Опыт работы в России

Первый визит в Россию

Первый раз я побывал в России в 1972 году на отдыхе с семьей. Моя следующая поездка, на этот раз деловая, состоялась в 1990 году. Анатолий Собчак, тогдашний мэр Ленинграда (ныне Санкт-Петербурга), пригласил меня выступить в Городской думе и других госучреждениях с докладом о венчурном капитале. Я тогда еще подумал, как забавно беседовать о венчурном капитале на фоне портрета Ленина, но почему-то никого в аудитории это не веселило. В ту же поездку во время приема у мэра я познакомился и с Владимиром Путиным, работавшим тогда под началом г-на Собчака.

В ходе нашей встречи г-н Собчак много меня расспрашивал о том, как они могли бы запустить венчурную индустрию в стране. Я сказал ему то, что говорю всегда в таких случаях: самое главное – это предприниматель. Нужно создать благоприятный климат для развития начинающего бизнеса. Далее, нужен капитал и люди с предпринимательским опытом для поддержки молодых компаний – вот это и есть три составляющие, на которых все и держится.

Российский Технологический Фонд

Многие венчурные фонды, включая российские, слишком громоздки для стартапов. Это вполне логически объяснимо – при их создании основной упор ставится на возможности обеспечения больших объемов капиталовложений. При этом с сотнями миллионов долларов в кармане очень неудобно заниматься мелкими начинающими компаниями. Они отнимают слишком много внимания при минимальных вложениях. На мой взгляд, России необходимы такие венчурные фонды, которые бы могли инвестировать меньшие суммы, чтобы помочь подняться стартовым компаниям. Российский Технологический Фонд (РТФ), основанный нами, и был отчасти призван решить эту задачу.

Объем РТФ ограничился 6 миллионами долларов США, т.е. половиной от первоначально планируемого капитала. Этим я хочу подчеркнуть важную вещь: никто сразу не привлекает всю обещанную сумму. Средства нужно тратить по мере необходимости. Это один из недостатков российских венчурных фондов, финансируемых правительством: фонды получают все средства с самого начала. Средства следует привлекать траншами– это более эффективный способ использования капитала. Хотя, насколько я понимаю, действующее российское законодательство не всегда позволяет такую структуру финансирования.

Смысл создания РТФ заключался в том, чтобы использовать появившиеся рыночные механизмы и помочь высокообразованным российским научно-техническим специалистам еще со во времен Советского Союза начать собственное дело. Первые две компании, профинансированные Фондом до кризиса 1998 года, так до конца и не были реализованы. Но последующие проекты стали успешными, в числе которых можно назвать Институт сетевых технологий, «Люмэкс-Маркетинг» и «Интернет-Проекты». Отдельного упоминания заслуживает случай, когда из-за разногласий с одним предпринимателем была оспорена наша доля в акционерном капитале. В конечном счете, мы выиграли дело в суде, но нам так и не удалось привести судебное решение в исполнение. Такие трения возникли только один-единственный раз, во всех остальных случаях у нас сохранились со всеми хорошие отношения, и не было серьезных проблем.

Советы инвесторам и предпринимателям

Как вы оцениваете потенциальные инвестиционные проекты?

В моей инвестиционной команде работает пять партнеров, двое из которых специализируются на медицине, а трое – на информационных технологиях. Когда появляется новый проект, обычно кто-то один занимается его проработкой. Затем мы вместе решаем, насколько реален представленный бизнес-план. Для большей объективности мы часто консультируемся с коллегами в кругу наших знакомых. Этого, как правило, бывает достаточно для анализа состоятельности предложенного проекта, и нам практически не приходится прибегать к помощи профессиональных консультантов.

Сколько в среднем проходит времени с момента первой встречи до совершения сделки?

В общем-то, немало – от четырех до шести месяцев. Можно уложиться и в три, но, как правило, процесс каждый раз немного затягивается. С другой стороны, если и за шесть месяцев вы не можете решиться, стоит ли вообще идти на сделку?

Как можно Вас заинтересовать проектом?

Я постоянно в курсе того, что происходит вокруг просто потому, что 46 лет занимаюсь своим делом, и , как-никак, имею местные связи. Нам также звонят, например, аудиторские фирмы и адвокатские конторы, но лучший способ вызвать интерес – это опыт предыдущих сделок или рекомендации от предпринимателей, с которыми мы уже успешно сотрудничали.

Сколько проектов Вам приходится рассматривать за год?

Более ста, не считая предложений, поступающих к нам ежедневно по электронной почте. Из этого количества мы в конечном итоге заключаем пять-восемь сделок.

Отразится ли экономический кризис на инвестиционном финансировании в 2009 году?

Думаю, будет труднее привлекать средства из других венчурных фондов для уже начатых нами проектов. Больше всего пострадает рынок IPO (первичное публичное размещение акций), и без того уже сдавший позиции. На какое-то время он замрет. Очень бы хотелось верить, что я ошибаюсь, но я не вижу реальных возможностей для активного выхода компаний на IPO в 2009 году, по крайней мере, до середины лета. Сейчас ни в чем нельзя быть уверенным, и инвесторы предпочитают не тратить свободные средства.

Как вы думаете, есть ли разница между венчурным капиталистом, финансирующим стартапы, и бизнес-ангелом?

На мой взгляд, определенная разница есть. Венчурные капиталисты всегда активно участвуют в работе стартапов, тогда как ангелы, хотя и вкладывают деньги в «общий котел», но не оказывают ощутимой помощи своим компаниям. Я всегда был против того, чтобы называть ангелами таких венчурных капиталистов, ведь в данном случае смысл не в количестве вложенных денег, и не в мотиве, а в степени их вовлеченности.

Приходилось ли Вам осуществлять совместное финансирование проекта в составе группы ангелов? Как Вы думаете, не затягиваются ли сроки сделки из-за того, что оценку проекта приходится делать нескольким людям?

Мне не приходилось работать совместно с другими ангелами, но я финансировал компании, которые обращались к ним до меня. Не думаю, что оценка возможности сделки группой ангелов как-то отражается на ее сроках – насколько мне известно, много времени они на это не тратят. Как правило, они рассматривают такие предложения по ходу дела и быстро принимают решение. В сущности, в Штатах группы ангелов не обеспечивают значительную поддержку компаниям, в которые они вложили деньги. Не думаю также, что у лидера какой-либо типичной группы ангелов достаточно времени для активного управления тридцатью или сорока проектами в год. Десять – это по силам, но не больше. Разумеется, есть исключения, это только мое предположение. Я знаком с одной группой ангелов, которая называет своего руководителя «архангелом».

Что ни при каких обстоятельствах недопустимо в работе с Вами?

Я бы никогда не стал иметь дела с предпринимателем, честность или открытость которого была поставлена под сомнение. С тем, кто обманул доверие или проявил непорядочность по отношению к другим. Будь он хоть гением, я бы не стал ему доверять.

Что бы Вы могли посоветовать инвестору, финансирующему стартовые компании?

Хорошо разберитесь, что за люди перед вами. Проверьте, готов ли рынок для предлагаемых ими инноваций. Также просчитайте масштабность проекта – стоит ли с ним связываться. Убедитесь, что предлагаемый товар найдет свою нишу на рынке и бизнес будет уникальным. Один мой хороший друг утверждает, что не нужно искать идеальных людей, их всегда можно откорректировать при наличии хорошей рыночной идеи. Но для меня на первом месте – всегда люди с их опытом, честностью и рвением и лишь затем – объем и доступность рынка, и сам продукт, эффективно произведенный из идеи.

Что бы Вы посоветовали предпринимателю, который обращается за финансированием к венчурному капиталисту?

До того, как вы непосредственно встретитесь с инвестором, подготовьте бизнес-план, еще лучше – вышлите его на рассмотрение заранее. Излагайте свои идеи лаконично и реалистично. Не стоит «грузить» инвестора потоком цифр с множеством нулей. Следует избегать таких слов, как «невероятный» или «фантастический» – вас могут понять буквально. Словом, постарайтесь внушить инвестору уверенность, что вы в состоянии сделать то, о чем говорите. Даже если у вас замечательная идея, но нереальные ожидания, инвестора вам не заполучить.

Досье

Франклин «Питч» Джонсон (Franklin “Pitch” Johnson) по достоинству считается одним из основателей индустрии венчурного капитала в США. До того как он решил заняться венчурным бизнесом, Питч окончил высшую школу Пало-Альто в 1946 году, затем Стэнфордский университет по специальности машиностроения и Гарвардскую школу бизнеса, прошел службу ВВС США, работал в качестве инспектора мартеновской плавки в Инлэнд Стил Кампани (Inland Steel Company). В 1962 году он впервые заявил о себе на рынке венчурного капитала, основав вместе с Биллом Дрейпером (Bill Draper) венчурный фонд раннего инвестирования под названием «Дрейпер энд Джонсон Инвестмент Кампани» (Draper and Johnson Investment Company) и сделал несколько успешных инвестиций до того, как его инвестиционный портфель был выкуплен венчурной фирмой «Саттер Хилл Венчурз» (Sutter Hill Ventures).

В 1965 году Питч основал Asset Management Company и в течение последующих десятилетий участвовал в запуске и управлении целого ряда венчурных проектов. К числу его заслуг относится компания Amgen, специализирующаяся в области биотехнологий, в создании которой он принимал участие в 1980 году, а затем в течение 27 лет являлся членом ее совета директоров. Помимо этого, он входил в совет директоров таких компаний, как IDEC, Coherent, Applied Micro Circuits, Tandem Computers, а также 30 лет возглавлял совет директоров компании Boole and Babbage, до ее слияния с BMC Software. Кроме того, в течение длительного времени Питч находится в управлении San Francisco Opera, включая должность председателя совета директоров с 1999 по 2008 годы, а также активно участвует в деятельности нескольких консультативных групп Стэнфордского университета. В период с 1979 по 1990 годы Питч разрабатывал и преподавал учебный курс по венчурному инвестированию в Стэнфордской высшей школе бизнеса.

В 1995 году в Санкт-Петербурге Питч Джонсон совместно с Гарри Фитцгиббонсом (Harry Fitzgibbons), успешным руководителем венчурного фонда в Великобритании, и Мэттсом Андерссоном (Matts Andersson), основоположником венчурной индустрии в Финляндии, основал Российский Технологический Фонд (РТФ). РТФ стал первым российским венчурным фондом, специализирующимся на финансировании высокотехнологичных компаний. Фонд инвестировал в частные российские компании, главным образом ориентированные на коммерческое использование новых технологий и имеющие высокий потенциал роста. Некоторые компании, получившие поддержку Фонда, быстро вышли на высокие показатели оборота и прибыльности на российском и международном рынках. Первым генеральным директором РТФ был Алексей Власов.

---

Источник: http://www.theangelinvestor.ru/…le/index.php?…