Государственная Дума в 2010 году продолжала совершенствовать законодательство, приводя его в соответствие с потребностями инновационного развития страны. О том, что сделано и что ещё предстоит сделать, корреспондент STRF.ru узнал у председателя Комитета Госдумы по экономической политике и предпринимательству Евгения Фёдорова.

Евгений Фёдоров: «Финансирование НИОКР
в его нынешнем виде – это просто
выбрасывание денег на ветер»

Евгений Алексеевич, каковы наиболее существенные результаты законотворческой деятельности вашего комитета в 2010 году?

В минувшем году мы завершили значительный этап работы. По поручению Государственной Думы выработан стратегический план законодательного обеспечения перехода на инновационную экономику, по которому мы будем трансформировать российское законодательство. Практически все законы в стране в ближайшие пять–шесть лет надо поменять, причём не один раз – речь идёт о переработке 113 законов, о принятии ряда новых. Только тогда будет законодательно обеспечена трансформация российской экономики в новый инновационный тип и, соответственно, переход в постиндустриальную промышленность.

В 2010 году мы приняли довольно радикальные законы о поддержке малого бизнеса, техническом регулировании, об аккредитации и сертификации, о её замене декларированием. Продолжили усовершенствование законодательства о конкуренции – это магистральное направление нашей работы. Уже готов к внесению в Госдуму третий антимонопольный пакет.

Обязательное согласование с прокуратурой внеплановых проверок не только малого бизнеса, но и всего российского бизнеса стало нормой.

В результате этих и других, более ранних конкретных решений снизилось давление на бизнес со стороны государства, начали меняться отношения бизнеса с государством.

Один из примеров: на базе принятого в 2009 году второго антимонопольного пакета операторы «большой тройки» («Билайн», МТС и «Мегафон») практически наполовину снизили тарифы на роуминг. Сделали они это вынужденно, по решению Федеральной антимонопольной службы. Это к вопросу о том, насколько у нас монополизирована экономика, насколько важно развивать конкуренцию.

Председатель правительства Владимир Путин, говоря на последнем заседании комиссии по высоким технологиям и инновациям о необходимости совершенствования нормативно-правовой базы, упомянул в числе важных «закон об инновационной деятельности». Над законопроектом работали и в Комитете Госдумы по науке и наукоёмким технологиям, и в Администрации президента, и в правительстве – многие считают, что нужно прописать в законодательстве понятие «инновационная деятельность». Известно ли Вам, когда этот законопроект будет внесён в Государственную Думу?

Над ним работают уже более года. Проблема заключается в том, что этот законопроект не из нашего времени. Для того чтобы такой закон стал работающим, необходима значительная трансформация экономической среды, иначе он повиснет в воздухе. С точки зрения классики инновационной экономики, инновации – это деньги, потраченные на покупку технологий предприятием. Но у нас нет рынка технологий, поэтому классическое понимание инноваций ещё не сложилось. В перспективе, когда «Сколково» реально заработает, это, конечно, произойдёт. А пока у нас действуют суррогатные переходные законодательные акты. Сами по себе они не решают проблему создания инновационной экономики, но приближают, на полступеньки, постепенно расчищают для этого правовое поле.

Какие законы могут быть приняты Госдумой в соответствии с вышеназванным стратегическим планом в 2011 году для введения в хозяйственный оборот интеллектуальной собственности (ИС), создания рынка нематериальных активов?

Первый прорывной закон, в котором заложена правовая основа для формирования инновационной среды – Федеральный закон «Об инновационном центре “Сколково”», принят в завершившемся году. Недавно Фондом «Сколково» зарегистрировано 16 научных центров и институтов – участников проекта создания инновационного центра. Все они будут менять уставы и – радикально – суть своей деятельности. Тогда эти юридические лица в какой-то степени заработают по правилам инновационной экономики. Но, чтобы они полностью заработали, вокруг них должна сложиться соответствующая среда, то есть рынки. Поэтому пока эти научные организации будут сфокусированы в основном на экспорте технологий.

В следующем году мы продолжим устранять системные барьеры в сфере оборота прав на промышленную интеллектуальную собственность (административные, налоговые, таможенно-тарифные, в процедурах патентования и др.), в том числе в приобретении и продаже технологий за рубежом.

Постепенно будем вводить систему экономических стандартов, принимать необходимые правовые нормы в различных отраслях права, учитывающих специфику оборота прав на результаты интеллектуальной деятельности и необходимость приоритетного развития рынка промышленной интеллектуальной собственности (прав на технологии).

Президент поручил правительству разработать "новую редакцию"":http://www.strf.ru/material.aspx?… 94-ФЗ. Министерство экономического развития готовит в действующий закон поправки – новую главу о регулировании закупок НИР и НИОКР. Как повлияют на формирование рынка интеллектуальной собственности изменения 94-ФЗ?

Введение в 94-ФЗ новой главы о закупках НИОКР будет значительным шагом вперёд. Но мы-то понимаем, что

финансирование НИОКР в его нынешнем виде – это просто выбрасывание денег на ветер, бессмысленные с точки зрения рыночной экономики финансовые операции. По сути это механизм финансирования, взятый из советского командно-административного прошлого.

Закупки НИОКР составляют порядка 250 миллиардов рублей, но производятся они не под заказ, который нужен промышленности, рынку. Такого заказа нет, поскольку не отлажен целый ряд моментов: нет спроса индустриального или постиндустриального типа и т.д.

А какой механизм нужно ввести?

В будущем все НИОКР должны стать капитальными вложениями. И мы в соответствии с нашим стратегическим планом формирования нормативной правовой базы предполагаем распространить на государственное финансирование НИОКР принципы контроля механизма государственных капитальных вложений. С точки зрения инновационной экономики неважно, заказываете ли вы строительство дороги, школы или разработку технологии. Как результат вы должны получить интеллектуальную собственность. Проблемы наших НИОКР как раз и заключаются в том, что в результате этой деятельности не формируется интеллектуальная собственность. Вам дали денег, вы написали какие-то бумаги, сдали отчёты – и все довольны.

В рыночной же экономике предприятия покупают технологии для того, чтобы сформировать эффективный бизнес-план и сделать инновационные вложения, причём за огромные деньги. У нас этого в принципе нет. Наши предприятия в экономическом плане – до сих пор станки, железяки, здания.

Как законодательно развить этот механизм в сторону инновационной экономики?

Правовая основа этого процесса заложена в части четвёртой Гражданского кодекса РФ (ГК), но далеко не всё ещё законодательно урегулировано. Например, отсутствует такой вид интеллектуальной собственности, которому предоставляется правовая охрана, как информация, хотя в законодательстве других стран он есть. И в России он был, но пять лет назад по требованию американских экспертов из Всемирной торговой организации его исключили. А ведь информация, как самый дешёвый и самый массовый вид ИС, составляет основу пирамиды; дальше идут патенты и всё остальное.

В части четвёртой ГК есть много проблем, но они не носят фундаментального характера – нам надо дорабатывать и развивать это законодательство. В Германии оно развито раза в три больше, а в США – примерно раз в семь, я имею в виду и количество правовых норм, и их детализацию.

Резюмируя, я бы сказал так: мы должны принять ряд законов, сочленяющихся с частью четвёртой ГК во всех отраслях – в банковской и страховой сферах, в управлении, правоохранительной и судебной системах и т.д. Интеллектуальная собственность присутствует везде – это пронизывающая системная среда. Одним законом здесь не обойтись. Поэтому в дополнительном развитии нуждается не только четвёртая часть ГК – одновременно должна происходить трансформация всего экономического законодательства на предмет восприятия интеллектуальной собственности.