С распространением имплантатов эксперты беспокоятся из-за усиления слежки и эксплуатации работников. Сторонники технологии называют эти страхи иррациональными.

1 августа 2017 года работники компании Three Square Market из Висконсина, специализирующейся на торговых автоматах, выстроились в очередь в столовой компании на имплантацию микрочипа. Один за одним они давали свои руку местному татуировщику, проталкивавшему имплантат размером с рисинку в их плоть между большим и указательным пальцами. На процедуру согласился 41 сотрудник, и все они получили в подарок футболки с надписью «Меня чипировали».

Оптовая имплантация, организованная руководством компании, совпадала с долгосрочным планом развития компании, куда входят и безналичные платежи для их вендинговых автоматов – так, чтобы перекус на рабочем месте можно было покупать, просто поведя кистью. А разрекламированная «вечеринка чипирования» оказалась отличной маркетинговой тактикой, и об этой истории написали все СМИ от Москвы до Сиднея.

Однако не всё привлечённое к этому событию внимание было позитивным. После этого авторы некоторых комментариев на странице компании в Facebook призывали сотрудников уволиться. Страницу компании в Google наводнили отрицательные отзывы. Христианские группы, убеждённые в том, что имплантаты исполняют пророчество о Конце Света, являясь «меткой зверя», обвинили компанию в принадлежности к Антихристу.

Йован Остерлунд, шведский татуировщик и специалист по пирсингу, компания которого, Biohax, обеспечила Three Square Market микрочипами, с интересом наблюдал за происходящим.

Для Остерлунда имплантаты не являются чем-то радикальным или инновационным. Он много лет живёт с таким, и поставил имплантаты сотням других молодых шведов, увлекающихся технологиями. Для этого сообщества чип обозначает бесшовное слияние биологии и технологии. Они использовали имплантаты для получения доступа в коворкинг, оплаты за пользование спортзалом, и даже для поездок на поезде. Открыв Biohax, Остерлунд надеялся вывести эту концепцию на мировой рынок.

Three Square Market была проверкой, первой компанией в США, публично предложившей сотрудникам имплантаты. Но крайне эмоциональная реакция, связавшая эти устройства не только со злонамеренной слежкой, но и с идеями о техноапокалипсисе, поднимает вопрос, на который Остерлунд ещё пытается найти ответ: готов ли мир впустить технологию себе под кожу?

Имплантаты с микрочипом, по сути, представляют собой цилиндрический штрих-код, который при сканировании передаёт уникальный сигнал, проникающий через слой кожи. В основном такие чипы используются для организации продуктов, складов, распознавания скота и потерявшихся домашних животных, хотя на людях эксперименты тоже проводились.

В 1998 году Кевин Уорик, профессор кибернетики из Университета Ридинга имплантировал чип себе в руку – как для демонстрации возможности процедуры, так и для изучения идеи трансгуманизма, согласно которой слияние технологии с телом является следующим шагом в эволюции человечества.

Впервые Остерлунд услышал о микрочипировании через несколько лет после начала проекта Уорика, когда его друг скопировал чип своей собаки и имплантировал его себе под кожу. Они оба принадлежали к группе любителей модификации тела в Швеции и часто экспериментировали с новыми технологиями, такими, как клеймление и пирсинг носовой перегородки.

«Чип от собаки был использован для розыгрыша, чтобы мой друг мог пойти к ветеринару и притвориться там собственным лабрадором, или что-то типа того, — сказал мне Остерлунд. — Но идея о том, что с имплантатами можно делать нечто большее, засела у меня в голове».

В 2013 году Остерлунд наткнулся на немецкую компанию, продававшую микрочипы промышленного класса в интернете. В отличие от чипов, вживляемых животным, и способных передавать единственный идентификационный номер, эти устройства работали с протоколом передачи данных NFC, который можно запрограммировать на выполнение простых задач.

Остерлунд заказал партию чипов и написал простую программу, таким образом соединявшую его Samsung 5 с микрочипом, что когда он брал телефон в руку, он должен был автоматически набирать номер его жены. При первой попытке имплантации Остерлунд случайно повредил предохранитель чипа при стерилизации. Вторая попытка удалась лучше – когда он трогал телефон, тот автоматически начинал звонок его жене.

«Как будто моё тело вышло в интернет, — сказал он. – Это был мой собственный момент из Джонни Мнемоника».

Обрадовавшись, Остерлунд связался со своим другом, Ханнесом Сьобладом, состоящим в сообществе шведских трансгуманистов. Сьоблад был впечатлён экспериментом Остерлунда, и пригласил его провести демонстрацию в «Эпицентре» – коворкинге с технологическим уклоном в Стокгольме, в котором Сьоблад был «главным по дезинтеграции».

Остерлунд держит микрочиповый имплантат

Другие инноваторы и основатели стартапов из «Эпицентра» заинтересовались имплантатом Остерлунда, и вскоре они со Сьобладом стали организовывать вечера «пиво с чипами». Остерлунд вживлял микрочипы в процессе принятия алкогольных напитков и делился идеями по поводу возможных применений способностей киборгов.

««Эпицентр» быстро приспособили к биочипам, и вскоре мы уже открывали входную дверь и печатали документы при помощи имплантатов, — сказал мне Сьоблад. – Всё это происходило на общественных началах и было очень здорово».

Сегодня Остерлунд и Сьоблад владеют собственными предприятиями, связанными с микрочипами. Biohax Остерлунда нацелен на упрощение идентификации и доступа к цифровому миру, и предлагает замену бесконечным паролям, ключам, билетам и карточкам, засоряющим нашу жизнь.

«С чипом всё находится на этом единственном, крохотном устройстве, которое невозможно потерять», — сказал он.

Бизнес Сьоблада, Dsruptive, находящийся в университете на юге Швеции, подходит к микрочипированию как к расширению индустрии носимых устройств для отслеживания здоровья. Сьоблад считает, что размещая устройство под кожей, а не нося его на руке по типу Fitibt, можно серьёзно улучшить процесс сбора данных.

«Проведите над ним iPhone, и вы получите содержание кислорода в крови, температурный профиль, закономерности пульса и дыхания, — сказал он. – Для людей, стремящихся оптимизировать здоровье, это будет совершенно новый уровень».

Есть и другие компании, расширяющие возможности микрочиповых имплантатов, в частности, Dangerous Things из Сиэтла, продающая различные биоустройства, включая разноцветные светодиоды, зажигающиеся под кожей. Но Остерлунд считает, что Швеция станет центром инновации среди киборгов.

«Государственная железная дорога уже поддерживает эти чипы, и наша страна к 2023 году планирует полностью отказаться от наличных, — сказал он мне. – Думаю, здесь можно увидеть пример того, как это можно сделать».

Но Урс Гассер, исполнительный директор гарвардского центра интернета и сообщества им. Беркмана Кляйна, считает, что выход за пределы шведского техносообщества, на более крупные рынки, станет более сложным процессом, чем считает Остерлунд, как с легальной, так и с этической точки зрения.

«Пока что такой эксперимент проводили в богатой стране среди технически подкованных людей, — сказал он. – И если ходить с чипом будет удобно для образованных людей в Швеции, принадлежащих к техническому сообществу, встаёт вопрос, как это изменит ситуацию, допустим, для рабочих на складе».

Гассер считает, что многие люди отрицательно отреагировали на разрекламированное событие в Three Square Market потому, что оно символизирует дисбаланс власти на рабочем месте, и вызывает антиутопические образы авторитарного работодателя, расчеловечивающего и жёстко контролирующего работников.

«Глядя на то, как сотрудников чипировали на работе, люди задались вопросом о том, что значит быть сотрудником, — сказал он. – Это человек, которому платят за работу, или это собственность компании, на которую он работает?»

Ифеома Аюнва, профессор законов о труде и трудоустройстве из Корнеллского университета, добавляет, что крайне важно оценить все последствия микрочипирования в контексте увеличения слежки за работниками. В работе 2016 года, Безграничная слежка за работниками, Аюнва с её соавторами, Кейт Кроуфорд и Джейсоном Шульцом, говорят о том, что новые методы сбора данных – отслеживание истории интернета, ДНК-тестирование, сбор данных о здоровье в рамках программ здравоохранения на рабочем месте – не только создают для работодателей более личный профиль данных на каждого из работников, но и просачиваются в их личную и внутреннюю жизни.

Аюнва говорит, что микрочипы углубят и расширят эту динамику. У них есть «потенциал для постоянного и очень личного отслеживания – они буквально следуют за работником всюду. Это размывает линию между работой и семейной жизнью».

Тревогу по поводу возможной реализации микрочипирования в ближайшие годы выказывают несколько законодателей США, включая Скипа Дэйли, демократа из законодательного собрания штата Невада, который в марте предложил законопроект о запрете принудительного чипирования. Арканзас, Нью-Джерси и Теннеси также разрабатывают законы, касающиеся имплантатов.

В пресс-релизе Three Square Market подчеркнула, что «вечеринка чипирования» была полностью добровольной. Но, согласно Аюнве, поскольку трудовые законы в США часто играют на руку работодателям, работников могут подвергать принуждению в случаях, связанных со слежкой.

К примеру, в 2015 году женщину уволили с работы после того, как она удалила приложение для отслеживания её перемещений, хотя в это время она была не на работе. В другом недавнем деле были обнародованы требования работодателя к работникам сдать свою ДНК на анализ после того, как на рабочем месте были обнаружены человеческие выделения. Аюнва говорит, что в отсутствии чёткого регулирования труда, запрещающего склонять работника к слежке, «работники могут почувствовать необходимость согласиться на чипирование даже в случае сомнений».

Тони Данна, вице-президент Three Square Market, проходит процедуру имплантации микрочипа

Когда я поднял эти вопросы в беседе с Остерлундом, он сказал, что для успешного масштабирования процедуры микрочипирования необходимо будет создать новые легальные платформы, в частности, касающиеся добровольного согласия. Он считает, что частично своим успехом микрочипирование в Швеции обязано чётким законам, регулирующим труд и защиту данных – таким, к примеру, как Общий регламент по защите данных (GDPR), создающему атмосферу доверия между правительством и обществом, работодателем и работником.

Однако как он, так и Сьоблад предполагают, что по большей части страх, вызванный микрочипированием, базируется не столько на беспокойстве о конфиденциальности, сколько на иррациональном предубеждении против имплантатов.

«Микрочипы интертны и пассивны, по сути, это магнитные карты, которые нельзя потерять, — сказал Остерлунд. – Поэтому мне кажется ироничным, когда люди, имеющие iPhone и учётную запись в Gmail, высказывают на Facebook беспокойство по поводу конфиденциальности только потому, что боятся инъекций».

Невозможно исключить эмоциональный или психологический отклик на новые технологии, особенно связанные с модификацией тела. Гассер считает, что этот эмоциональный отклик не нужно сразу отвергать, назвав суеверным или нелогичным.

«Страх, ощущаемый нами по отношению к микрочипам, связан не столько с определённой технологией, сколько с технологией в контексте власти и неравных структур власти, таких, как отношения работодателя и работника, — сказал он. – И когда эта динамика встраивается в наши тела, мы переходим некую ощутимую черту».

Автор оригинала: Oscar Schwartz

Перевод: Вячеслав Голованов