Как Россия видит свое нано-будущее

19 марта нанотехнологии добрались до Совета Федерации: в ходе «правительственного часа» первый вице-премьер Сергей Иванов при поддержке министра образования и науки Андрея Фурсенко, главы «Роснанотеха» Леонида Меламеда и руководителя Роснауки Сергея Мазуренко рассказал, на что именно будут потрачены наномиллиарды.

Речь Сергея Иванова была долгой и всеохватной. Для начала он предостерег от спекуляций и жонглирования популярным неологизмом.

О нано говорят сейчас все, кому не лень, совершенно беззастенчиво эксплуатируют. Между тем, если нанотехнологии естественны для природы, то для человека это – сложнейшая задача.

Решение этой задачи позволит выйти на «качественно новый уровень», получить доступ к материалам и т.п. – в общем, стандартный набор из уже приевшихся чиновных наноречей с привкусом сослагательного наклонения. Интересно, впрочем, какие именно материалы и технологии рождаются в голове у г-на Иванова. Оказывается, это ракетное топливо, повязки для заживления ран и немнущиеся ткани.

Объем продаж нанопродукции уже сегодня составляет $700 млрд., а будущий потенциал вообще оценить невозможно – заметил первый вице и продолжил научно-просветительскую работу с сенаторами:

А лекарства? Системы их доставки к больному органу – это наноразмерные подводные лодки, которые наносят точечный удар, вместо того, чтобы бить кувалдой по всему организму.

Подчеркнув, что РФ может и должна сыграть важную роль в нанореволюции, Сергей Иванов в числе наших главных научных достижений в нанообласти назвал исследование гетероперехода (этим занимался, в частности, Жорес Алферов), а также синхронного излучения (это вотчина Михаила Ковальчука).

Приходится признать, что инфраструктура у нас на довольно низком уровне. Как ликвидировать эту проблему? В кратчайшие сроки модернизировать материальную базу, обучить кадры, ликвидировать избыточные барьеры, – отметил г-н Иванов, а затем рассказал, что уже сделано.

Конечно, о кратчайших сроках говорить не приходится. Еще в июле был создан профильный правительственный совет, занявшийся разработкой концепций, планов и индикаторов, а также созданием теоретических основ национальной нанотехнологической сети. Коммерциализацией же призвана заниматься корпорация «Роснанотех», которой на это выделено 130 млрд. руб.

Это быстрый старт, – уверил сенаторов Сергей Иванов. – «Роснанотех» уже завершает формирование рабочих органов. На сегодня арендованы помещения, установлены соответствующие зарплаты сотрудникам.

Проектные заявки корпорация начнет рассматривать с 1 апреля. Предельный срок экспертизы – 90 дней, за это время заявку должны рассмотреть научно-технический и инвестиционный отделы. По суммам менее 1% своего уставного капитала «Роснанотех» может принимать решение самостоятельно, выше 1% – с одобрения наблюдательного совета, где председательствует Андрей Фурсенко.

На март у нас уже есть 330 предложений. Если их все проинвестировать, в чем я лично глубоко сомневаюсь, 130 миллиардов не хватит, – сообщил Сергей Иванов и добавил, что среди поступивших проектов есть и «завиральные, чего греха таить».

Самое интересное, что первый вице-премьер назвал ряд проектов, которые он сам оценивает как перспективные и которые, соответственно, имеют отличные шансы на часть 130-миллиардного инвестпакета.

• Это, во-первых, светодиодная осветительная техника, развиваемая в ЗАО «Светлана-оптоэлектроника», подконтрольном госхолдингу «Российская электроника».
• Во-вторых, изготовление асферических линз. Можно предположить, что речь идет о разработке НИИ Автоматики и электрометрии CO РАН по нанометрическому контролю формы линз, поддержанной Роснаукой.
• Третье начинание – строительство комплекса производства лекарственных препаратов и медицинской техники с использованием нанотехнологий, т.е. тех самых «маленьких подлодок, наносящих точечные удары». Этот проект также участвовал в программе ведомства Сергея Мазуренко.

Из уже вышедших на крупные продажи проектов Сергей Иванов смог упомянуть лишь выпускаемую «Северсталью» марку сверхпрочной стали, разработанной во ФГУП «Прометей» – опять же, в рамках научно-технической ФЦП Роснауки.

Вы понимаете, зачем это нужно, прежде всего? – строго оглядел присутствующих г-н Иванов. – Прежде всего для освоения северного шельфа!

Можно предположить, что именно участники ФЦП по науке и технике, в частности, соответствующего приоритетного направления, и составят костяк получателей миллиардов «Роснанотеха». Главной проблемой в таком случае станет сравнительно малое число коммерческих проектов в каталоге Роснауки, таких, которые ориентированы на рынок, а не на получение государственных денег для финансирования государственных же организаций в форме НИИ, ФГУПов, акционерных обществ. Частных инициатив среди поддержанных Роснаукой с момента старта ФЦП в 2006 г., увы, совсем немного.

Помимо недостаточного интереса бизнеса у «Роснанотеха» есть и менее известная проблема. На самом деле достижения отечественной нанонауки далеко не так перспективны, как нам об этом сообщают. Самой госкорпорации запрещено тратить деньги на научные исследования, поэтому нано-R&D будут и дальше финансироваться из традиционных источников – РФФИ, РАН, РАМН, а также ФЦП, в числе которых Сергей Иванов отметил, в частности, программу развития вооружений.

Суммарный объем ассигнований на нанонауку составит в этом году 10 млрд. руб., в следующем – на 2 млрд. больше. По словам Сергея Иванова, это соответствует «самым передовым международным стандартам». Действительно, если учитывать деньги «Роснанотеха», сумма получается приличная даже по иностранным меркам.

Но в отличие от других государств Россия решила львиную долю средств тратить на вывод разработок на рынок. Ничего другого не остается – венчурный бизнес, который подхватывает в США и других странах перспективные разработки университетов и научных центров, у нас отсутствует. Поэтому сравнивать бюджетное финансирование, к сожалению, не вполне корректно. Кроме того, даже для вывода на рынок посредством госкорпорации по понятным причинам потребуется значительно больше денег, чем потребовалось бы частным инвесторам.

Впрочем, отрадно, что серьезные деньги (28 млрд. руб. на несколько лет) особой строкой идут на научное оборудование, которое будет установлено в 56 центрах коллективного пользования. 36 из них уже работают, да так, что «везде ученый может найти нужную установку мирового уровня». Видимо, Сергей Иванов все же имел в виду «сможет найти».

Под конец, однако, первый вице-премьер удивил своим пониманием роли государства в инновационном развитии. По его словам, существует три сегмента рынка нанопродукции:

• товары массового спроса – «тут все понятно, это чисто рынок»;
• товары с важными социальными/оборонными функциями. Тут государство должно «максимально вмешиваться, в т.ч. административными средствами». Хорошо, если с оборонкой все понятно, то что же такое «социально значимые товары»?

  По мысли Сергея Иванова, это, например, системы очистки воды и разработка лекарств. Конечно, никто не спорит с тем, что государству важно поддерживать значимые для общества инициативы, но зачем «максимально вмешиваться» туда, где теоретически может отлично работать и частный капитал? В систему закупок лекарств государство уже вмешалось через пресловутое ДЛО – с сомнительным результатом.

• Не смог обойти вниманием Сергей Иванов и проблему «нанокремов, которые вовсю рекламируют по телевизору».

Это жулики, там никакого нано нет! Вы руку, голову таким кремом помажете и что будет? – горячился он.

Вот это-то постоянное обличение чиновниками и «настоящими» нанодеятелями всех засветившихся на потребительском рынке образцов товаров, так или иначе использующих нанотехнологии, особенно огорчает. Получается, что успешные инициативы снизу, от самого рынка, сразу клеймятся как обман и спекуляция, стремление нажиться на волне вброшенных государством в умы народа фантазий.

Критерия нанотехнологичности нет ни у кого – помнится, мне не смогли дать его даже Михаил Ковальчук и Михаил Алфимов, два наших главных наноакадемика, в ходе пресс-конференции в Курчатовском институте. Оперирование нанометровыми размерностями распространено в современной технологии повсеместно. Например, ультрадисперсные компоненты без проблем и каких-то особенных затрат и ноу-хау можно легко использовать в косметике.

Граница совершенно размыта, ее нельзя контролировать. Государству это не нравится. Но захватить, как оно планирует, 3% мирового нанорынка к 2015 г. гораздо легче произведенным частным бизнесом нанокремом, чем ракетным топливом ФГУПов и НИИ.

Иван Стерлигов

http://www.opec.ru/docs.aspx?…

Правильно говорит Иван: это лишь намётки плана, которые ещё нужно будет воплотить в реальность. Очевидно и то, что что первыми получат необходимы средства вовсе не те (ну, не обязательно – те), кому это больше всего надо – фактически ВСЕ хотят получить эти бюджетные ассигнования – а некие «любимчики» и реципиенты уже существующих ФЦП – уже «апробированные» получатели грантов и др. ассигнований. Ну это ладно: в условиях дефицита времени и, так сказать, «по-быстрому» и на первом этапе. Но очевидно, что потом, по мере накопления опыта и знаний, систему критериев придётся совершенствовать и разнообразить… Ну что ж, как говорится, в добрый путь и новых успехов!…