Публикуем стенограмму выступления М.В.Ковальчука в Совете Федерации 30 сентября 2015 года. Он отметил, что современная цивилизация, основанная на высоких технологиях, переживает сейчас глубинный кризис. Его главная причина – в противоречии между природой и техносферой. А уровень развития технологий способен выстроить постиндустриальное общество в виде генетически выделенных элит и обслуживающих «ново-этносов».

Добрый день, уважаемые коллеги!

Валентина Ивановна, я в первую очередь хочу поблагодарить вас и коллег за возможность выступить в такой важной и знаковой, значимой аудитории. Вы знаете, я вот долго думал о том, чему посвятить доклад, и решил поговорить в некоем смысле о будущем. Вы знаете, вот эта моя мысль подкреплена позавчерашним выступлением президента нашей страны в Организации Объединенных наций, где он в явном виде это сказал, вот про некие природоподобные технологии, и поэтому я хочу посвятить доклад именно этому.

Будьте любезны первый слайд. Вы знаете, вот мы с вами живем вот в такой ситуации, когда все последние годы только мы и слышим про кризисы: кризис ипотеки, кризис экономический, банковский. И на самом деле мало кто задумывается о том, что на самом деле, это лишь внешняя оболочка того, что происходит где-то в глубине. На самом деле, цивилизация переживает глубинный, и, пожалуй, самый сложный кризис за всю историю своего существования. Дело связано с тем, что мы живем в высокотехнологичном мире, вся наша жизнь, цивилизация основаны на высоких технологиях, и, на самом деле, кризис с той базой цивилизационной, то есть на самом деле науки, он и определяет то, что мы с вами видим и обсуждаем. Я попробую это пояснить.

Видеозапись: http://council.gov.ru/…video/44107/*

Нажмите пожалуйста еще раз. Вы знаете, вот я когда был тинейджером, это было много лет назад, мне попалась в руки книжка некоего французского писателя Веркора, которая называлась «Молчание моря», может быть вы видели французский фильм об этом, он вообще про любовь, но он был настолько интересен, вот этот роман, что я посмотрел, нет ли еще у этого писателя чего-нибудь. У этого Веркора есть книга, называется «Квота или сторонники изобилия», в этой книге, почти 60 лет назад, сказано, что человечество после Второй Мировой Войны, запустило новую экономическую систему, которая называлась «расширенное воспроизводство: потребляй, выбрасывай, покупай новое», фактически была включена машина по истреблению природных ресурсов. И если эта машина будет обслуживать страны только «золотого миллиарда», ресурсов мира хватит на бесконечно долгий период. Это было сказано 60 лет назад. И как только одна страна, такая как Индия, выйдет на уровень потребления энергии, равный уровню потребления энергии Соединенными Штатами 60 лет назад, в мире наступит экономический, энергетический коллапс. Это мы с вами сегодня и видим, а надо отчетливо понимать, что проблема именно в этом. И фактически, если жить в той парадигме, в которой мы находимся сегодня, то через определенный период времени цивилизация должна сохраниться, я не знаю, колесо, огонь, скотоводство вернутся к первобытному существованию. Я поясню это детальней, пожалуйста. Вот посмотрите, глобальный вызов XXI века: сегодня то, что называется «sustainable development», устойчивое развитие, оно связано с практически достаточным, а практически – неограниченным потреблением энергии и ресурсов. Глобальное вовлечение в технологическое развитие все новых стран и регионов в глобальном мире приводит ко все более интенсивному потреблению, а фактически – к истреблению природных ресурсов. Значит «золотой миллиард», на наших глазах, дополнился Китаем и Индией, половина населения земного шара пересела с велосипедов на автомобили, фактически наступил ресурсный коллапс. Вопрос в том, он произойдет завтра или, так сказать, с некой сдвижкой временной, это вопрос второй, но борьба за истощающиеся ресурсы стала доминантой мировой политики, мы с вами очень хорошо это видим. Я хотел бы подчеркнуть две важные вещи: первая – лидерство сегодня обеспечивается технологическим превосходством, фактически, военная колонизация заменилась технологическим порабощением, и что крайне важно, под эту колонизацию подпадают развитые страны в первую очередь.

Будьте любезны дальше. Значит, в чем причина этого кризиса, почему так случилось? Вот посмотрите, наша с вами природа миллиарды лет существует в абсолютно гармоничном самосогласованном виде: светит солнышко, его энергия преобразуется с помощью фотосинтеза в химическую энергию, и вся система био- гео- живет гармонично абсолютно миллиарды лет самодостаточно, без дефицита ресурсного. Мы с вами построили техносферу, которая есть основа нашей цивилизации, фактически за последние 150–200 лет. И что произошло? Вот есть одна цифра: вот общее количество кислорода, которое было потреблено всей цивилизацией вот до нашего времени, составляет там 200 млрд тонн. Мы это же количество кислорода истребили за 50 лет. Значит вопрос заключается в следующем: представьте, вот до того времени, как мы изобрели паровую машину, мы были, наша технологическая жизнь, цивилизация была частью общей техносферы: мускульная сила, плюс силы ветра и воды. Мы не нарушали баланс в природе. Дальше мы придумали паровую машину, потом электричество, и построили техносферу, которая полностью антагонистична природе. Значит фактически, причина кризиса в противоречии, антагонизме между природой и созданной человеком техносферой. И это наступило за последние десятилетия, по факту. Вот это и есть причина кризиса.

Будьте любезны дальше. Поэтому, вот сейчас я могу вам сказать, человечество находится в некой очень сложной ситуации, перед выбором, мы фактически, перед нами стоит проблема о том, что будет с человечеством дальше, она очень глубокая. Вот поэтому, выборы приоритетов сегодня, для цивилизации в целом и для каждой конкретной суверенной страны является важнейшим делом. Вот все приоритеты можно поделить грубо на две части: есть тактические приоритеты, которые позволяют нам жить сегодня, если мы не будем производить лекарства или продукты, или там армию модернизировать, мы как бы сегодня потеряем все, не сможем выжить, но если мы не будем думать о стратегических вызовах, то завтра мы исчезнем. Я поясню это очень простым примером: вот представьте себе, мы недавно отмечали 70 лет нашей великой победы во Второй мировой войне. Значит представьте себе Советский Союз 9 мая 1945 года был победителем: мы имели самую мощную, самую технологически оснащенную, самую боеспособную армию в мире, мы были властелинами мира. Но в августе того же года, после взрывов в Хиросиме и Нагасаки атомной бомбы, то если бы мы не занимались атомным проектом, то наша победа была бы обесценена, мы бы просто исчезли как государство. Поэтому, решая проблемы создания оружия, победы в войне, наше государство приняло глубинные решения по реализации в тяжелейших условиях войны стратегического приоритета, который сегодня дал нам возможность сохраниться как суверенному государству. И мы с вами должны понимать, что только благодаря этому сегодня мы с вами живем в суверенном государстве, благодаря тому что были созданы атомное оружие, подводные лодки и ракеты, средства его доставки.

Пожалуйста. Вот я вам очень кратко покажу эту картинку: вот атомный проект, причем что было важно, в тяжелейших условиях войны никто ничего не обсуждал, создавалось атомное оружие, никто не говорил про инновации, про экономическую выгоду – делалось атомное оружие, бомба, чтобы выжить. Но когда вы решаете стратегический, как бы важный вызов, отвечаете на него – вы взрываете цивилизацию на многие десятилетия, меняя ее облик и лицо, и создавая принципиально новый технологический уклад. Вот посмотрите: из этой бомбы сначала возникла атомная энергетика, в 1954 году Курчатов повернул бомбу и создал первую в мире атомную станцию, это дата рождения атомной энергетики в мире, Обнинская станция, затем логика развития атомной энергетики привела нас к термояду, и сегодня весь мир, сложив 10 миллиардов, на юге Франции реализует нашу идею, которая впервые в 1954 году была реализована в Курчатовском институте, создается токамак, даже слово русское, это будущий источник энергии на основе термояда, синтеза, а не деления, как сегодня. Затем это же ядерно-энергетическое устройство, простите, эта бомба была повернута в ядерно-энергетическое устройство, в 1958 году была создана первая наша подводная лодка, а через год первый в мире атомный ледокол, и мы сегодня вне конкуренции на высоких широтах, на шельфе, в Арктике. При этом, заводы которые строят подводные лодки, безальтернативно могут создавать платформы для добычи нефти и газа на шельфе, и первая такая платформа, Приразломная, была сделана. Теперь я уже хочу обратить ваше внимание, я не говорю уже о космосе, что дальнейшее движение в космос связанно с ядерной энергетикой в существенной мере, я обращу ваше внимание на простую вещь, вот смотрите, мы все пользуемся компьютерами, и никто не задумался, что вообще компьютеры и вычислительная математика возникли только потому, что надо было обсчитывать термофизические, теплофизические характеристики нейтронных реакторов и траектории выхода в космос. Поэтому возникли вычислительная математика и компьютеры, а суперкомпьютеры сегодня, которые составляют основу наших разработок, они возникли в ответ на запрет испытаний ядерного оружия. Мы с американцами договорились, мы перестали делать в Семипалатинске, они в Неваде, но это испытание переместилось в суперкомпьютер, который возник только поэтому. Ну а дальше, если мы с вами говорим, мы посмотрим сегодня: ядерная медицина, изотопы, ускорители, нейтронные реакторы, вся исследовательская база мировая, она выросла из атомного проекта. Я вот, заканчивая этот сюжет, хочу вам сказать, что если вы решаете стратегическую задачу, она взрывает цивилизацию, она превратила Советский Союз в сверхдержаву, и сегодня сохранила нашу суверенность, но при этом, она родила новую экономику высокотехнологичную, мы сегодня практически, например, единственная страна, которая полный атомный цикл имеет. Одна страна — это мы. И мы фактически создали десятки индустрий, вот если вы оцените вот эти рынки, то они доминирующие высокотехнологичные рынки в мире, и мы на них играем ключевые роли. Поэтому выбор стратегического приоритета, он ключевой вопрос для перспектив развития любого государства, в первую очередь такого как наше.

Пожалуйста. И вот сегодня мы с вами столкнулись, вот этот кризис, выхода из него два: выход первый – двигаться как есть, через череду кровавых войн, за передел и доступ к ресурсам, который уже идет, мы придем фактически к первобытному состоянию, либо второй вариант – создать принципиально новую технологическую базу природоподобных технологий, то есть фактически включить технологии в цепочку замкнутого ресурсооборота, самодостаточного, который существует в природе.

Следующий. Вот секунду, вот эту картинку, смотрите, у вас, на самом деле я уже говорил об этом, Солнце – это термоядерный источник, его энергия, минимальная часть, десятые, сотые доли процента перерабатываются с помощью фотосинтеза в другие виды энергии, и затем, это все, так сказать, обеспечивает жизнь всего комплекса, да, Земли. Я хочу обратить ваше внимание, вот высшее, так сказать, достижение природное — это наш с вами мозг человеческий. При этом наш мозг потребляет, в среднем, 10 Вт, в пиковые минуты – 30 Вт, это как лампочка в туалете коммунальной квартиры. А суперкомпьютеры, которые мы делаем, например, используем сегодня, вот в Курчатовском институте один из самых мощных суперкомпьютеров, он потребляет десятки МВт, но мощность всех компьютеров мира только в прошлом году сравнялась с мощностью мозга одного человека. Вот это есть прямое доказательство, так сказать, неправильности наших технологических движений.

Дальше. Вот я хочу сказать, что мне сегодня говорить очень легко, потому что президент нашей страны, выступая, вот здесь цитата его, когда он говорил уже закончив обсуждение сегодняшней политической обстановки Сирии, Украины, он вернулся к выбросам, и сказал, что вот надо посмотреть на проблему шире: устанавливая квоты на вредные выбросы, используя другие по своему характеру тактические меры, мы, может быть, на какой-то срок и снимем остроту проблемы, но, безусловно, кардинально мы ее не решим, и нам нужны качественно иные подходы, речь должна идти о внедрении принципиально новых природоподобных технологий, которые не наносят урон окружающему миру, а сосуществуют с ним в полной гармонии, и позволят восстановить нарушенный человеком баланс между биосферой и техносферой. Это действительно вызов планетарного маштаба. Конец цитаты.

Ну, можно двигаться дальше, следующий слайд.

Будьте любезны, следующий. Вот теперь я хочу сказать, что эта очень емкая цитата из выступления президента в Организации Объединенных Наций, она имеет под собой очень такую глубокую, длинно- и долго- развивающуюся базу соразвития самой науки. Вот посмотрите, если мы взглянем на естественный ход развития науки, что происходило? Перенос акцентов на живое, вот если какое-то количество лет назад, 90% публикаций были посвящены полупроводникам, то сегодня практически львиная доля научных публикаций посвящена науке о живом, биоорганике. Это первое, то есть перенос интереса на живое, на биологию. Второе – науки-связки появились, они появлялись давно, а сейчас их стало огромное количество: биофизика, геофизика, биохимия и даже нейроэкономика и нейрофизиология. Это что означает? Научная среда была беременна это междисциплинарностью, ей не хватало этих узких дисциплин, и она начала создавать вот такие переходы интерфейсы науки-связки. И что еще очень важно, выход междисциплинарных исследований в технологии. Вот посмотрите, как сегодня устроена технология? Очень просто. Вы берете, вот простой пример, бревно, обрубаете сучья, у вас есть бревно, можете сложить сруб. (пайкой? 14–28) мы обработали дальше – брус, еще дальше – вагонка, и так далее. Дальше, что мы делаем с металлом? Добываем руду, выплавляем слиток, ставим на станок, отрезаем лишнее, делаем деталь. До 90% ресурсов материальных и энергии идет на создание отходов и загрязнение окружающей среды. Сегодня так устроена технология. И уже появились новые аддитивные технологии, они на слуху, я думаю, вы об этом слышали, когда вы теперь создаете детали природным путем, выращивая их. Фактически, вы можете выращивать, сначала делать биологические вещи, например протезы делаются там, замена костей, выращиваете детали человеческого организма. Это начинается от 3D-принтинга, по сути это есть аддитивные технологии, и сегодня вы можете создавать детали любого назначения именно этим аддитивным путем, не отрезая лишнее, а наращивая, и это – природоподобные технологии.

Дальше. Отсюда вывод. Вот сегодня к стратегической, от стратегической цели, которая есть природоподобие, другого выхода у нас нет, переход к стратегическому приоритету, новый стратегический приоритет научно-технического развития — это интеграция, слияние наук, и технологическое освоение результатов междисциплинарных исследований. А базой для этого является опережающее развитие принципиально новых междисциплинарных конвергентных фундаментальных исследований и междисциплинарного образования.

Дальше. Но я бы хотел сейчас, вот в оставшееся время, посвятить его рассказу или разговору об угрозах. Вот понимаете, мы живем в очень таком сложном, быстро меняющемся мире и что делать совершенно очевидно, понятно, мы к этому готовы, об этом я еще скажу, но надо обратить внимание на угрозы, глобальные вызовы, которые таит в себе природоподобная технология. Вот смотрите: мы, с одной стороны, переходим к технологическому воспроизведению живой природы, и это ясно, это даст нам возможность сделать технологии, которые будут частью природного цикла, не нарушать его, и в этом смысле мы восстановим, вот как сказал президент, «естественный обмен веществ в природе». Но возникает возможность целенаправленного вмешательства в жизнедеятельность человека, даже в процесс эволюции.

Следующая картинка. Вот эти угрозы, связанные с вмешательством, можно четко поделить на два блока: первое – это биогенетическое, на базе нанобиотехнологий, то есть вы можете создавать искусственные живые системы с заданными свойствами, в том числе и несуществующие в природе. Я вам приведу простой пример: вот, скажем, мы создаем, допустим, искусственную клетку. Эта искусственная клетка с одной стороны она медицински важна, она может быть диагностом, она может быть доставщиком лекарств целевым, но с другой стороны, она может быть как бы вредоносной, да, и тогда, фактически, одна клетка, которая имеет генетический код и саморазвивается, является оружием массового поражения. При этом, благодаря достижениям современной генетики, вы можете создавать эту клетку, этногенетически ориентированную на конкретный этнос: это может быть безопасно для одного этноса и вредоносно, смертельно для другого. Это первый тип опасности, очевидный, при появлении принципиально нового оружия массового поражения. И вторая вещь: у вас развиваются когнитивные исследования, это исследования по изучению мозга, сознания. Значит, фактически, открывается возможность для воздействия на психофизиологическую сферу человека, причем очень легкую и простую. Я могу об этом говорить долго и подробно, но скажу вам только одну вещь: фактически, с одной стороны, это очень важно для медицины, для всего остального, потому что вот биопротезы вы можете делать, вы можете создавать для парализованных людей системы управления глазами там и так далее, но с другой стороны, существует обратная связь мозго-машинных интерфейсов или мозго-мозговых, когда вы можете создавать ложную картину действительности внутри человека, как бы там солдат, оператор и так далее. То есть это очень тонкая и сложная вещь, управление индивидуальным и массовым сознанием. И мы с вами видим, что происходит на уровне массового сознания, скажем с помощью интернета. Вот эта вещь. Теперь бы я хотел суммировать то, что я сказал, и подчеркнуть следующее: вот когда я говорил об атомной энергетике, там есть двойственный характер технологий, есть военное применение и есть гражданское. И вы точно знаете, это атомная станция, она вырабатывает тепло и электроэнергию, а вот здесь нарабатывается оружейный плутоний. Причем, я на расстоянии измеряя поток нейтрино, могу контролировать состояние реактора, и точно сказать: нарабатывается оружейный плутоний или нет. Дальше у вас что есть от ядерного взрыва? Температура, ударная волна, плюс радиация. Мы сегодня все это контролируем, поэтому контроль полный за нераспространением технологии атомного, в смысле, массового поражения. А здесь, в природоподобии, двойственный характер технологий изначально: размыты границы между гражданским и военным применением, а как следствие — полная неэффективность существующих методов контроля. Я вам говорю, каждая разработка носит медицинский характер. Почему сегодня интерес к медицине? Потому что медицина сегодня – это правильное гражданское применение, но автоматически существует второе, они почти неразличимы. Вторая опасность заключается в том: доступность и относительная, по сравнению с ядерными технологиями, дешевизна, и возможность создания средств поражения даже в кустарных условиях. И отсутствие необходимости средств доставки. Вот представьте себе: вот атомную бомбу создали 60, там 70 лет уже назад – никто с тех пор, хотя все написано в учебнике, атомного оружия не сделал. У всех у кого оно есть, им дали либо американцы, либо Советский Союз. Никто не сделал. Почему, задайте себе вопрос. А потому, что для этого надо обладать колоссальной наукой, глубинными традициями, колоссальной промышленностью, экономический мощью – это не под силу ни одному государству. И поэтому, хотя в учебнике все написано, взяли 2 куска 235-го урана, создали критическую массу – вот вам бомба, все известно. А никто не сделал. А вот в этих технологиях, это можно сделать на кухне. Вам надо добыть клетку, контролировать ее, то есть это очень просто. А отсюда, у вас есть 2 вещи: вы должны думать о принципиально новой системе международной безопасности, потому что еще есть одна важная вещь — вы не можете предугадать последствия выхода искусственно создаваемых живых систем в окружающую среду, как они нарушат эволюционный процесс.

Дальше. Ну вот не буду вдаваться, вот здесь есть примеры того, какие работы ведет американское агенство DARPA, например, в этой области, по управлению сознанием, по созданию этногенетических систем. Если почитать только названия, достаточно понять каковы масштабы этой деятельности.

Дальше. И отсюда, в чем есть опасность? Возникает опасность возможности одностороннего владения этими технологиями одной страной, и их использование. И я хочу очень кратко, не вдаваясь в детали, вам напомнить, что ответы на эти вызовы у нас были, начали готовиться в соответствии с президентской инициативой по стратегии развития наноиндустрии еще в 2007 году. И вот этапы, я оставляю в стороне, так сказать, инновационную часть, коммерческое развитие нанотехнологий, и хочу сказать, что за эти годы создана принципиально новая исследовательская база, сетевая структура по стране, и мы подошли к реализации задачи третьего этапа, объявленной в 2007 году, который должен привести к созданию в Российской Федерации принципиально нового технологического базиса экономики на базе продуктов нанобиотехнологий природоподобия.

Следующую картинку. Вот я просто хочу вам показать, я приглашаю вас всех, Валентина Ивановна, как-нибудь может заседание провести в Курчатовском Институте, что бы посмотреть, что, в соответствии с поручениями президента, создано в Курчатовском Институте за последние 5–7 лет. У нас создан не имеющий аналогов центр-конвергент мировых аналогов, центр конвергентных наук и технологий на базе мегаустановок, единственного, на постсоветском пространстве, источника синхротронного излучения, нейтронного исследовательского реактора, и мощнейшего комплекса суперкомпьютер, биогенетических вещей, нейрокогнитивных исследований и так далее. Вот это все есть, действует, средний возраст работающих там сотен людей 35 лет, создана система подготовки кадров, первый в мире факультет НБИКТ создан на Физтехе, на базе Курчатовского, то есть насос кадров включен, и это все действует.

Дальше. Вот я хотел бы теперь в оставшееся время поговорить о том, что происходит с наукой в мире и технологиях. Вот наука и технологии в системе факторов развития цивилизации. Вот посмотрите, что сегодня происходит, вот если даже обывательски посмотреть: первое – мы все время слышим крики, и это происходит, о создании абсолютно прозрачной научно-образовательной сферы, это первое, и неограниченная мобильность человеческих ресурсов. А теперь что это означает? Вот у вас есть фонды, наши фонды, например, дают деньги на научные исследований. Но после этого все находится в открытом доступе. Это означает, что вся информация о результатах, исполнителях, кадровом резерве, созданных и подготовленных за счет национальных бюджетов различных государств, находятся в открытом доступе и легко поддается мониторингу, а значит, так сказать, управлению. Это дает возможность, в первую очередь, и только сегодня, Соединенным Штатам, за счет ресурсов внешнего мира, использовать результаты R&D или НИР и НИОКР, привлекать исполнителей, и рекрутировать наиболее способные молодые кадры. Фактически, сегодня американцами создается глобальная распределенная научно-образовательная среда, которая финансируется национальными бюджетами и обслуживает интересы Соединенных Штатов. И это реальная вещь. Дальше, следующий шаг. Вот если посмотреть теперь на нас, что происходит с нами, в свете того, что я сейчас только что сказал. Происходит очень просто: целенаправленное лишение страны стратегических целей и концентрация на тактических задачах. Мы, до сегодняшнего дня, у нас отсутствует стратегический национальный интерес научно-технологического развития. Мы решаем тактические проблемы, как во время войны, мы можем делать танки, пушки, выиграть войну, но проиграть будущее. Вот сегодня, нас концентрируют, до последнего времени, до последних решений президента, на решении тактических задач. Второе – кластеризация научной сферы. Она произошла в момент выживания, когда у нас все было плохо, когда не было денег, великая сфера, великая научная сфера Советского Союза распалась на кластеры, потому что вы из окружения не можете выйти ни дивизией, ни батальоном, даже взводом – поодиночке. Поэтому она кластеризовалась, и сегодня эта кластеризация, с помощью грантовой системы, фиксируется и замораживается, для того чтобы в этом случае ей легко управлять. Я вам приведу пример: я 15 лет был директором одного из крупнейших академических институтов наших, Институт Кристаллографии, на Ленинском проспекте, значит 250 научных сотрудников, и 50 грантов, очень небольших, научного фонда. Значит там по 500 000 рублей. Весь потенциал института разбит на 50 групп: 50 групп по 5 человек отлично живут на эти 500 000, не имея ни ответственности, ничего остального, работают, ездят за границу, имеют аспирантов, подают на следующий грант и шикарно живут. А результатами этой деятельности, которую получают за наши деньги, очень легко воспользоваться с помощью наблюдения, даже электронного слежения за отчетами данных работ. Все! И это, фактически, создает систему вот полностью контролируемого, и вы за свой бюджет обслуживаете. Например в Германии, могу вам в деталях пояснить: американская колония, у них нет стратегических целей, но они за свой бюджет обслуживают глобальные интересы Америки. Вот я вам хочу сказать еще очень важную вещь: вот система оценки, например наукометрическая, деятельности, скажем, научной в стране, она тоже фактически приводит например к уничтожению национальной научной периодики и так далее, вот это очень тонкие вещи. Фактически, мы присутствуем при попытке сформировать систему, в которой научно-технические и глобальные цели понятны только Соединенным Штатам и ими формулируется, а Россия должна стать поставщиком интеллектуальных ресурсов, исполнителем тактических задач, необходимых США для достижения стратегического результата. Этого, к счастью, не получилось, но тем не менее, мы в зоне этой опасности еще находимся, и это все происходит за счет бюджета Российской Федерации.

Дальше. Вот я вам поясню, очень важный пример приведу. Как американцы участвуют в международных проектах? Вот смотрите, есть огромное количество международных проектов в Европе. Американцы ни в одном проекте не состоят финансово, организационно, ни в ЦЕРНе, ни в рентгеновском лазере, нигде. Но их представители сидят во всех управляющих комитетах, причем не только они, а с американскими паспортами поляки, словаки. Они, во-первых, полный мониторинг проводят, во-вторых, пытаются протянуть те решения, которые важны им и так далее. Я могу привести вам конкретные примеры: значит, фактически, они влияют, неформально, на принятие решений, а затем в полной мере пользуются этими результатами. Я вам приведу пример: нейтронный источник. Создавался Европейский нейтронный источник, много лет назад решили его делать, 10 лет, создали бригады людей, они создают, вот том, чего будет делаться. Дальше американцы смотрят – хороший том, но надо еще поработать. Создается новая группа, списки людей, адреса, явки, новая вторая книга, белая книга. Смотрят – вот она уже прилична, но надо еще, вот, немножко это доработать, еще людей подтянуть оттуда, отсюда, а после этого американцы, никого не спрашивая, выделяют из бюджета 1.5 млрд долларов в свою национальную лабораторию, забирают вот этот том и этих людей из Европы и строят этот ускоритель. В Европе до сих пор не начаты эти работы, 10 лет прошло, а в Америке он уже 4 года работает. Вот весь ответ. Фактически, все используется для подготовительной работы, за деньги европейских стран, но используя вот таким образом. Значит Россия сегодня: мы участвуем на ключевых ролях материально, интеллектуально в крупнейших проектах. Мы 2 с лишним млрд. долларов вносим в европейские проекты ИТЭР, ЦЕРН, который у всех на слуху, лазер на свободных электронах и тяжелоионный ускоритель. Только в Германию миллиард долларов. И я должен сказать, что сегодня мы вернулись к созданию мегапроектов на территорию Российской Федерации, у нас реактор ПИК – вот вчера Сергей Евгеньевич Нарышкин посетил нашу площадки в Гатчине и видел этот реактор, мы с ним там были позавчера, в понедельник. Значит это один из мощнейших, самый мощный реактор в мире будет, который пройдя энергетический путь, войдет в строй и будет крупнейшей в мире установкой. Затем, у нас создается российско-итальянский проект IGNITOR – новый токамак, и третье – это ускоритель в Дубне, четвертый – синхротрон. Значит у нас есть проекты на нашей территории, но очень внимательно надо понимать как бы международное сотрудничество, скажем теми же американцами, тоже используется для ослабления, фактически, Европы в первую очередь, и нас пытаются втянуть в эту историю для усиления собственных позиций.

Дальше. Ну я пропущу здесь выводы, как бы они сейчас не важны, я думаю здесь. Вот я, вы знаете, выводы понятны, я хотел бы вам несколько, так сказать, футуристических картинок нарисовать. Вы знаете, я вот долго думал, говорить это или нет, я думаю, что это целесообразно. Вот представьте себе: я, вам это может показаться таким, знаете, как бы зловещим, странным будущим, но надо понимать, что, к сожалению, это реальность. Вот давайте грубо взглянем на мир, как устроен мир? Мир устроен был очень просто: некая элита всегда пыталась весь остальной мир поставить себе на службу. Сначала был рабовладельческий строй, потом был феодальный, потом был капитализм в том или ином виде, фактически, но каждый раз это заканчивалось сменой формации. Почему? Потому что люди, которых элита пыталась превратить в обслугу, этого не хотели по двум причинам: они, во-первых, были биологически такими же людьми как те, кто их хотел превратить в обслугу, а во-вторых, у них вырастало, по мере развития, самосознание и они сами хотели, так сказать, стать элитой. И вот весь этот круговорот происходил. А теперь получается следующее: сегодня возникла реальная технологическая возможность в процесс эволюции человека. И цель – создать принципиально новый подвид Homo sapiens – служебного человека. Если вы смотрели фильм «Мертвый сезон», вы хорошо помните, но тогда это были какие-то там рассуждения, а сегодня биологически это становится возможным сделать. Свойство популяции служебных людей очень простое: ограниченное самосознание, и когнитивно это регулируется элементарно, мы с вами видим, это уже происходит. Вторая вещь – управление размножением, и третья вещь – дешевый корм, это генно-модифицированные продукты. И это тоже уже все готово. Значит фактически, сегодня уже возникла реальная технологическая возможность выведения служебного подвида людей. И этому помешать уже не может никто, это развитие науки, это по факту происходит, и мы с вами должны понимать, какое место в этой цивилизации мы можем занять. Дальше. Вот я вам прочитаю, просто прочитаю, что это не просто так, вот можно я подойду здесь? ...политика в области народонаселения становится весьма важной для соблюдения экономических интересов США. Следует создать социальные и психологические предпосылки для якобы стихийного снижения рождаемости... Мы должны позаботиться о том, чтобы наша деятельность не воспринималась развивающимися странами как политика развитой страны, направленная против этих стран... меморандум национальной безопасности США NSSM 200 1974 года (из презентации). Обратите внимание на экран, там все еще сказано в 74 году, объявлено, что должно быть сделано. Он к сожалению размыт, я его не вижу. Но я хочу сказать, там точно сказано, что надо, шаг за шагом, во-первых, менять самосознание, как бы приучать людей, что не надо размножаться и продолжать род и так далее. Убирать национальные особенности, вот это сказано сначала президентом Всемирной Ассоциации Здравоохранения, правой рукой Рокфеллера, а затем меморандум национальной безопасности США, вот номер 200, 1974 года, в котором написано, что надо делать так, что бы страны не поняли, что это стало происходить.

Дальше.

Следующий. И вот смотрите, что сегодня происходит? Слом системы базовых моральных принципов, фактически, да, это ключевой вопрос, и создание альтернативных ценностей, которые не вписываются в настоящую жизнь. Затем, очень важное обстоятельство, об этом говорил президент в своем выступлении – абсолютизация свободы личности, вот вы обратите внимание, вам из всех, со всех сторон, и часть наших радиостанций сегодня говорит, что ребенок важнее родителей. Это происходит на всех уровнях, от семьи до государства. Абсолютизация свободы личности, личность выше государства суверенного, дети выше и так далее. К чему это приводит? Это фактически лозунг к слому суверенного государства, суверенитета государств, который является единственным инструментом защиты общества и ценностей и соблюдения баланса между правами и свободой человека. И мы с вами это наблюдаем сегодня, вот абсолютизация лозунга свободы личности приводит к уничтожению суверенных государств. А дальше? У вас нет защиты, у вас толпы людей, которые борются друг с другом и легко управляются извне. И это есть мощнейший инструмент. И еще очень важная вещь: ну фактически замена вот этого организованного сообщества взаимодействующих и защищенных государством людей совокупностью просто, ну как бы, популяции управляемых отдельных индивидуумов. Вот о чем идет речь. И еще следующая вещь: фактическое сокращение рождаемости путем внедрения в массовое сознание представлений, противоречащих естественным. Речь идет о ЛГБТ, о семьях без детей и всего остального. Вот фактически, сегодня мы имеем вот это в гуманитарной сфере, но это базируется на технологической базе создания служебного человека.

Вот, собственно говоря, наверное и все, что я хотел вам сказать.