В 1998 году косметический гигант L’Oreal и ЮНЕСКО основали премию для женщин-учёных, чтобы поощрять и выявлять среди них таланты. В науке много женщин, но обычно они, стеснённые предрассудками и семьёй, не поднимаются по карьерной лестнице выше завлабов. L’Oreal и ЮНЕСКО решили сломать этот стереотип.

Ежегодно премией For Women in Science в размере 100 $тысяч награждают пять женщин-учёных. На снимке – лауреаты 2011 года. ABACAPRESS for L'Oreal Foundation

«Миру нужна наука, а науке нужны женщины», – таков девиз зачинателей премии For Women in Science .

Они ищут своих героинь на всех континентах и во всех странах, руководствуясь не столько лозунгами, сколько народной мудростью: «не учите меня жить, лучше помогите материально». И помогают. Победительницы в категории до 35 лет получают стипендию в размере $40 тысяч, что покрывает один-два года работы в любой лаборатории мира. В два раза большие премии – $100 тысяч – получают исследовательницы, которые имеют серьёзные научные заслуги и сделали карьеру. Две победительницы прошлых лет стали лауреатами Нобелевской премии в 2009 году: Элизабет Блэкберн (медицина) и Ада Йонат (химия).

Ахмед Зевейл: «Воистину, это век науки и власти креативных умов»

Каждый год в начале марта в парижской штаб-квартире ЮНЕСКО происходит торжественное вручение премий. По сути, это полноценный фестиваль науки, куда, к сожалению, пускают не всех желающих. Круг научных тем, охваченных премией, очень широк – от космоса до психологии. Работы часто очень сложные, поэтому организаторы много сил тратят на их популяризацию. В обязательной программе – серия круглых столов, где лауреаты и стипендиаты рассказывают о своих исследованиях и о себе, экскурсии в Академию наук Франции и в лаборатории L’Oreal, а также многочисленные вечеринки, где можно пообщаться с победительницами неформально. Кульминация церемонии – вручение премий пяти лауреатам. О каждой из них показывают фильм, затем следует представление председателя жюри. В этом году им стал Ахмед Зевейл , создатель фемтосекундной химии, Нобелевский лауреат 1999 года, профессор Калтеха, советник Барака Обамы и иностранный член РАН . Вот как он начал свою речь:

Недавно я провёл несколько дней среди мирной египетской революции. Это был бунт, подхваченный через информационные технологии миллиардами людей по всему миру. Революция ещё не кончилась, а акции на рынках в разных частях света уже упали. Наша политика, экономика, культура тесно связаны информацией и знанием. Воистину, это век науки и власти креативных умов. Просто подумайте, что в войнах и революциях прошлого века терялись сотни, тысячи и миллионы людей. Теперь будет иначе. Диктатуры смещаются мирным путем, с помощью света и электронов, обеспечивающих работу интернета. Наука принесла много пользы людям, но этого мало. Наука превратилась в могущество, она дала нам средства, чтобы отстаивать демократию.

Замечательные слова, не правда ли? Я, пожалуй, и дальше частично воспользуюсь вольным пересказом речи председателя жюри, чтобы дать самое общее представление о работах лауреатов. Лучше всё равно никто не расскажет.

Француженка Анн Л’Уиллер живёт и работает в Швеции. Премию за аттосекундную физику она получила как сотрудник в Лундского университета. Фото:V. Durruty & P. Guedj for L'Oreal Corporate Foundation

Анн Л’Уиллер, Швеция, создала фотоаппарат с выдержкой в одну аттосекунду (10⁻¹⁸), чтобы регистрировать движение электронов

Что такое время? Очень трудно ответить на этот вопрос. Мы знаем твёрдо только две вещи. Первое: время фундаментально связано со всеми явлениями природы – от возраста Вселенной до электронов, обращающихся вокруг атомов за меньше чем миллиардные доли секунды. Второе: мы можем измерять время. В начале XX века впервые измерили временной интервал меньше секунды. В середине века ученые достигли 10⁻¹² доли секунды, а в 1980-х моя группа измерила 10⁻¹⁵ долю секунды, «заморозив» атомы и молекулы. Профессор Л’Уиллер сделала удивительную вещь. Если мы возьмём луч света и сфокусируем его на газ, то создадим новый световой луч, и этот свет будет иметь длительность 10⁻¹⁸ секунды (аттосекунда). Вы спросите, почему это важно? Здесь как нигде видна красота фундаментальной науки – мы впервые можем «остановить» электрон.

Сильвия Торрес-Пеимберт, профессор Института астрономии в Университете Мехико. Фото:V. Durruty & P. Guedj for L'Oreal Corporate Foundation

Сильвия Торрес-Пеимберт, Мексика, изучает химический состав Магелланова облака и туманности Ориона

Вселенная родилась 14 миллиардов лет назад, но мы не видели этого, и, чтобы узнать, как образовались галактики, нужно найти следы прошлого. Вы удивитесь, но большую часть нашей Вселенной мы не видим. Как же тогда её изучать? Существует явление, называемое спектром. Это как музыка, которую мы слышим. Если мы посмотрим на спектр ранней Вселенной, то увидим там только водород и гелий. Другие элементы появились позже, а мы, по космическим меркам, возникли и вовсе недавно. Если мы посмотрим на спектр водорода, того, что появился первым, то увидим образ ранней Вселенной. То же самое сделала профессор Торрес-Пеимберт в отношении галактик, чтобы узнать их эволюцию.

Фаиза Аль-Харафи работает в Университете Кувейта и участвует в Верховном совете по планированию и развитию страны. Фото:V. Durruty & P. Guedj for L'Oreal Corporate Foundation

Фаиза Аль-Харафи, Кувейт, исследует коррозию и нефть, разрабатывает системы очистки воды

Мы все слышим об альтернативной энергетике, например, использующей энергию солнца, чтобы получать электричество, но единственным источником, на который мы можем положиться сейчас, остаётся нефть. Как превратить сырую нефть в полезные продукты – бензин, пластик? Здесь помогает процесс, называемый катализом. Нам не обойтись без агента-катализатора, который превращает А в Б на высокой скорости. В химии нам нужны специальные катализаторы – металлы и их соединения. Обычно при работе с нефтью используют платину. Но в таких реакциях получаются ядовитые соединения. Профессор Аль-Харафи нашла новый класс соединений – на основе молибдена. Она смогла контролировать образование токсичных веществ в процессе реакции и удалить их, используя новый катализатор. У неё также есть интересные работы в области коррозии.

Австралийка Джилиан Банфилд проводит исследования в Национальной лаборатории им. Лоуренса в Беркли. Фото:V. Durruty & P. Guedj for L'Oreal Corporate Foundation

Джилиан Банфилд, США, изучает микроорганизмы в экстремальных условиях

Многие микроорганизмы нам полезны, мы не можем жить без них. В свою очередь многие микроорганизмы прекрасно обходятся без воды и воздуха, но не могут жить без фосфора или серы – ядовитых для человека элементов. Именно такие формы бактерий, обитающие глубоко под землей, в шахтах, изучает профессор Банфилд. Она исследовала, как микроорганизмы участвуют в процессах геологической эрозии и образовании ядовитых газов в шахтах. Занявшись экзобиологией, она показала, какими могут быть минеральные следы, оставленные вымершими на других планетах микроорганизмами. В серии красивых работ профессор Банфилд, используя методы микробиологии, изучила гены обитающих в шахтах микроорганизмов, описала вырабатываемые ими протеины и объяснила, как именно они приспосабливаются к экстремальным условиям, существующим на Земле и, возможно, на других планетах.

Профессор Вивиан Винг-Вах Ям преподает и заведует лабораторией на химическом факультете Университета Гонконга. Фото: V. Durruty & P. Guedj for L'Oreal Corporate Foundation

Вивиан Винг-Вах Ям, Китай, создает фотоактивные материалы

На пути к масштабному развитию солнечной энергетики нужно решить две проблемы: у солнечных батарей низкая эффективность и высокая стоимость. В лучшем случае батареи улавливают только 30 процентов падающего на них солнечного излучения. Обычно их делают из кремния. Профессор Винг-Вах Ям изучает новый класс фотоактивных материалов, а именно, металлорганические соединения, чтобы преодолеть эти трудности. В зависимости от того, какой металл находится в ядре комплекса, и от типа окружающих его органических молекул материал может поглощать либо излучать свет. Она разработала несколько новых материалов, из которых в будущем можно делать разные полезные вещи – от солнечных батарей в мобильниках до лампочек.

Стипендиатами For Women in Science становятся исследовательницы до 35 лет. Они получают по 40 $тысяч. На снимке – стипендиаты 2011 года. Nicholas Gouhier/ABACAPRESS

Репортаж с церемонии вручения премий читайте в журнале New Scientist RU № 4 2011 год.

Автор благодарит компанию L`Oreal за помощь в подготовке материала.