Сегодня в Давосе открывается Всемирный экономический форум. На одном из его заседаний президент Фонда «Сколково» Виктор Вексельберг представит уникальный российский проект – инновационный центр «Сколково», сообщил «РГ» вице-президент по взаимодействию с органами государственной власти и общественностью фонда Станислав Наумов.

Он также рассказал о перспективах крупнейшего в России испытательного полигона новой индустриализации и о глобальном технологическом диалоге.

В прошлом году финансирование ученых и предпринимателей под эгидой Фонда, с учетом частных вложений, в целом, составило чуть меньше миллиарда долларов. В этом – финансирование высокотехнологичных проектов «Сколково» вырастет почти в два раза. Большая часть пойдет на создание инфраструктуры современного международного наукограда, на дальнейшее развитие инновационной среды и гранты участникам.

Станислав Наумов: Правильнее оценивать проект Сколково по итогам переходящего трехлетнего финансирования. Тем более за это время предстоит пройти три важных этапа. Первый  – строительство. В этом году будет сдано в эксплуатацию 6 тысяч квадратных метров, в 2013 году – уже 200 тысяч. Это будут первые научные и образовательные корпуса наукограда Сколково. Второй этап – запуск Сколковского института науки и технологий. Есть еще один – создание инновационной среды, благоприятной для развития малого и среднего предпринимательства в сфере высоких технологий и коммерциализации результатов прикладных исследований. Эта работа ведется постоянно, наряду с привлечением транснациональных корпораций.

Российская газета: Насколько велик процент отсева претендентов, желающих стать участниками в Сколково?

Наумов: В прошлом году в Сколково зарегистрировали больше 300 компаний (целевой показатель в 200 участников перевыполнен). Скептики сказали бы: как, всего по одной – в день? Но каждый день по одной компании, причем, не просто компании, которая занимается исследованиями по приоритетным для нашей экономики направлениям. 300 точек роста! Считаю, что это большое достижение. Дело не в компаниях. Компании живут, рождаются, умирают. Важно, если человек самобытный, оригинальный, не стандартно мыслящий, вот тут никакого отсева не может быть.

Фонд активно использует формат выставок для «живых коммуникаций. Устраиваешь выставку, рядом несколько участников проектов в ожидании высших должностных лиц. Они в это время смотрят друг на друга: чем ты занимаешься? Я – этим. А эту историю знаешь? Знаю. Я искал, но не мог найти себе настоящего партнера». И вот уже образуется новый альянс. Люди только входят во вкус. Причем, некоторые темы из разных направлений объединяют. К примеру, начинают в кластере энергоэффективных технологий, но в процессе общения, соединяют их с темами из кластера информационных технологий, создавая целостный комплекс. Это и есть та сколковская «движуха», которая возникает, когда людям интересно.

РГ: И когда мы увидим первые результаты по Сколково?

Наумов: Вот-вот, меня часто это спрашивают. Где первые результаты по Сколково? Я честно говорю: первым результатом будет опыт, неотъемлемой частью которого будут и первые ошибки. Помните у Пушкина «И опыт, сын ошибок трудных»? Мы много спорим, как совершенствовать процедуры отбора именно людей, а не проектов. Надо научиться такому искусству отбора, и тогда это будет вознаграждено самым, может быть, неожиданным образом. Я иногда смотрю в глаза человеку и понимаю, что он будет работать в Сколково. Независимо от того, получится ли у него с первого раза пройти нашу экспертизу, или нет – ведь не всегда даже отработанная система экспертизы как формальная процедура для ограничения субъективизма с первого захода в состоянии распознать научную новизну, техническую реализуемость и коммерческую перспективность.

Стань «сколковским» – наш девиз, с которым мы все чаще выезжаем в регионы, участвуя в региональных программах инновационного развития. Калининград, Санкт-Петербург, Татарстан, Нижний Новгород, Самарская область, Красноярск, Киров. Десятки городов. В самых крупных городах уже есть научно-исследовательские учреждения – партнеры Сколково. В каждом регионе есть технопарки, которые мы считаем стратегически значимыми партнерами.

РГ: Активная региональная повестка, наверное, отчасти снимает раздражение от эксклюзивности Сколково?

Наумов: Четверть участников Сколково – а это более 80 компаний – работают в регионах. И за каждой стоит, как минимум, один сильный, добротный российский университет, дающий инженерно-техническое образование. Поэтому разговор с любым вице-губернатором сразу переходит из плоскости перераспределения федеральных фондов в пространство, объединяющее возможности региона.

Уже есть интереснейшие проекты на базе федерального закона «О малых инновационных предприятиях». Многие кафедры в российских университетах по собственной инициативе, по заказу промышленных предприятий или муниципалитетов начали научные исследования по этой тематике. Дальше – вопрос их масштабирования, запуска в коммерческий оборот результатов интеллектуальной деятельности, с которой когда-то не знали, что делать. «Сколково» дает возможность довести эти результаты до формата интеллектуальной собственности и превратить интеллектуальный потенциал в интеллектуальный капитал, способный к коммерческому обороту на мировом рынке ценных знаний и высоких технологий.

РГ: Губернаторы вас поддерживают?

Наумов: Когда мы им говорим, что к 2017–2018 годам сделаем несколько Сколково по всей России, они отвечают: «Нет, коллеги, нам это сейчас нравится. Мы готовы принимать решения, которые позволяют промышленным предприятиям не просто заниматься модернизацией, а сразу, вместе со Сколково накапливать и использовать интеллектуальный потенциал, делить возможные риски, связанные с разработкой и внедрением собственных технологий». Знаете, сколько средств тратит российская промышленность на модернизацию? Полтора триллиона рублей в год. Но это импортируемая модернизация, импортируемое оборудование, хорошее, нужное. Импорт технологий – уже шаг вперед. Он позволяет освоить современный технический уровень, обеспечить передачу и приобретение новых знаний, воспроизводство класса инженерно-технических специалистов. Задача в том, чтобы Сколково было для такого рода авангардного инженерного класса комфортным пространством, где можно не только освоить современные технологии, но и заняться их импортозамещением, совершенствованием, разработкой альтернатив и конкурентоспособных продуктов. Необходим и поиск ответов на глобальные вызовы, связанные с переходом от пятого технологического уклада к шестому. Для этого требуется высокая инновационная активность, творческий порыв, глобальное мировоззрение и научная дерзость.

Инновационность экономики определяется не только и не столько предложением научно-инженерного сообщества, но, прежде всего, спросом промышленности.

Мы провели анализ 10 регионов по определению инновационного спроса крупнейшими предприятиями и научно-образовательными центрами. Недавно в Самарской области в качестве регионального партнера Сколково начал действовать проект «Жигулевская долина». Это означает, что многие резиденты Сколково теперь будут регистрироваться на базе «Жигулевской долины» с тем, чтобы возникла некая «петля»: зарегистрировался в регионе, поработал, вышел на серьезные обороты в сколковской экосистеме, затем стал работать на территории Самарской особой экономической зоны, но уже в партнерстве с иностранными инвесторами. Ориентируясь не только на внутренний, но и на внешний спрос. В целом, со стороны региональных администраций растет понимание, что партнерство с участием сколковских резидентов привлекает к ним талантливых людей, как молодых, так и вполне состоявшихся. Дело за тем, чтобы предлагать этим людям социальный пакет.

РГ: Что в него входит?

Наумов: Если вы российский (или не российский) ученый, и видите, что вашу тему начинают холить и лелеять на базе научной лаборатории, кто-то готов купить вам новое оборудование, то единственный вопрос, который задаст ваш супруг или супруга: «Где мы будем жить, куда будут ходить учиться наши дети?» Это серьезный выбор, который делает не только сам исследователь, но и его родные, близкие.

Понимая это, мы не просто сегодня создаем проект новой «умной» школы Сколково, а уже сделали с десяток проектов, которые намерены передавать в регионы в качестве составной части расширяющейся сколковской «экосистемы». Да и та модель «умного» города, где роль интеллектуальных систем, вплоть до канализации, не ограничится только территорией в 400 га. Со временем она распространится на всю Россию. В Екатеринбурге уже есть новый микрорайон, где в работу ЖКХ внедрены высокотехнологичные информационные технологии. И это не бездумная «вражда» со счетчиками, а реальная, понятная рядовому потребителю экономия на повседневных расходах, связанных с теплом. И уж наукограды будут первыми «умными» городами.

РГ: Как вы намерены «привязывать» их к Сколково?

Наумов: Партнерскими соглашениями. Дубна, Обнинск, Томск, наукоградов в России десятки, у каждого своя специализация. Задача – стать «общим роем» «умных городов» России, двигаться вперед вместе.

Понятно, что Сколково внутри себя все сосредоточить не может. Сегодня во многих городах на базе общественных объединений появляются своего рода представительства Сколково, которые помогают избавляться от раздражающих бюрократических процедур, сокращать административные издержки ученых, работающих в наукоградах, на получение сколковских сервисов. Атмосфера, которая замыслена в Сколково – ученый занимается только исследовательской работой, а предприниматель – маркетингом, продвижением, изучением спроса, коммерциализацией, в целом, – уже сейчас переносится в регионы. Есть поговорка: «Любое любительство означает гибель профессии». Попытка превратить талантливых разработчиков в эффективных маркетологов привела к тому, что создателей интеллектуального продукта мы потеряли, а инновационных менеджеров не получили. В Сколково будет исправлен поверхностный взгляд на специфику жизнедеятельности научно-технической сферы как сложного и многофункционального социального организма.

РГ: В 2012 году темпы по созданию компаний-участников Сколково сохранятся?

Наумов: Надеюсь, удвоятся. К концу года их станет пятьсот. Для их поддержки будет одобрено не менее 120 грантов на сумму не менее 6,3 миллиарда рублей. Со средней долей софинансирования проектов со стороны внешних инвесторов, включая венчурных партнеров уже около 40 процентов.

РГ: И такое удвоение – каждый год?

Наумов: Дальше мы должны ставить и решать задачу перевода количества в качество проектов и качества команд. Насколько сейчас мы вовлекаем в Сколково самых амбициозных россиян, настолько, начиная со второй половины 2012 года, приоритеты сместятся в сторону борьбы за таланты из-за рубежа. Соответственно, количество компаний, имеющих в структуре своего капитала иностранных акционеров, в том числе владельцев разного рода патентов и ноу-хау, будет расти. А с 2013 года многим участникам надо будет уже в буквальном смысле готовиться к переезду в международный инновационный центр.

РГ: Сколько ждете переселенцев?

Наумов: В 2014 году к нам приедут 14–15 тысяч человек. Из них больше – российских специалистов и ученых из ближнего зарубежья. Но через 8 лет, когда мода на Сколково станет глобальной, а Сколково, как бренд, будет сопоставим с брендом Газпрома, – свыше 20 тысяч человек. Из них 10 тысяч – иностранцев.

РГ: И каков образ будущего типичного жителя нового «умного» города Сколково?

Наумов: Это, как минимум, два одинаково симпатичных лица. Один – 50-летний мужчина в джинсовой куртке из молодого поколения Высоцкого, сильный доктор наук, у которого есть хорошая машина и который не уехал на работу за границу. Будем надеяться, Сколково станет для него национальным вариантом участия в глобальном диалоге на личном уровне. Надо понимать, что первые поселенцы будут люди с жизненным опытом, которым интересно начать жизнь с начала. Поэтому в Сколково даже детские садики будут лучшими, чтобы бабушки внучат могли с собой брать и там воспитывать. Я не шучу.

Второй типичный сколковец – молодой человек, с чувством собственного достоинства, но без плакатного глянца, без политиканствующего гламура. Человек, который точно понимает, что мог бы реализовать себя в любой точке мира, но хочет это сделать в России, и его «прет» от того, что он сколковский. А дальше, пройдя сколковскую базу, наверное, самые амбициозные, те, кому станет тесно в рамках сложившихся лабораторий, предпочтут нести русскую культуру, русский технологический императив в глобальную экономику. Проницаемость границ сегодня – абсолютная данность. И научная миграция давно обходится без приставки «э» (мигрант) или «и» (мигрант). Модель Сколково – это, собственно говоря, тот маятник, который будет расширять приток в Россию ученых из всех частей света. При этом научная школа остается в стране.

РГ: С 2012 года Россия, Белоруссия и Казахстан находятся в Едином экономическом пространстве (ЕЭП). Каким образом Сколково вписывается в него со своими проектами?

Наумов: Сколково получило статус научно-технического оператора стран Содружества независимых государств. Запущен процесс формирования спроса на инновационную продукцию со стороны стран СНГ. Оживились контакты между исследовательскими центрами, созданными во времена СССР. Это касается и Украины, и Белоруссии, и Казахстана. Причем, все страны Содружества заинтересованы в том, чтобы сколковский институт стал кузницей кадров для 21 века.

И я думаю, что лучшие выпускники инженерно-технических вузов будут приезжать на учебу в Сколково и возвращаться обратно на ключевые позиции в ведущие компании ЕЭП. Сейчас в Сколково хотят попасть белорусские проекты в области опреснения воды, информационных технологий. Украинские проекты – в области энергоэффективности. Представитель Казахстана четко заявил, что ему интересно сотрудничать с нашим университетом.

Государство сделало серьезный шаг и не остановилось, продолжает создавать новые инструменты, которые в соединении со сколковскими инструментами достраивают инновационную модель экономики. Я считаю, очень важным инструментом может стать интеграция региональных технопарков с технопарком Сколково. Важные решения приняты в рамках Агентства стратегических инициатив при правительстве РФ. Они позволяют подключить средний бизнес в регионах к работе со Сколково. Мы уже договорились, что некоторые проекты будем передавать этому агентству.

РГ: Проекты отобраны?

Наумов: Да, несколько десятков проектов вызвали встречный интерес экспертов агентства. Что такое «звание» сколковский проект? Это, в том числе и оценка для банка, что он прошел международную научную и предпринимательскую экспертизу. У него в структуре капитала деньги венчурных фондов, которые уже пошли на риск. Есть партнеры, транснациональные компании, которые готовы способствовать продвижению результатов в своих продуктах и услугах на глобальных рынках. В этом смысле «сделано в Сколково» – уже знак качества.

РГ: То есть речь, по сути, идет, о дополнительных источниках финансирования?

Наумов: Да, объединяются деньги, льготы, высокотехнологичные темы исследований. Все становится частью одной большой инновационной системы. Вопрос не в том, чтобы хаотично набрать три сотни идей и попробовать из этого что-то слепить. Важно заметить, какие тренды формирует экономика высоких технологий, пусть это будут штучные решения, но влияющие на целый сектор. Например, новый способ передачи сигнала, который открывает совершенно новые сектора для системы телекоммуникации, связи.

РГ: Как вы считаете, почему в Сколково превалируют заявки в области био и it-технологий?

Наумов: Экономика все больше становится информационной, равно как общество. Поэтому спрос предъявляется на все новые и новые формы межличностных коммуникаций. К тому же сфера ИТ – не капиталоемкая, а интеллектуалоемкая и весьма мобильная, что делает ее привлекательной для среднего бизнеса с не очень «длинными» деньгами. История с биотехнологиями интересна в Сколково неожиданным поворотом не только в сторону фармацевтики, но и – диагностики. Здоровая страна – это страна, которая вовремя проходит профилактику, страна, которая вовремя проходит диагностику. И в этом направлении как раз есть очень интересные проекты.

РГ: Например?

Наумов: Например, сейчас на гранты Сколково создается медицинское оборудование, которое позволяет диагностировать у детей практически «на ходу», во время перемены, показатели, сигнализирующие о хронических заболеваниях. Задача Сколково состоит в том, чтобы эту эффективную, дешевую в эксплуатации, точную, понятную диагностическую аппаратуру ставить на поток, и оснащать ею каждую сельскую школу. Культура отечественных сборочных производств позволяет это сделать реальностью.

РГ: Насколько велик интерес к Сколково со стороны крупных отечественных компаний?

Наумов: Есть несколько стратегических партнеров. В России пока таких компаний немного. И они только-только начинают чувствовать коммерческий интерес к Сколково.

РГ: Что сегодня больше всего беспокоит ваших резидентов?

Наумов: Думаю, что патентование на международном уровне. Как сохранить права на то, что сделано. Такой культуры в России пока нет. Это всегда было очень дорого для отдельного автора. И сейчас. Соответственно, Сколково софинансирует эти процедуры. Наш центр интеллектуальной собственности в режиме консультаций проконсультировал уже несколько десятков первых участников. Кто-то из них, уверен, станет нашим Нобелевским лауреатом нового века.

Досье «РГ»

В прошлом году финансирование ученых и предпринимателей под эгидой фонда «Сколково» с учетом частных вложений в целом составило чуть меньше миллиарда долларов.

В этом финансирование высокотехнологичных проектов Сколково вырастет почти в два раза. Большая часть пойдет на создание инфраструктуры наукограда, на дальнейшее развитие инновационной среды и гранты участникам. Кстати, по субботам для желающих стать участниками Сколково проводятся веб-конференции по всем видам деятельности фонда. Видеозаписи – на сайте фонда: www.sk.ru