Необходимо массированно применить весь арсенал возможных средств для того, чтобы люди захотели развивать инновационный бизнес. Без мощного законодательного залпа по всем проблемам, мешающим высокотехнологичному бизнесу в России, он будет развиваться в вялотекущем режиме, считает директор Центра инновационного развития Новосибирского государственного университета (НГУ), доктор физико-математических наук Сергей Кобцев.

Сколько в НГУ создано малых предприятий по 217-ФЗ?

На сегодняшний день учёный совет вуза одобрил создание девяти предприятий. Мы не форсируем этот процесс специально, не проводим стимулирующих акций. Всё развивается естественно. Первое предприятие было одобрено летом прошлого года. Если посчитать, то с того момента прошло около 9 месяцев. Средняя «скорость» такова – по предприятию в месяц. А как будет дальше – неизвестно. Думаю, темпы немножко замедлятся. Вначале всегда отмечается некий бум. Тем не менее по предприятию в несколько месяцев будет возникать. Пока из девяти одобренных одни работают в IT-отрасли, другие занимаются приборостроением, третьи – химическими технологиями, так что приоритетного направления нет.

Ситуация с интеллектуальной собственностью вузов и учреждений Академии наук немного переоценена. Когда принимали 217-й закон, то казалось, что их права на разработки у бизнеса будут нарасхват, якобы он очень хочет их использовать, но не имеет возможности. И вот появился закон, который снял все запреты. При всём уважении к этому документу должен сказать, что с ним связаны некоторые иллюзии.

У нашего вуза, например, есть интеллектуальная собственность. Но число энтузиастов, которые готовы на этой почве делать инновационный бизнес, не так велико. Самый большой вопрос – где их взять.

Кто выступает в роли энтузиастов – студенты, аспиранты, молодые учёные, преподаватели?

Все понемногу. В университете мы пытаемся поддерживать и усиливать эту атмосферу энтузиазма. Проводим конференции, инновационные олимпиады. Через два месяца вместе с технопарком Академгородка запланировали провести тематическую летнюю школу. С сентября собираемся запустить магистерский центр инжиниринговой подготовки, ориентированный на выпуск университетских инженеров широкого профиля. Мы стараемся поддерживать интерес к этой теме, но ведь нельзя это делать только с одной стороны – вузовской. Взаимодействие должно идти со всех сторон, в том числе поощряться государством на различных уровнях.

То, что малым предприятиям обещают различные льготы, налоговые и страховые, как-то подстёгивает инноваторов этим заниматься?

Конечно. Однако эти льготы только-только появились. Их предоставили после того, как для всех остальных ухудшили налоговую ситуацию. Здесь есть какая-то уловка. Не так должно быть! Условия для инновационного бизнеса надо не ухудшать, а всемерно улучшать. И это касается не только налогов. Я не говорю о проблемах, связанных с таможней и валютным законодательством. Они уже оскомину набили, однако ничего не меняется. Даже несмотря на то, что такие мощные структуры, как «Роснано», боролись и борются за то, чтобы ситуацию развернуть лицом к инноваторам. Положение дел с визами также далеко от идеального: есть много стран, где россияне могут без визы отдыхать, и очень мало государств, куда можно свободно въехать по делам инновационного бизнеса. Причём до сих пор получение деловой визы в Россию для многих иностранцев из Америки, Европы и Азии остаётся достаточно сложной процедурой. Мы сами себе проблемы создаём – сами же осложняем деловые международные контакты.

В этом году по 217-ФЗ вузам, которые создают малые предприятия, разрешили вносить в уставной капитал не только права на интеллектуальную собственность, но и деньги, оборудование. Ваш университет воспользуется этой возможностью, будет помогать малым предприятиям ещё и финансами?

Все эти новые возможности, особенно по льготной аренде, не очень подходят нашему вузу. Университет у нас маленький. Площадей крайне не хватает – студентам приходится учиться в три смены. Возможно, когда достроят новый корпус (а это будет лет через пять), вуз сможет в этом как-то участвовать.

Сейчас предприятия арендуют помещения в учреждениях Сибирского отделения РАН, в технопарке или строят свои в том же технопарке. Университет может поддерживать свои предприятия приборами, но при их экстерриториальном расположении это будет скорее исключение, чем правило.

Если разобраться, зачем вузу заниматься инновациями? По-простому есть два соображения: во-первых, университет заинтересован в том, чтобы его сотрудники, студенты, аспиранты работали в области внедрения научных разработок и получали дополнительный доход. Другими словами, чтобы люди могли реализовать себя в этом. Во-вторых, чтобы сам университет на этом зарабатывал. Чтобы вуз, имея долю в уставном капитале этих компаний, регулярно (или нерегулярно) получал дивиденды. Это же не просто для галочки делается. Но как получить прибыль, если этим компаниям бесконечно помогать, платить за аренду и прочее? Одно другому противоречит. К тому же наша общая финансово-административная система несовершенна. Теми деньгами, которые имеет университет, он не может рассчитываться за аренду помещения даже условно своей дочерней компании. Разрешительная процедура не прописана. Или другая трудность – мы рассчитываем получать дивиденды с этих компаний. На сегодняшний день, даже если компания готова платить их университету, вуз не может их взять. Сам закон есть, однако вокруг него слишком много пробелов, которые не закрыты.

На Ваш взгляд, какие ещё изменения необходимы в 217-ФЗ? Чего не хватает для реальной работы?

В самом законе можно что-то улучшать, но это не изменит общую ситуацию. В целом необходимо заниматься законодательством в области инноваций. Не только нужен закон об инновационной деятельности, но и чтобы все остальные законы были подчинены его логике – поддержке и развитию инноваций, инновационного бизнеса.

Я пока не чувствую, чтобы по каким-то причинам люди сказали: «О, в инновационной сфере сейчас так комфортно, давайте все сюда». Этого настроя нет. Видимо, нужны более революционные шаги в этом направлении: отменить для инновационных компаний налоги, на льготных условиях предоставлять им землю и коммуникации под строительство производственных зданий, сделать максимально «зелёным» таможенный коридор для их товаров (как экспортных, так и импортных), помогать субсидиями, госзаказами, возмещением части производственных затрат и т.д. Необходимо массированно применить весь арсенал возможных средств для того, чтобы люди хотели создавать и развивать инновационный бизнес. Я думаю, что без серьёзных изменений, без мощного законодательного залпа по всем проблемам, мешающим инновационному бизнесу в России, этот вид бизнеса будет развиваться у нас в вялотекущем режиме.

Тем не менее предприятия создаются в том числе по 217-ФЗ. Можно ли уже говорить о каких-то результатах первопроходцев?

Они ещё маленькие. У них есть какие-то успехи, объёмы. Но это «первые шажки». У нас есть предприятия, которые были созданы ещё до 217-го закона, – почему-то об этом никто не говорит. При вузах есть предприятия, которые возникали в середине 90-х годов. Например, «Техноскан», которое уже много лет является научно-техническим предприятием при НГУ, получило этот статус в 1998 году. Оно очень активно работает. Как его директор, я могу ответственно об этом заявлять. Мы поставляем лазерные системы по всему миру. В прошлом году компания стала лауреатом первой премии регионального этапа национального конкурса в области предпринимательской деятельности «Золотой Меркурий» в номинации «Лучшее малое предприятие в сфере инновационной деятельности». Если говорить конкретно о 217-ФЗ, то таких ярких примеров пока нет. Мало времени прошло.

Для этих предприятий в дальнейшем обещают организовывать специальные конкурсы по финансированию, так что им удастся получать дополнительные источники дохода.

Всё это в будущем. И потом, что значит «организовывать конкурсы»? В них ещё нужно выиграть. Там будет предусмотрено финансирование отнюдь не для всех созданных 900 предприятий, а, например, для 50–100. Выходит, лишь малая доля этих предприятий получит поддержку.