С момента подписания Федерального закона №217 2 августа 2009-го, разрешившего бюджетным вузам и НИИ создавать малые инновационные предприятия, прошло два года. Оправдались ли надежды правительства России о том, что закон создаст «инновационный пояс» вокруг учреждений российской государственной науки и высшей школы, STRF.ru выяснил у Андрея Колесникова из Центра исследований и статистики науки, который сейчас перешёл на другую работу и является победителем конкурса в Агентстве стратегических инициатив.

Принятие 217-ФЗ сопровождалось громкими выступлениями Дмитрия Медведева и Андрея Фурсенко, призывавших вузы дружно создавать малые инновационные предприятия (МИП). В России подобное давление начальства часто приводит лишь к «бумажным» успехам на местах, оторванным от реальной экономики и науки. Насколько это справедливо в случае с МИП при вузах?

По моему мнению, министерство особого давления не оказывало, а делало это Федеральное агентство по образованию. Начался прессинг с сентября 2009 года и продолжался фактически до ликвидации агентства в марте 2010-го. Действительно, руководству Рособразования была нужна красивая цифра, и многие из компаний, зарегистрированных в то время, были созданы для галочки. Пожелание учредителя – это приказ, а Рособразование было на тот момент учредителем большинства государственных вузов.

Отчасти поэтому реальные успехи скромнее, чем планировалось. Вузам и МИП не оказывалось реальной методической и информационной поддержки, что приводило к большому количеству неточностей и ошибок в действиях учебных заведений.

Созданные предприятия можно разделить на три примерно равные части: треть работает, треть существует лишь на бумаге, треть находится в промежуточном состоянии.

Среди тех, кто работает, нужно выделить 11 компаний, у которых уставной капитал больше миллиона рублей, а значит, у учредителей есть серьёзная заинтересованность в успехе.

За счёт чего сейчас может формироваться уставной капитал МИП, соответствующих требованиям 217-ФЗ?

С 1 августа 2009 года – за счёт права на использование интеллектуальной собственности вуза. С 1 января 2011 года – дополнительно за счёт денежных средств. С 1 марта 2011 года можно также вносить оборудование и имущество.

Выходит, реальную возможность создавать нормальные капитализированные предприятия вузы и НИИ получили только недавно?

Фактически да, с начала этого года, после вступления в силу 83-ФЗ, позволившего всем бюджетным учреждениям создавать коммерческие предприятия в уведомительном, а не разрешительном порядке. До этого можно было создавать хозяйственные общества (ООО, АО) по 217-ФЗ в целях коммерциализации интеллектуальной собственности только вузам и НИИ. Вносить в УК денежные средства и имущество разрешил 83-ФЗ – как для компаний, созданных по 217-ФЗ, так и для компаний и некоммерческих организаций, созданных по самому 83-ФЗ. Ранее это было возможно только при наличии разрешения правительства России, иначе запрещал Бюджетный кодекс.

В результате сейчас сложилась следующая ситуация: по 217-ФЗ вуз имеет право учредить компанию, где его минимальная доля в уставном капитале – треть (33,4 процента). Эта треть может делиться в любой пропорции между правом на использование интеллектуальной собственности, денежными средствами и оборудованием. Но оборудование должно быть не особо ценным: для вузов Минобрнауки России стоимостью до 500 тысяч рублей.

При этом требование 33,4 процента актуально, только если учредители хотят, чтобы их предприятие было зарегистрировано как соответствующее требованиям 217-ФЗ и получило налоговые льготы. В первую очередь это сниженная с 34 до 14 процентов ставка страховых взносов, введённая 272-ФЗ от 16.10.2010, что очень привлекательно для МИП, использующих упрощённую систему налогообложения по 310-ФЗ от 27.11.2010.

В принципе, согласно 83-ФЗ, доля вуза в уставном капитале может быть и меньше трети, а право на использование интеллектуальной собственности вуз может не передавать, но тогда на специальные налоговые льготы для инновационных МИП можно не рассчитывать.

Сколько компаний получает налоговую льготу?

С 1 апреля – 78, с 1 июля – 137. Это те хозяйственные общества, которые вошли в специальный реестр (в нашей базе БД уведомлений в графе «статус соответствия 217-ФЗ» у них стоит «да»).

Есть ли ещё какие-то льготы для предприятий, соответствующих 217-ФЗ? Предполагалось, что они смогут арендовать площади в вузах по нерыночным ценам…

Пока с 1 марта они могут лишь арендовать помещения у вуза или НИИ вне конкурса по обычной цене, определённой независимым оценщиком. Видимо, в августе появится постановление правительства России, которое позволит МИП платить гораздо меньше: 40 процентов от базовой цены в первый год, 60 – во второй и 80 – в третий.

Но есть ещё одна важная «льгота», появившаяся в этом году в результате изменения 94-ФЗ о госзакупках. Теперь закупка любыми бюджетными организациями НИОКР может осуществляться путём проведения конкурса с одним участником.

Вуз может объявить конкурс на проведение НИОКР, а малые предприятия могут его выиграть. Допустим, вуз получает большой бюджетный грант и отдаёт часть работ малому инновационному предприятию на аутсорсинг. Обычно в лотах Минобрнауки России на аутсорсинг можно направить до 40 процентов стоимости госконтракта.

Сколько всего МИП внесено в вашу базу и сколько из них соответствует 217-ФЗ?

На прошлой неделе в базе было 1048 предприятий. Это компании, которые, как считают сами вузы, соответствуют 217-ФЗ. После проверки нами представленных сведений оказывается, что реально подпадает под действие закона около трети из них.

В чём проблема с остальными?

Здесь огромное количество причин. Первая мелкая ошибка: не соблюдены 33,4 процента. Многие вузы не справились с делением сотни на три, и их доля составляла 33, 30, 29 процентов. Ошибка исправляется при перерегистрации, на это нужно примерно 4 тысячи рублей и две недели времени.

Вторая ошибка, которая нас поражала и поражает до сих пор: вуз вносит в уставной капитал право использования интеллектуальной собственности, которая ему не принадлежит. Она или принадлежит другому физическому или юридическому лицу, или перешла в общенародное достояние, так как вуз три года не оплачивал пошлину за поддержание патента. Некоторые вузы считают, что если патент принадлежит сотруднику вуза, то он принадлежит и вузу. Фактически так и должно быть, ведь по нашим законам исключительные права на интеллектуальную собственность принадлежат организации, проводившей исследования, предоставившей средства и инфраструктуру для её создания, но по каким-то причинам не оформившей свои исключительные права на неё.

Но в 90-е годы многие сотрудники начали регистрировать права на изобретения, полезные модели, промышленные образцы на себя лично. Вузам тогда было всё равно, потому что учёта РИД и конкуренции вузов по количеству патентов и прочих свидетельств не было. Более того, если вуз продавал права на использование интеллектуальной собственности, деньги уходили в доход государству. Полностью эта проблема не решена до сих пор. Особенно тяжёлая ситуация с интеллектуальной собственностью сложилась в НИИ.

Кстати, какую долю от предприятий в вашей базе составляют компании, созданные НИИ, а не вузами?

Мы говорим о НИИ в форме государственных бюджетных учреждений, в отличие от НИИ в форме ФГУП и ОАО. Бюджетные НИИ в основном находятся в ведении РАН, РАМН и РАСХН. В них создано всего лишь 26 хозяйственных обществ из 1048, то есть практически ничего. Видимо, проблема больше лежит в сфере научной политики.

Директора институтов, которые составляют костяк управления госакадемиями, имеют примерно такое консолидированное интуитивное мнение: «Не пользоваться этим законом. Не пущать!»

Полагаю, причина в том, что здесь возможно определённое размывание власти и собственности. Если мы имеем организацию, у которой миллиард идёт на НИР, и создаём сеть малых предприятий, то тут же останется не миллиард, а, например, 500 миллионов, так как через сеть хозяйственных обществ уйдут деньги и труд сотрудников, после чего эти компании начнут расти и на себя регистрировать интеллектуальную собственность, получать доход от её продажи и использования. Для фирм всё проще и с передачей лицензии, и с использованием этих денег. Для сотрудника НИИ схема с МИП также предпочтительней, так как выплаты за сделанную работу проводятся быстро, без традиционных задержек. Значительно быстрее идут и все дела: документооборот, система закупок и платежей, так как нет двух существенных барьеров: 94-ФЗ и казначейства.

Вокруг части вузов и НИИ подобные малые предприятия работают уже многие годы, формально не будучи никак связанными с организациями-«прародителями». Можно ли вузу или НИИ войти в состав учредителей такой компании, чтобы она получила льготную ставку по социальным платежам и смогла в дальнейшем получать легальную скидку по аренде?

К сожалению, нет, хотя характер деятельности у таких компаний может быть очень инновационным. Согласно 217-ФЗ и 272-ФЗ, вуз/НИИ должен войти в состав учредителей компании с самого начала её существования. К нам поступило довольно много уведомлений о перерегистрации уже существующих хозяйственных обществ, о вхождении вузов туда соучредителями. У предприятия можно cменить почти всё – директора, юридический адрес и т.д. Но нельзя изменить ИНН и дату его регистрации. Поэтому льготный режим социальных отчислений и льготная аренда таким компаниям недоступны.

Что в таком случае представляют собой вновь создаваемые предприятия? Насколько велики они по размеру?

Постоянно идёт снижение среднего уставного капитала регистрируемых в нашей базе предприятий. Если в декабре 2010 года средний уставной капитал составлял 315 тысяч рублей, то сейчас – 270.

Увеличивается количество мелких предприятий. Конечно, с таким уставным капиталом ничего сделать нельзя, если не идти на инвестиционный кредит, в фонд Бортника и т.д. Тогда ещё можно попытаться выжить. Но без быстрого и активного привлечения внешнего финансирования весь этот капитал проедается очень быстро. А уж если 100 процентов капитала внёс вуз, то понятно, что там ни копейки на счету нет.

Много ли таких «стопроцентных»?

Да, порядка 40 компаний. Даже когда у вуза не 100, а 51 процент, это уже полное доминирование, не нужно собирать других учредителей для решения ключевых вопросов.

Как же такие МИП планируют развиваться без внешних инвесторов?

Скажу больше: некоторые инвесторы и на 33,4 процента для вуза не согласны. Их можно понять, у них свои представления о рисках, тем более что вкладывают они не бумаги об интеллектуальной собственности, которые вуз может и отозвать, а реальные деньги.

Сейчас для компаний при вузах, не имеющих внешних инвесторов, но реально нацеленных на работу, есть хорошая возможность участвовать в программе СТАРТ Фонда Бортника. В 2011 году по этой программе компании, созданные по 217-ФЗ, выигрывали в 3,5 раза чаще, чем остальные. Всего таких компаний среди победителей набралось 35.

Видимо, было негласное указание?

Указания никакого не было. Я вообще заметил, что фонд является независимой организацией и не любит подсказок, как тратить его деньги. Но позиция именно этого фонда очень важна по отношению к финансированию МИП по 217-ФЗ, так как других источников целевого финансирования университетских предприятий нет. Здесь был бы целесообразен венчурный фонд вузовских инноваций.

А как связано появление МИП по 217-ФЗ с реализацией вузами программ создания инновационной инфраструктуры на деньги Минобрнауки России, гораздо более значительные, чем в программе СТАРТ?

Некоторые вузы сообщают, что создали множество предприятий в рамках этих инфраструктурных программ, причём очень часто замешивают туда и те предприятия, которые были созданы сотрудниками, и те, которые были созданы до 2009 года, и те, что они создают только в этом году.

Получилось так, что в министерстве за реализацию постановления правительства № 219 по инновационной инфраструктуре и 217-ФЗ по МИП отвечают разные подразделения. Отсюда и некоторая несогласованность. Часто возникает такая ситуация: у нас в базе данных по вузу пять уведомлений о создании МИП, а вуз сообщает в отчётности по созданию инновационной инфраструктуры, что у него 10 компаний. Получается, ещё пять они включили в соответствии со своим видением и критериями.

Постановление № 219 прямо требует от вузов создания МИП. При этом у 10 вузов из 56, выигравших лоты на инновационную инфраструктуру, никаких предприятий пока и вовсе нет. Они их создание откладывают на последующие годы реализации программ.

Почему во всех госпрограммах фигурирует количество предприятий, а не их оборот?

Оборотные показатели – коммерческая тайна. Нам доступны лишь сведения о числе студентов, аспирантов и сотрудников, работающих в МИП. Причём, кажется, вузы массово искажают эти показатели в сторону увеличения, так как чётко они не определены. Скажем, если 100 сотрудников работают в МИП целый год на четверть ставки, стоит указывать 25 приведённых сотрудников, а можно написать и 100, так как было 100 договоров. А если считать число вовлечённых по кратким трудовым договорам, получаются совсем красивые цифры, и проверить их непросто.

На деле стоит опираться лишь на приведённую штатную численность по данным Фонда социального страхования. Ещё хороший показатель не активности предприятий – число МИП, сдающих нулевой или ничтожно малый баланс, менее 1000 рублей за налоговый период.

Насколько снизится число МИП, если отсечь таким образом те, что созданы лишь на бумаге?

По экспертной оценке, останется треть. Треть вообще не работает, ещё треть – «в долине смерти». Это, например, компании, создатели которых предполагали, что их родной вуз, в котором они проработали всю жизнь, будет также и их инвестором. Чаще всего это не так. Подобные предприятия и их интеллектуальная собственность чаще всего не интересны никаким бизнес-ангелам, фондам, институтам развития, которым нужен уже прототип или опытное производство. Когда грамотный инвестор начинает смотреть уставные документы большинства МИП, он и там видит существенные упущения.

Что делать с такими компаниями?

Во-первых, развивать службы коммерциализации, патентные отделы при вузах, во-вторых, строить систему государственного посевного финансирования университетских компаний, специализированных венчурных фондов для таких компаний. К этой системе все успешные страны – США, Израиль, Финляндия – шли не один десяток лет.

Государственная Российская венчурная компания год назад создала Фонд посевных инвестиций. Вкладывается ли он в компании, созданные по 217-ФЗ?

Нет, пока активность его очень низка. Одна из компаний в нашей базе получила статус резидента инновационного центра Фонда «Сколково» с соответствующими льготами.

А региональные венчурные фонды, созданные Минэкономразвития России в партнёрстве с местными властями? Их вроде бы больше 20…

Нет, об их инвестициях в компании по 217-ФЗ я не слышал, притом что таких фондов было организовано около 40.

Получается, большинство компаний создано за счёт средств вуза и сотрудников?

Не только. Но в среднем – да. При этом, если нет мощного внешнего инвестора, заинтересованного в коммерциализации и результате, и долгих десятилетий успешной практической работы вуза, выживаемость близка к нулевой. Вуз здесь – не ключевой инвестор, а скорее вынужденный.

Какие тематики наиболее популярны у создаваемых МИП?

Заполняя наши анкеты и выбирая приоритеты из числа официально утверждённых (ранее пять приоритетных направлений и 34 критических технологий, а после недавнего указа Медведева соответственно восемь и 27), компании больше всего отмечают энергоэффективность и сферу IT.

А какую интеллектуальную собственность вносят чаще всего? Патенты?

Да, на них приходится примерно половина. Остальное почти поровну делится между программами и базами данных ЭВМ с одной стороны и ноу-хау с другой. Причём популярность ноу-хау удивительна, потому что, как правило, этот тип интеллектуальной собственности сопровождает в пакете патент, а использование в формировании уставного капитала отдельно ноу-хау сопряжено с рядом существенных рисков. Вузы выбирают ноу-хау из-за преимущества в скорости оформления документов, но в этом случае можно использовать программы для ЭВМ или БД для ЭВМ.

Какие вузы наиболее успешны в выращивании жизнеспособных компаний по 217-ФЗ?

Прежде всего, инженерно-технические университеты, сохранившие потенциал с советских времён. Например, у МИТХТ им. Ломоносова – небольшого профильного вуза – патентная активность в расчёте на одного сотрудника в несколько раз выше, чем у МГУ им. Ломоносова. Такие вузы необязательно расположены в Москве. Скажем, я недавно был в Рыбинске и оценил успешную инновационную деятельность местной авиационной технологической академии. Отличные показатели у ТУСУР и у ряда технических вузов, но рассматривать инновационную активность вузов надо по удельным показателям, а не по абсолютным. Вот у таких компактных инженерных вузов очень хороший потенциал коммерциализации именно по 217-ФЗ. Крупные многопрофильные университеты он интересует гораздо слабее.

Кстати, замечу: на вузы в форме автономных учреждений действие 217-ФЗ пока не распространяется. Над соответствующими поправками работают, но они будут приняты осенью (в числе прочих в форме АУ существуют федеральные университеты, Высшая школа экономики, Белгородский госуниверситет, на эту форму переходит Физтех. – STRF.ru.).

Это одна из причин, почему крупным вузам не очень интересен 217-ФЗ. Есть ли другие?

Почти все крупные вузы поглощены деятельностью по реализации крупных проектов в соответствии с постановлениями правительства №№ 218, 219, 220 по кооперации с бизнесом, по развитию инфраструктуры, по привлечению ведущих учёных, и по крупным министерским лотам в рамках федеральных целевых программ. У них, видимо, нет экономического резона создавать себе «инновационный пояс». Существенное увеличение объёма финансирования не соответствовало развитию системы закупок, научной и инновационной систем вузов.

Кроме того, мощное реальное развитие научно-инновационной деятельности в вузе означает изменение структуры власти внутри него, условно от «образовательного» направления к «научному и инновационному». Так за последние полгода в ректоратах многих вузов появилась должность проректора по инновационной деятельности. Эта проблема инновационных изменений в ближайшие годы будет становиться всё острее, по мере трансформации структуры доходов вузов.