Образование, исследования, индустрия – перемешать и подвести инфраструктуру

У нас это называется «политика модернизации» (в последнее время политика эта все больше и больше ассоциируется с созданием конкретного иннограда Сколково), во Франции – политика «создания центров превосходства». Правда, французы стартовали в этой высокотехнологичной гонке лет на 20 раньше России. Именно тогда, в начале 1990-х, во Франции сформировалось окончательное понимание – общественный консенсус, если угодно, – что без постоянных инноваций страна обречена стать второстепенной державой. Гордый галльский дух с этим смириться никак не мог.

Количество сотрудников биопарка Генополь.
Данные предоставлены пресс-службой Genopole

Если в 2004 году государственные вложения в исследования и в развитие университетской науки во Франции составили 16,3 млрд. евро, то в 2010-м – 24 млрд. евро. Естественно, интересно было посмотреть собственными глазами, как «осваиваются» эти миллиарды и, главное, каков сухой остаток от этой исследовательской деятельности. В этом смысле программа посещения некоторых исследовательских центров (кластеров), организованная под эгидой Министерства высшего образования и исследований Франции для российских журналистов, была как нельзя актуальна.

Сразу скажу, забегая вперед: хотя все показанные нам исследовательские центры имели свою очень явную специфику, но формула создания их во всех случаях оставалась универсальной – исследования, высокотехнологичный бизнес, университет. В любых сочетаниях.

С приставкой «био»

В 40 минутах езды от Парижа расположен современный, очень стильный, я бы сказал, городок Иври. Возник он 40 лет назад. Сегодня в нем расположен биопарк Генополь (Genopole). Специализация – геномные и постгеномные исследования, биотерапия, биофизика, биохимия, биофармацевтика и даже биоматематика. В общем, все, что имеет приставку «био». (Все время на ум приходило сравнение с подмосковным Биологическим центром РАН в городе Пущино.)

«На этой территории огромное влияние имеет наука, – подчеркивает Габриэль Мерги, директор международного департамента Генополя. – У нас работают 900 научных работников, 400 преподавателей в университете. Этот технополис – европейского уровня. Создавался он 12 лет назад, когда была поставлена задача организации лабораторий для работ по расшифровке генома».

Именно в Иври расположен Национальный центр секвенирования и генотипирования, единственное во Франции учреждение, участвующее в программе «Геном человека». Непосредственно в Генополе базируются 20 академических лабораторий, включая три национального масштаба; 67 биотехнологических компаний; 87 тыс. кв. м – такова площадь Генополя.

Впрочем, говорить о территории, которую занимает биопарк в Иври, затруднительно: Генополь расположен непосредственно в городе, вписан в его структуру. Надо заметить – вписан изящно. Здесь вперемежку – жилые дома, офисы, лаборатории.

Гордость Генополя – инкубатор битехнологических компаний. «Мы создали этот инкубатор 12 лет назад, – рассказывает Жерар Перро, председатель Торгово-промышленной палаты департамента Эссон, где расположен Иври. Кстати, эта ТПП – шестая по своей значимости во Франции. – Он объединяет предприятия на первом этапе существования. Руководители этих предприятий обычно раньше работали в лабораториях. Наша задача – сопровождать экономическое развитие этих предприятий. Именно ТПП создает экономическое окружение для наших предприятий».

Я поинтересовался у Габриэля Мерги: а что это значит – создавать экономическое окружение?

Если бы достаточно было понастроить пустых зданий для создания биокластера – это было бы слишком просто, – пояснил доктор Мерги. – ТПП – один из субъектов этого окружения. Она предоставляет оборудование, услуги по сопровождению этих предприятий – менеджмент и консалтинг их развития и т.п. Общий бюджет Генополя – 15 миллионов евро в год. Инкубатор – это не здание, а коллектив. Семь человек занимаются созданием стартапов – консультанты для научных работников. Затем целая сеть экспертов: юристов, патентоведов и проч. Комитет из 15 экспертов из фармпромышлености, ученых, экономистов, которые оценивают стратегию развития стартапов и, если нужно, предлагают свои поправки или новую стратегию для них».

Естественно, возникает вопрос: какова эффективность этого инкубатора? Статистика такова. В 2009 году в инкубаторе было 27 предприятий. Их суммарный рисковый капитал – 224 млн. евро. С 1998 по 2009 год этими компаниями зарегистрирован 681 патент. В среднем 10 фирм в год выходят из инкубатора.

Две компании, вышедшие из бывших стартапов, уже котируются на бирже. Одна из них производит биочипы для экспресс-анализа биоматериалов на вирусы. Интересно, что создатель этого проекта вовсе не биолог – физик. Мало того, хотя он профессор во Франции и в Университете Санта-Барбары в США, он не француз – немец. Кстати, и вторая фирма, занимающаяся разработкой систем точечной доставки лекарств к больному органу, создана не французом – израильтянином. Вообще 30% фирм в Генополе создаются не французами.

Марроко, Тунис, Колумбия – даже с такими «экзотическими» странами у Генополя есть партнерские отношения. Но, видимо, Россия еще более экзотическая для французов страна – представители наших исследовательских организаций и стартапов в Генополе пока не замечены. И это несколько удивительно, ведь, по словам Габриэля Мерги, «уровень развития биотехнологических исследований в России достаточен – даже с запасом, чтобы ваши стартапы имели доступ к нашим техническим базам и инструментам. И наоборот».

Но, возможно, самый важный результат работы Генополя – создание непосредственно в биопарке госпиталя на 1000 коек. Он ориентирован на новые терапии, в том числе геномные и клеточные. Идея проста – обеспечить междисциплинарное общение клиницистов, биологов, физиков, представителей стартапов для обеспечения эффективного лечения конкретного больного.

Это банально, но до сих пор никто этого не делал в таком масштабе, – подчеркивает Мерги. – Мы можем пригласить для лечения больного представителей стартапов в Москве или в Иркутске, если они обладают необходимой технологией и компетенцией».

Мозг в магнитном поле

Приматов можно научить играть в видеоигры. При этом современная техника позволяет изучать активность мозга обезьян в режиме реального времени. Этим мы тоже занимаемся». Денис Лебьен, профессор, член Академии наук Франции, директор лаборатории NeuroSpin, явно горд, демонстрируя вверенное ему научное оборудование. Гордиться действительно есть чем.

Лаборатория NeuroSpin расположена в исследовательском центре Комиссариата по атомной энергии в Саклэ, недалеко от Парижа. Открыта недавно, в 2006 году. Главные исследовательские программы связаны с изучением мозга и когнитивного развития человека, диагностикой и терапевтическим мониторингом нейродегенеративных заболеваний, с изучением и визуализацией микроархитектуры мозга (вплоть до молекулярных масштабов). Главный исследовательский инструмент – установки магнитного резонанса ультравысокой интенсивности. Сейчас их в лаборатории две: с величиной магнитной индукции 3 и 7 тесла.

Лаборатория NeuroSpin поражает
продуманностью своих интерьеров и внешнего вида.
Все удовольствие обошлось в 51 миллион евро.
Фото автора

Магнит в 7 тесла – в 140 тысяч раз интенсивнее магнитного поля Земли, – дает почувствовать масштаб энергий, с которым ему приходится работать, профессор Лебьен. – В мире таких магнитов около 30 штук. Сам магнит весит 25 тонн, но находится в 140-тонном железном чехле». Но и это еще не предел. Как раз сейчас в лаборатории NeuroSpin начинается монтаж магнита на индукцию магнитного поля в 11,65 тесла. Вес его – 125 тонн, рабочая температура его сверхпроводящих магнитов – 1,8 К. Все это потребует подвести две линии электропитания напряжением 15 тыс. вольт. Финансирование проекта – 200 млн. евро.

Хотя 90% исследований в NeuroSpin – это исследования на здоровых людях, в состав лаборатории входит современная клиника на 100 мест. Специалисты NeuroSpin, например, установили, что около 15% пациентов, находящихся в коме, используют свой мозг, чтобы давать ответы на задаваемые им вопросы. Хотя внешне, на соматическом уровне, никаких признаков активности не проявляется. «Благодаря визуализации процессов в мозге мы можем общаться с такими больными, находящимися в вегетативном состоянии», – поясняет Денис Лебьен.

Остается только добавить, что строительство и оборудование NeuroSpin обошлось всего лишь в 51 млн. евро, в том числе 8 млн. вложил регион, остальное – Комиссариат по атомной энергии.

Альпийский нанотех

Микро- и наноэлектроника, высокоемкая цифровая память, различного рода микромоторы, сенсоры и микрозеркала, оптоволоконные системы – все это в сфере интересов центра инноваций в Гренобле, который называется MINATEC. Собственно, отсюда и название MINATEC – микро- и нанотехнологии.

В основе нашей организации – идея инновационного кампуса, – рассказывает Бруно Пэйн, заместитель директора MINATEC. – Мы пытаемся объединить фундаментальную науку и технологические исследования. Во Франции это называется «полюса конкурентоспособности». Вообще-то сейчас их около 70, но только 10 из них достигли, так сказать, критической массы».

Сразу надо отметить две особенности MINATEC, которые отличают его, скажем, от биопарка Генополь. Первая – организационная форма. «MINATEC – это не единое юридическое лицо, – подчеркивает Бруно Пэйн. – MINATEC никого не берет на работу и никому не платит зарплату. Это добровольное объединение под единым брендом, которым руководит единый оператор – Комиссариат по атомной энергии. Мы убедили субъектов MINATEC объединить оборудование в совместное пользование. Современный электронный микроскоп, например, стоит 5–6 миллионов евро. Никакой стартап не потянет такие расходы. Или 10 тысяч квадратных метров чистых комнат, которые могут использовать разные предприятия для своих проектов и разработок. У нас есть Отдел по передаче технологий: 150 человек – инженеры-маркетологи, патентоведы, юристы… Их задача – поиск новых рынков для наших технологий».

Вторая особенность – сверхкомпактность этого технопарка. «Мы специально сконцентрировали все на маленькой территории: десять минут – чтобы пройти пешком от края до края, – поясняет Пэйн. – Тут же представлена часть Гренобльского университета – те факультеты, которые были перенесены к нам, на кампус MINATEC. В основном это факультеты, которые готовят специалистов в электронике. Здесь учатся студенты до уровня masters. Из 200 тысяч жителей Гренобля 60 тысяч – студенты, и 1200 из них обучаются у нас».

Вообще вокруг MINATEC, расположенного чуть ли не в самом центре Гренобля, очень мощное научное окружение. Университет, французский Национальный институт ядерной науки и технологий (National Institute for Nuclear Science and Technology) с источником синхротронного излучения, лаборатории Комиссариата по атомной энергии… Не случайно в структурах технопарка работают 2400 исследователей, 600 специалистов в области технологического трансфера. Итог: 1600 научных публикаций и 300 патентов в год.

Любой стартап, работающий под эгидой MINATEC,
может обратиться за помощью к ученым,
проводящим исследования на источнике синхротронного
излучения ESFR.
Фото предоставлено пресс-службой MINATEC

Идея, по словам Бруно Пэйна, была – создать супермаркет высоких технологий: приезжайте к нам в MINATEC, и здесь вы найдете все, что вам нужно – от студентов до специалистов по передаче технологий. Проект был запущен в 2006 году. Суммарный бюджет всех структур на территории MINATEC – 350 млн. евро в год. «Но у нас нет бюджета MINATEC, – не устает повторять Бруно Пэйн. – Лаборатории самостоятельно распоряжаются своими бюджетами». Причем 80% суммарного финансирования всех организаций, входящих в MINATEC, – это поступления в рамках контрактов с промышленными предприятиями. Десятки миллионов евро в год.

Для России – это вопрос вопросов: как привлечь промышленность, бизнес к финансированию фундаментальных и прикладных разработок? Задал я этот вопрос и Бруно Пэйну – как в MINATEC решают эту проблему.

Наш подход – сначала придумываем технологические задачи, а потом для их реализации проводим НИОКР, – последовал ответ. – Промышленники вкладывают деньги в проекты. Им надо предоставить бизнес-план и убедить их, что это им нужно. Это вопрос искусства – так смонтировать проект, чтобы промышленность профинансировала его».

Тут, правда, есть и обратная сторона: а где набрать таких ученых, которые готовы пожертвовать абсолютной свободой научного творчества ради создания конкретных «железок», пусть и высокотехнологичных? Ответ Бруно Пэйна был предельно откровенным: «Мы не оставляем им, ученым, выбора. Мы набираем уже таких ученых, которые осознают необходимость такого сотрудничества. Базовая идея MINATEC – состыковать научную лабораторию с требованиями окружающего мира».

Париж–Гренобль–Москва

Андрей Ваганов