From ALEXЪ:

Войдет ли Россия в нано

Как отвоевать место на высокотехнологичном рынке объемом $700 млрд

О нанотехнологиях я слышал вскользь и до того, как президент в послании Федеральному собранию назвал их в качестве одной из основ инновационного прорыва отечественной экономики. Теперь вот решил изучить проблему подробнее… и потратил на вебсерфинг целый рабочий день, включая обеденный перерыв. Потому что это дико интересно. Искренне советую: откройте вместо ЖЖ пару сайтов о нанотехнологиях — и вы по своей воле оттуда не уйдете.

Рассказывать о научной стороне проблемы с позиций восхищенного дилетанта я, конечно, не буду. Тем более что экономика нанотехнологий — тоже прелюбопытная вещь.

В настоящий момент в мире государство и корпорации инвестируют в развитие нанотехнологий около девяти миллиардов долларов, из них более трех — американские. К 2010 году, когда в России будет исполнен первый трехлетний бюджет, объем мирового рынка нанотехнологий, по разным оценкам, будет составлять от 100 до 700 миллиардов долларов. Это не предел, а стартап, но уже сопоставимый по масштабу с мировым энергетическим рынком.

Инвестиционный цикл в экономике нанотехнологий примерно такой же, как в строительстве или нефтепроме, но при этом прибыль может превышать вложения в 60 и более раз. Схожими темпами в девяностых развивался интернет. Страны, лидирующие в области сетевых технологий, лидируют и в экономике вообще: США, Япония, Великобритания, Франция, Германия, Финляндия.

Они же прочно застолбили свое место и на сверхперспективном рынке нанотехнологий. По данным международной экспертной группы «Люксрисойшн корпорейшн», США, Япония, Южная Корея и ФРГ сообща имеют 90% всех патентов в области нанотехнологий, Китай, Канада, Австралия, Индия и Россия — всего 1,2% патентов.

И вот на этот плотно упакованный рынок мы хотим войти. Реально? Пока да. Дело в том, что нанотехнологии в СССР развивали еще задолго до появления самого термина — спасибо атомной индустрии, военной и гражданской. Еще в 1997 году американцы и японцы открыто признавали свое отставание в этой области. Не пожалели денег и купили технологии вместе с разработчиками. Поэтому руководителя американской программы зовут Лаврентий Кабаков, а ученого секретаря программы Японии — Дмитрий Лазуткин.

Уехали, к счастью, не все. Более того, как водится, на энтузиазме ведутся разработки, возникают компании, продукция которых пользуется спросом на мировом рынке. Государство в этот броуновский процесс особо не вмешивалось, но и не мешало. Министерства и ведомства долго перекидывали друг другу сферу ответственности, пока не застолбили за Минобрнауки, которое поставило ее в конец списка приоритетов. На уровне правительства проблему долгое время вообще никто персонально не курировал. Предлагали вице-премьеру Жукову. Тот отказался. Теперь нанотехнологии вместе со всем реальным сектором отошли в ведение Сергея Иванова.

Отошли вместе с ощутимым бюджетом в 180 миллиардов рублей — то есть около 6 миллиардов долларов. Это больше, чем у американцев, что само по себе уникально. Вопрос в том, как будут потрачены эти средства: инвестируют их или «освоят»? Пока в своем послании президент предложил идею создания госкорпорации, так же как в авиастроении или атомной промышленности. Идея сама по себе спорная. В традиционной индустрии еще можно собрать под единое крыло крупные и средние компании. Но в области любого хайтека, будь то нанотехнологии или что-то еще, тон задают мелкие и средние компании, единицы из которых потом становятся крупными и крупнейшими. Абсолютно новый продукт не зреет в недрах монстров, он появляется в гаражах или в среде университетских групп. В финансировании остро нуждаются институты, ведущие фундаментальные исследования, а создание коммерческого продукта — это дело бизнеса, и лучше частного. Никто не мешает поддерживать его за счет государства, на основе конкурсов, на основе отбора с участием РАН или представителей других научных сообществ. Нужна конкуренция — идей и продуктов. Монополии никогда не делают революций.

А так мы рискуем потерять время на создание холдинга, на выстраивание внутри него вертикали власти, на определение приоритетов финансирования, на сложную бюрократическую процедуру согласования всего и вся. Конечно, в конечном итоге позитивный эффект мы получим, даже если пойдем этим топорным путем. Будут у нас нанотехнологии. А вот будет ли их много и будут ли они лучшими в мире — уже вопрос.

Алексей Полухин редактор отдела экономики «Новой»

07.06.2007

И ты Брут?

Эх Николай – от Вас не ожидал, что Вы станете работать на эту компашку. России Вам не жалко?

Исключите меня пожалуйста из Вашего списка рассылки. На «нана-науку» у меня нет времени.

Игорь Ефимов