьяна Пичугина