Эта статья – результат внимательного ознакомления с предложениями по выработке рекомендаций государственным органам по улучшению «климата» для развития российской науки, представленными в публикации «Российская наука – выживание или развитие?».

Должен сразу отметить, что не во всем разделяю оптимизм автора по поводу достаточности его предложений.

Я принадлежу к поколению, у которого основная деятельность проходила в другом государстве – СССР. И многое пришлось испытать в девяностые годы, когда наука практически не финансировалась. К сожалению, многие негативные процессы продолжают иметь место и в наше время.

Если ранжировать проблемы, стоящие перед нашей наукой, то на первое место я бы поставил дефицит научных идей.

К сожалению, в любой популяции не так много образованных людей, способных генерировать новые идеи. И еще меньше среди них тех, которые могут осуществлять творческий процесс независимо от окружающих обстоятельств. Особенно, когда вместо «помощи» осуществляется беззастенчивая кража перспективных идей и ставится много различных барьеров к личностному росту.

Приведу пример из недалекого прошлого.

В середине 90-х годов научные гранты можно было получить из трех источников: РФФИ, фонда Сороса и МНТЦ. Не трогая последний источник, остановлюсь на двух первых.

В правилах подачи заявок на гранты необходимо было: описать научный «фон» – что достигнуто в мире в той области, на которую подается грант; дать четкую и однозначную формулировку научной идеи, заложенной в будущую работу; представить описание технологии, с помощью которой будет достигнут заявленный результат. Т. е. практически представить полную «дорожную карту» для заявленной идеи и ее реализации. Принятие решения осуществлялось кулуарно, когда «каждая запятая», поставленная не в том месте, могла быть истолкована как «не по форме поданные документы», и заявка по этой причине отклонялась.

На практике полученный в результате анализа заявок материал был «клондайком» для чиновников, принимающих решения.

Так, в середине 90-х часть наших помещений были предложены одному из банков. Для «компенсации» была принята схема: банк вносит определенный взнос в РФФИ, и 85% из этого взноса идет на финансирование научных исследований в нашем НИИ. Вполне корректная схема. Мы изучили все тонкости представления заявок в РФФИ и более 20 научных групп получили финансирование на один год на основании поданных заявок из этого фонда. К сожалению, на следующий год банк перестал перечислять деньги на счет РФФИ, но более десятка ученых подали новые заявки на гранты в РФФИ. Все заявки, на мой взгляд, были достаточно высокого уровня и отвечали всем требованиям фонда. Но ни одна заявка на следующий год не прошла. Финансирование, как и прежде, было распределено «среди своих».

А фонд Сороса практически выполнял функции поиска плодотворных идей, которые могли бы быть реализованы уже иными коллективами.

Продвинутый ученый – это, на мой взгляд, человек, который либо в состоянии генерировать определенные идеи из той области, которой он занимается, либо найти пути их реализации в тех реальных условиях, которые имеются в его распоряжении. Но ко всему тому ученый должен «много знать», чтобы не «изобретать велосипед» и в то же время не быть прожектером, способным генерировать идеи, которые ни он сам, ни другие реализовать не могут. А для этого надо «долго вариться», «набивать шишки» и учиться работать в той среде, которая есть. А «индекс цитирования», на мой взгляд, не совсем объективная штука. Мой анализ показывает, что наибольший индекс имеют обзорные статьи. А они, как правило, не содержат инновационных идей, способных дать определенный «толчок» к развитию.

И второе, что бы мне хотелось добавить. В науке очень важна постановка задачи. Из отдельных мелкомасштабных предложений практически никогда невозможно «сшить кафтан». Отдельные проекты, даже доведенные до логического конца, как правило оканчиваются определенным, часто малозначимым результатом – публикацией, до которой, по большому, «никому нет дела» или какой-либо технологией, характеристики которой уже давно «ушли в прошлое». Поэтому, главное – уметь обозначать определенные горизонты: что, когда и как мы хотим достигнуть. Под эту идею находить ученого, способного ее реализовать и дать ему свободу формирования творческого коллектива. «Дать», имеется в виду решение о финансировании в некоррумпированной среде в виде научно-технического совета или чего-то подобного, рассматривающего на конкурсной основе поданные предложения от научных коллективов или отдельных ученых. Прозрачность в работе – лучшее средство против коррумпированности.

Заканчивая эту статью, я могу предложить несколько иные приоритеты, нежели обозначенные в публикации «Российская наука – выживание или развитие?».

Мои предложения.

1. Формулировка «дерева целей» для российской науки (где мы, что мы хотим достигнуть, в какие сроки).
2. Ранжирование заявленных целей по их статусу (5–10 мегапроектов, 30–40 проектов среднего звена и 100–200 проектов нижнего уровня – количественные характеристики могут быть иные и зависят от объема финансирования).
3. Оценка «точек роста»: где, когда и как заявленные цели могут быть реализованы.
4. Открытый конкурс на проекты в предложенных рамках.
5. Формулировка антикоррупционных мероприятий и гарантий достижения результата (сюда органически могут войти предложения, опубликованные на сайте)

Результат, который можно ожидать от предложенного подхода – достижение определенных целей в отведенные сроки, развитие инфраструктуры российской науки, создание определенных заделов на будущее в сформировавшихся научных коллективах.

Владимир Юрьевич Соловьев