В 1979 году психолог Элен Лэнгер и её студенты восстановили старый монастырь в городе Питерборо, штат Нью-Гэмпшир, так, чтобы он выглядел перенесённым из 1959 года. Они пригласили группу стариков возрастом за 70 лет провести в этом монастыре неделю, и жить там так, как они жили в 1959 году, «когда компьютер от IBM занимал целую комнату, а американские женщины только познакомились с колготками», – писала Лэнгер. Её идея состояла в том, чтобы вернуть людей в то время, когда они были моложе и здоровее, и посмотреть, повлияет ли это на них психологически.

Каждый день Лэнгер со студентами встречались с испытуемыми для обсуждения «текущих» событий. Они говорили о запуске первого искусственного спутника в США, вхождение Фиделя Кастро в Гавану и его шествие по Кубе, о том, как Балтимор Кольтс выиграли кубок чемпионов NFL. Они обсуждали «свежие» книги: «Голдфингер» Яна Флеминга и «Исход» Леона Юриса. Они смотрели на выступления Эда Салливана, Джека Бенни и Джеки Глисона на чёрно-белом телевизоре, слушали джаз от Нэта Кинга Коула по радио, и смотрели на Мэрилин Монро в фильме «Некоторые любят погорячее». Всё происходящее переносило людей в 1959 год.

Когда Дэнгер изучила состояние людей через неделю такого сенсорного и мысленного погружения в прошлое, она обнаружила, что их память, зрение, слух и физическая сила увеличились. Она сравнила эти свойства с контрольной группой, проведшей неделю где-то на выезде. При этом контрольной группе сообщили, что эксперимент был связан с воспоминаниями. Им не предлагали жить так, будто они находятся в 1959-м. Первая группа по совершенно объективным показателям казалась моложе. Команда фотографировала людей до и после эксперимента, и ничего не знающие о нём люди утверждали, что на поздних фотографиях испытуемые выглядят моложе – так утверждает Лэнгер, работающая сегодня профессором психологии в Гарварде.

Эксперимент Лэнгер был удивительной демонстрацией того, как наш хронологический возраст, основанный на дате рождения, плохо играет роль индикатора старения. Лэнгер изучала влияние сознания на то, насколько старыми мы себя чувствуем и как себя ведём. После её работы и другие начали более объективно присматриваться к старению тела. Цель состоит в том, чтобы определить личный «биологический возраст», пытающийся обозначить физиологическое развитие тела и ухудшение его состояния с возрастом, и достаточно точно предсказать риски заболеваний и смерти. Учёные, пытаясь установить биологический возраст человека, узнали, что органы и ткани часто стареют по-разному, из-за чего довольно сложно низвести биологический возраст до одного числа. Они также сделали открытие, поддерживающее работу Лэнгер. То, насколько старыми мы себя ощущаем – наш субъективный возраст – может влиять на то, как мы стареем. С точки зрения возраста, оторванные от календаря листочки – ещё не всё.

Интуитивно мы знаем, что значит стареть, но точное определение старения было очень тяжело дать. В 1956 году британский геронтолог и автор Алекс Комфорт (известный своей книгой «Радость секса») определил старение, как «уменьшение живучести и увеличение уязвимости». Он писал, что любой человек умирает от «случайно распределённых причин». Эволюционные биологи считают, что старение уменьшает нашу возможность выживать и размножаться из-за «ухудшения внутренних физиологических качеств». Такое ухудшение можно рассматривать с точки зрения работы клеток: чем старее клетки органа, тем скорее они перестанут делиться и умрут, или выработают мутации, ведущие к раку. Это приводит нас к идее о том, что у наших тел может быть истинный биологический возраст.

Путь к определению этого возраста был непростым. Один из подходов – искать биомаркеры старения, то, что меняется в теле и может быть использовано, как прогнозирующий фактор приобретения связанных со старением болезней или оставшегося срока жизни. Очевидными биомаркерами могут служить кровяное давление или вес тела. Оба показателя стремятся к росту в процессе старения. Но на них нельзя полагаться. Давление может меняться из-за лекарств, а вес зависит от стиля жизни и диеты – существуют люди, не толстеющие при старении.

В 1990-х появился один многообещающий биомаркер: участки ДНК под названием теломеры. Они находятся на конце хромосом и работают подобно колпачкам, защищающим хромосомы от износа. Теломеры часто сравнивают с пластиковыми колпачками на концах шнурков. Оказывается, что с каждым делением клетки теломеры становятся короче. Когда они укорачиваются до определённого предела, клетка умирает. Существует прочная взаимосвязь между длиной теломеров, здоровьем и болезнями, такими, как рак и атеросклероз.

Но несмотря на ряд исследований, искавших эту связь, очень сложно доказать, что теломеры могут служить точными маркерами старения. В 2013 году Энн Ньюман, директор Центра старения и здоровья популяции из Питтсбургского университета и её студент Джейсон Сэндерс сделали обзор существующих работ по теломерам и заключили, что «если длина теломеров служит биомаркером старения человека, то это слабый биомаркер с плохой предсказательной точностью».

«Двадцать лет назад люди очень надеялись, что длина теломеров сможет объяснить старение, точнее, биологическое старение. Была надежда, что это окажется основной причиной старения», – говорит Стив Хорват, генетик и биостатистик из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. «Теперь нам известно, что это не так. За последние 10–15 лет стало ясно, что в старении должны играть важную роль другие механизмы».

Внимание переместилось на то, как быстро тело вырабатывает стволовые клетки, или эффективность митохондрий (органелл внутри клеток, вырабатывающих энергию, необходимую для их функционирования). Хорват выискивал в данных надёжные маркеры, к примеру, изучая уровни экспрессии генов и их корреляцию со старением. Он ничего не обнаружил.

Это не значит, что надёжных биомаркеров не было. Хорват тщательно избегал одного набора данных. Речь идёт о метилировании ДНК, процессе, благодаря которому клетки отключают гены. Метилирование в основном заключается в присоединении к цитозину метильной группы, одного из четырёх оснований, составляющих нити ДНК. Поскольку метилирование не меняет основной генетической последовательности, а влияет на экспрессию генов извне, то этот процесс называется эпигенетикой.

Стив Хорват

Хорват не думал, что эпигенетика имеет отношение к старению.

«У меня уже были все данные, но я к ним не прикасался, поскольку считал, что они ничего не значат», – говорит он.

Но в 2009 году Хорват сдался и проанализировал набор данных по уровню метилирования в 27 000 мест человеческого генома – этот анализ, по его словам, можно было сделать за час. И ничто за последние 10 лет анализа наборов генетических данных не могло подготовить его к результату. «Ничего подобного я раньше не видел, – говорит он. – Это клише, конечно, но это реально было неопровержимым доказательством».

Через несколько лет «тяжёлой работы» Хорват нашёл 353 особых участка человеческого генома, представленных в клетках всех тканей и органов человека. Хорват разработал алгоритм, использующий уровни метилирования в этих 353 местах – вне зависимости от типа клеток – для определения эпигенетических часов. Его алгоритм учитывал, что в некоторых местах уровни метилирования с возрастом уменьшались, а в других – увеличивались.

В 2013 году Хорват опубликовал результаты анализа 8 000 проб, взятых из 51 типа здоровых тканей и клеток, и полученные выводы были поразительны. Когда он вывел одно число для биологического возраста человека на основе взвешенных средних уровней метилирования в 353 местах, он обнаружил, что это число хорошо коррелирует с хронологическим возрастом человека (отклонение составило менее 3,6 лет у 50% людей – гораздо лучше, чем у любого другого биомаркера). Он также обнаружил, что у людей среднего возраста и старше эпигенетические часы замедляются или ускоряются – что даёт возможность установить, стареет ли человек быстрее или медленнее календаря.

Несмотря на корреляцию, Хорват говорит, что биологический возраст имеет значение не для всего тела, а лучше применяется к определённым тканям и органам, будь то кости, кровь, сердце, лёгкие, мускулы или мозг. Разница между биологическим и хронологическим возрастами может быть отрицательной, нулевой или положительной. Отрицательное отклонение означает, что орган или ткань оказались моложе ожидаемого; нулевое означает нормальное старение; положительное говорит о том, что ткань или орган старше. Данные показывают, что разные ткани могут стареть с разной скоростью.

В целом болезни ускоряют эпигенетические часы, и это особенно заметно у пациентов с синдромом Дауна и у ВИЧ -инфицированных. В обоих случаях ткани в среднем стареют быстрее, чем обычно. К примеру, кровь и ткань мозга ВИЧ-инфицированных показывают ускоренное старение. Ожирение заставляет печень стареть быстрее. Изучение людей, умерших от болезни Альцгеймера показывает, что у них быстрее старела префронтальная кора. Хорват также провёл анализ 6 000 проб раковых опухолей и обнаружил, что в этих случаях эпигенетические часы тикали гораздо быстрее, показывая, что ткань постарела гораздо больше хронологического возраста.

Несмотря на обилие данных в нашем понимании удивительной корреляции между метилированием ДНК и биологическим возрастом есть пробелы.

«Самое слабое место эпигенетических часов состоит в том, что мы не понимаем конкретного молекулярного механизма их работы», – говорит Хорват. Его догадки состоят в том, что эпигенетические часы связаны с тем, что он называет «системой эпигенетического обслуживания», молекулярными и ферментными процессами, поддерживающими эпигеном и защищающими его от повреждений. «Мне кажется, что эти маркеры – следы деятельности этого механизма», – говорит Хорват. Но «почему он такой точный? Что связано с его работой? Это сейчас самая большая проблема», – добавляет он.

И даже не понимая точных принципов работы эпигенетических часов, их можно использовать в качестве инструмента для измерения эффективности антивозрастных мер, потенциально способных замедлить старение. «Мне было бы очень интересно разработать терапию, позволяющую перезапускать эпигенетические часы», – говорит Хорват.

Хорват размышляет над гормональной терапией, а работа Лэнгер со старыми мужчинами в монастыре указывает на то, что сила сознания может влиять на тело. Лэнгер не стала публиковать результаты работы в научном журнале в 1979 году. В то время у неё не было ресурсов на то, чтобы тщательно подготовиться к публикации в лидирующих журналах.

«Управляя экспериментом, длящимся пять дней, очень сложно контролировать всё, – говорит Лэнгер. – И у меня не было финансирования, к примеру, для того, чтобы обеспечить контрольную группу выходными. Я могла бы опубликоваться в менее известном журнале, но смысла в этом не было. Я хотела просто выпустить информацию в мир, так что сначала я написала её в книге для издательства Оксфордского университета».

Кроме того, её свидетельства в пользу единства разума и тела были, возможно, слишком радикальны для журналов.

«Я думаю, что они бы не приняли теоретическую часть работы, – говорит она. – Полученные данные, улучшение зрения и слуха у стариков были такой странной информацией, что они не спешили бы публиковать её, чтобы не выделяться».

С тех пор Лэнгер провела множество изучений по связи тела и разума и влиянию этой связи на физиологию и старение, которые были опубликованы в различных журналах и книгах.

Традиционно проблема тела и разума относится к тому, что сложно объяснить, как именно наше нематериальное состояние сознания влияет на материальное тело (а такие эффекты хорошо известны, например, как в случае с плацебо). Лэнгер считает, что тело и разум едины.

«Как настроен ваш разум, так настраивается и ваше тело», – говорит она.

Так что Лэнгер начала выяснять, может ли состояние разума влиять на такие объективные вещи, как уровень глюкозы в крови у пациентов с диабетом 2 типа. 46 испытуемых в её эксперименте, страдающих диабетом 2 типа, должны были 90 минут играть в компьютерные игры. На столе у них были часы. Их просили менять игры каждые 15 минут. Подвох был в том, что у трети испытуемых часы шли медленнее обычных, у другой трети – быстрее, а у последней трети часы шли с нормальной скоростью.

«Нас интересовало, будет ли изменение уровня глюкозы зависеть от реального времени или от воспринимаемого, – говорит Лэнгер. – Оказалось, что от воспринимаемого».

Это была яркая иллюстрация влияния психологических процессов – в данном случае, субъективного восприятия времени – на метаболизм тела, контролирующий уровень глюкозы.

Хотя Лэнгер не изучала связь разума и тела в эпигенетике, другие исследования говорят о том, что связь может существовать. В 2013 году Ричард Дэвидсон из Висконсинского университета в Мэдисоне вместе с коллегами сообщил, что даже один день медитаций может влиять на экспрессию генов. В их исследовании 19 опытных медитаторов были подвергнуты обследованию до и после целого дня интенсивных медитаций. Контрольная группа состояла из 21 человека, весь день предававшихся отдыху. По итогам у медитирующих людей обнаружили пониженный уровень активности генов, отвечающих за воспаление – именно такой эффект наблюдается при приёме противовоспалительных средств. Также было обнаружено понижение активности генов, связанных с эпигенетическим контролем экспрессии других генов. Получается, что состояние сознания влияет на эпигенетику.

Такие исследования вместе наводят на мысли о том, почему недельный отдых в Нью-Гэмпшире обратил вспять связанные с возрастом особенности стариков. Их разум отправился в те времена, когда они были молодыми, и поэтому их тела также отправились назад во времени, что повлекло за собой физиологические изменения, в результате которых улучшились зрение и слух.

Важно, однако, отметить, что процесс старения остановить нельзя – и в какой-то момент никакое позитивное мышление уже не справится с возрастом. Если тело и разум едины, тогда в стареющем теле стареет и разум, что ограничивает наши возможности по влиянию на физиологическое старение при помощи психологии.

Но Лэнгер всё же считает, что то, как мы стареем, сильно зависит от того, как мы воспринимаем старение – а это часто усиливается влиянием культуры и общества.

«Возьмите старение или что-то другое – если вы окружены людьми, которые ждут от вас чего-то определённого, вы стремитесь удовлетворить эти ожидания, будь они позитивными или негативными», – говорит Лэнгер.

Большинство из нас – рабы нашего хронологического возраста, и ведут себя, как говорится, сообразно возрасту. К примеру, молодые люди предпринимают шаги, необходимые для восстановления от небольшой травмы, а люди за 80 могут просто смириться с болью и не предпринимать ничего для решения проблемы. «Многие люди на основе социальных ожиданий часто говорят:

„Ну что же вы хотели, с возрастом вы разваливаетесь на части“, – говорит Лэнгер. – И они не делают ничего, чтобы улучшить ситуацию, и в результате получается самоисполняющееся пророчество».

Психолога и геронтолога Антонио Террачиано из медицинского колледжа Университета штата Флорида интересует воспринимаемый, или субъективный возраст. Работа Хорвата показывает, что биологический возраст коррелирует с заболеваниями. Можно ли сказать это о субъективном возрасте?

Ощущение людей собственного возраста может сильно отличаться от человека к человеку. Люди в возрасте от 40 до 80 чувствуют себя моложе. Люди в возрасте 60 лет могут сказать, что чувствуют себя на 50 или 55, а иногда и на 45. Редко кто говорит, что чувствует себя старше. Но люди, которым за 20, обычно ощущают свой возраст равным хронологическому, и иногда говорят, что чувствуют себя немного старше.

Террачиано с коллегами обнаружил, что субъективный возраст коррелирует с определёнными психологическими маркерами старения – к примеру, с такими, как сила хвата, скорость ходьбы, объём лёгких и даже уровень C-реактивного белка в крови – признака воспалительных процессов. Чем моложе вы себя чувствуете, тем лучше у вас эти показатели возраста и здоровья: вы ходите быстрее, можете сжать руку сильнее, у вас больше объём лёгких и меньше воспалений.

Субъективный возраст влияет на познавательные способности и служит индикатором вероятности появления деменции. Террачиано с коллегами изучили данные, собранные по 5748 людям в возрасте более 65 лет. Для получения отправной точки учёные измерили когнитивные способности испытуемых, а затем отслеживали их состояние в течение четырёх лет. Участников периодически спрашивали, насколько старыми они себя чувствуют. Исследователи обнаружили, что те, чей субъективный возраст был изначально больше, были более склонны к появлению у них когнитивных проблем и даже деменции.

Но у этих исследований с корреляциями есть ограничения. Возможно, к примеру, что физически активные люди, которые ходят быстрее и лёгкие которых больше, чувствуют себя моложе естественным образом. Как определить, влияет ли субъективный возраст на физиологию, или наоборот?

Именно это попытались выяснить Яник Стефан с коллегами из Университета в Гренобле. Они привлекли к эксперименту 49 взрослых в возрасте от 52 до 91 года, и разделили их на экспериментальную и контрольную группу. У всех сначала спросили их субъективный возраст – на сколько они себя чувствуют, в отличие от хронологического возраста – и измерили силу хвата для определения базового уровня. Затем каждому члену экспериментальной группы сообщили, что его результаты были лучше результатов 80% всех остальных участников. В контрольной группе ничего такого не говорили. После такой манипуляции обе группы снова проверили – измерили силу хвата и спросили субъективный возраст. В среднем субъективный возраст членов экспериментальной группы оказался меньшим базового уровня. А в контрольной группе никаких изменений не наблюдалось. При этом сила хвата в экспериментальной группе увеличилась, а в контрольной – немного уменьшилась.

Эти корреляции не обязательно означают, что люди, чувствующие себя моложе, обладают лучшим здоровьем. Следующим шагом Террачиано будет провести корреляцию субъективного возраста с численными биологическими показателями возраста. И хотя ещё не было исследований, обнаруживших связь между новыми эпигенетическими маркерами и субъективным возрастом, Террачиано торопится узнать, нет ли между ними сильной корреляции.

Однако, по всему выходит, что наш хронологический возраст – это всего лишь число.

«Если людям кажется, что из-за возраста они не могут что-то делать, или они обрезают социальные связи, или принимают негативный образ мышления, ограничивающий их жизнь – это может пагубно сказываться на них, – говорит Террачиано. – А если бороться с негативным подходом, ставить себе вызовы, сохранять разум открытым, быть социально активным, то эффект будет однозначно положительным».