Владимир Путин подписал вчера принятый три недели назад Госдумой закон о создании «Российской нанотехнологической корпорации». Ученые мужи, настойчиво объяснявшие президенту страны необходимость вкладывать бюджетные деньги в развитие нанотехнологий, много говорили об их значении для современной медицины

Сергей Колесников

Как и где можно применять нанотехнологии в медицине, каковы перспективы и существуют ли риски? Обо всем этом dp.ru рассказал заместитель председателя комитета по образованию и науке Государственной думы РФ, академик РАМН Сергей Колесников.

Сергей Колесников: Прежде всего, появятся новые свойства у лекарств, в результате чего лечение станет более эффективным. Например, лекарство можно сделать из порошка, состоящего из мельчайших наночастиц с особыми свойствами. Эти наночастицы, а они по размеру меньше молекул, «проскакивают» через стенку сосуда или кишечную стенку и попадают к месту назначения быстрее. Можно, «посадив» наночастицу на лекарство, превратить его в средство направленного действия, заставить «садиться» на ту ткань, которую необходимо разрушить – опухоль, к примеру, или, наоборот, защитить, например, сердце, печень.

Второе применение – диагностика. В данном случае с помощью нанотехнологий можно определять одну молекулу какого-то вещества, к примеру, антител или вируса. Это также гарантирует высокую точность проведения диагностики и ее массовость и одновременное определение нескольких (иногда десятков) компонентов, когда за один раз можно сделать много анализов.

Это также создание из наноматериалов новых хирургических инструментов с высокими режущими свойствами и износостойкостью, новых перевязочных и клейких материалов, дезинфектантов и антисептиков. В целом нанотехнологии могут найти в медицине многогранное применение.

DP.RU: А какова цена вопроса?

С. К.: В конечном итоге эти материалы рассчитаны на массового потребителя. Большое вложение финансов потребуется на этапах разработки такой продукции промышленного освоения. Разовые экземпляры, конечно, будут стоить бешеных денег, можно сказать – дороже золота и даже бриллиантов. Это конечно финансовый риск, но если удастся наладить массовое производство, то цена окажется невысокой.

Проблема в другом. Говоря о создании новых материалов, все забывают сказать, что это еще и риск для здоровья человека и окружающей среды.

DP.RU: Какие же опасности таят в себе нанотехнологии?

С. К.: Дело в том, что наноматериалы могут обладать огромной разрушительной силой. К примеру, ученые проводили опыты с углеродом и наноуглеродом. Когда в аквариум с рыбками бросили угольный порошок, он просто осел, и рыбки продолжали плавать. Но после наноуглерода все рыбки погибли, потому что он проникает в мозг и блокирует нервные клетки.

Поэтому вещество, полученное из наносубстратов, может иметь еще и новое свойство. Наносубстанции очень опасны. Это весьма маленькие частицы, способные проникать через кожу, даже по воздуху, куда угодно, в легкие, в кишечник. Как это влияет на организм, мы еще толком не знаем – требуются очень серьезные исследования. Так мелкие частицы пыли могут (и это доказывали опыты Института медицины труда РАМН десятилетия назад) гораздо быстрее вызывать силикоз легких. Утяжеление лучевой болезни при попадании так называемых «горячих радиоактивных частиц» в легкие зарегистрировано и во время ядерных аварий. Поэтому мы, медики, очень боимся бесконтрольного применения таких веществ.

Напомню, во времена увлечения генной инженерией и биотехнологиями ученые говорили о создании огромного количества кормового белка. Были построены огромные заводы, но потом оказалось, что при его получении загрязняется атмосфера, и, к примеру, в Ангарске и Киришах возникли тяжелые случаи бронхоаллергозов. Изменяются и свойства мяса. Аналогичные споры идут и о продуктах из генно-модифицированных организмов. Это показатель того, что мы недооцениваем роль новых материалов. А помните, как начиналась ядерная энергетика и исследования радиоактивных изотопов? Сколько было случаев лучевой болезни!

Поэтому требуются деньги на безопасность. Это дорого. И к этому надо быть готовыми. Но массовость и износостойкость новых материалов должна окупить все затраты примерно за 5–10 лет.

DP.RU: Будут ли разрабатываться технические регламенты, позволяющие обезопасить работу с наноматериалами?

С. К.: Пока такая задача не ставится. Между тем, эта проблема обсуждалась в Научно-исследовательском институте медицины труда РАМН и будет подготовлена программа биобезопасности наноматериалов. Правда, неизвестно, как на это отреагируют в правительстве. Нас могут ожидать две проблемы. Первая – обеспечение безопасности труда на производстве. Предполагается, что во вредных условиях будут работать около 400 тыс. человек, а правила безопасности пока отсутствуют.

Вторая проблема – охрана наносубстанций. Как и в случае с любыми экологически опасными и потенциально опасными веществами, мы можем столкнуться с проблемой их утилизации, в том числе просроченных лекарств и гигиенических средств, созданных при помощи нанотехнологий. Кроме того, возникает необходимость контроля качества продукции, которая не должна оказывать вреда здоровью потребителя. Особенно это касается лекарств и биоактивных добавок.

DP.RU: Раз существует такая проблема, может быть, России и не стоит догонять Запад по части нанотехнологий? Кстати, насколько сильно мы отстаем в этой сфере от промышленно развитых стран?

С. К.: Что касается фундаментальных разработок, то они находятся на мировом уровне. В России уже сейчас есть несколько институтов, которые занимаются нановолокнами, нанокомпозитами (веществами, используемыми в авиационной промышленности и космической индустрии), получением новых сорбентов, фильтров, в том числе для фильтрования крови с целью обезопасить ее от вирусов, бактерий и т. д. Так что у нас есть ряд отраслей, в которых мы не отстали от мировых стандартов. Надо просто учитывать ошибки других стран, но нанотехнологии – это будущее, так что надо торопиться.

DP.RU: Возможно, по этой причине Корпорация нанотехнологий будет выделять деньги не на проведение исследований, а внедрение уже имеющихся разработок в производство?

С. К.: Задача чиновников – показать быстрый результат, продемонстрировать продукт с уже с готовыми потребительскими свойствами. К примеру, уже через год президент должен увидеть, куда пошли первые 10 млрд рублей из вложенных 140 млрд.

Хотя, к примеру, в США на исследования в этой области выделяются не менее 30% всех предусмотренных средств. Естественно, что и Российская корпорация будет направлять определенные суммы не только на исследования, но и подготовку кадров для наноиндустрии. И в положениях о создании корпорации такие возможности предусмотрены.

DP.RU: Есть ли критерии, определяющие, какие направления в этой области нуждаются в первоочередной поддержке?

С. К.: Скорее всего этим займется экспертный совет, который будет создан при корпорации и куда войдут ученые-специалисты. Если его не будет, то средства будут расходоваться просто неэффективно.

Дело в том, что само определение нанотехнологий очень размытое. Его либо надо специально прописать в законе, поскольку оно должно применяться при объявлении тендеров на наноразработки. А если говорить, что нанотехнологии – это работа с молекулами, размер которых менее 10–9, то под это определение подпадает фактически вся химия, биотехнологии. Поэтому нужно четко определиться, какие направления можно считать нанотехнологическими. Сегодня же разговор идет в большей степени о материалах.

DP.RU: Предполагается, что корпорация будет работать на принципах государственно-частного партнерства. Есть ли желание у бизнеса принять широкое участие в этом проекте?

С. К.: Конкретное участие бизнеса в работе корпорации регламентировать невозможно. Но я думаю, что у предпринимателей есть очень большое желание принять в этом участие. Ведь корпорация будет осуществлять поддержку конкретных предприятий, работающих в сфере инноваций. Так что деньги не будут даваться в безвоздушное пространство. Пока в России порядка 6% таких предприятий (я имею в виду все виды инноваций, а не нанотехнологии). Но я думаю, таковых станет больше с возникновением благоприятных налоговых условий. Эти условия распространяются на всю сферу инноваций, помогут они и в сфере нанотехнологий.

В частности, планируется предусмотреть в законодательстве освобождение от НДС реализацию исключительных прав на изобретения, полезные модели, промышленные образцы, программы для ЭВМ, базы данных, топологию интегральных микросхем, секреты производства, а также права на использование интеллектуальной деятельности на основании лицензионных договоров.

От НДС также освобождаются операции по уступке (приобретению) прав (требований) кредитора по обязательствам, вытекающим из договоров по предоставлению займов в денежной форме или кредитных договоров, в том числе исполнение заемщиком обязательств перед новым кредитором по первоначальному договору, лежащему в основе договора уступки.

По налогу на прибыль предлагается повысить предельный размер отчислений, уменьшающих налоговую базу, с 0,5% до 1,5% доходов налогоплательщика на формирование Российского фонда технологического развития, отраслевых фондов финансирования научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИОКР).

DP.RU: А есть ли гарантии, что деньги корпорации не вылетят в трубу и не будут разворованы нечистыми на руку чиновниками?

С. К.: В нашей стране ничего не может быть без угрозы коррупции. Но корпорация будет подвергаться аудиту, вероятно и Счетной палаты, это ведомство также обяжут представлять ежегодный доклад на обсуждение правительства, как это принято для государственных монополий.

Риски потерять деньги огромны. Но они не намного больше риска России навсегда отстать в этой области. А о возможных потерях мы можем рассуждать постоянно и ничего не делать.

Елена Земскова

http://www.dp.ru/…7/24/229510/

Хорошее интервью. И вопросы по делу, и ответы разумны. Вот что отличает настоящих («работающих») академиков от (даже самых «крутых») чиновников. С.К. всегда рассматривает проблему «в лоб», или, говоря по-другому, «берёт быка за рога». Надо бы включить его от Гос. Думы в Экспертный совет при Правительстве РФ. Мне кажется, он был бы там на своём месте…