Пусть не цепная, но все же реакция

Взаимосвязи в цепочке «наука – НИОКР – производство» начинают оживать, считает академик РАН Михаил АЛФИМОВ

Михаил Алфимов

Пять лет назад, когда про нано в нашей стране еще только начинали говорить, директор Центра фотохимии РАН академик Михаил Алфимов в интервью «Российской газете» заявил, что "это мотор, который в ближайшие 50 лет потащит всю мировую экономику.

• Будущий рывок можно сравнить с революциями, совершенной паровой машиной Уатта, а затем электричеством…" («Золотой век» стучится в дверь« – "РГ», 24 марта 2006 года). Нынешнюю встречу с известным ученым, председателем Научно-технического совета «Роснано» я предварил простым и очевидным вопросом.

Российская газета: Не убавилось ли оптимизма, Михаил Владимирович? Или перспективы еще более завораживают?

Михаил Алфимов: Абсолютно точно. Без нано никакого будущего нет. Не только у нас – у всего человечества. Да, вам могут говорить, что и раньше этим занимались, вся эволюция материи шла по этому пути. Более того – находят и предъявляют образцы. Однако наноструктурные элементы, которые действительно присутствуют в таких материалах, не определяют их свойств. А ведь это – главное! Только на отдельных направлениях науки, отдельные группы ученых научились так управлять атомами и молекулами, чтобы получать материалы и устройства с нужными характеристиками. И только такие материалы и устройства мы можем называть наноматериалами и наноустройствами.

РГ: И у нас в России таких групп и направлений становится реально больше?

Алфимов: Постепенно – да. Только через Научно-технический совет «Роснано», который я возглавляю, прошло уже более 300 проектов.

РГ: Это подпитывает ваш оптимизм?

Алфимов: В известном смысле. Считаю, что тут свою роль сыграла и федеральная программа, нацеленная на развитие в нашей стране инфраструктуры нанотехнологий. Сначала она была рассчитана на три года, но ее продлили. В 2011-м программа завершается и надо подводить итоги. Что лично я вижу в качестве позитивных факторов? Изначально была взята большая область, были собраны эксперты, и они определили набор задач, которые надо было решать.

Сразу хочу подчеркнуть, что этот – стартовый – этап работы был системно правильно решен и организован. Я имею в виду консолидацию, соединение разрозненных усилий, которые предпринимались в разных направлениях, и привлечение ресурсов государства для активизации одной конкретной области.

РГ: Создание госкорпорации «Роснано» вы сюда включаете?

Алфимов: Конечно. И Федеральную целевую программу по приоритетным направлениям. Тем самым был продуман весь инновационный цикл, начиная с фундаментальных исследований, и кончая производством. Инфраструктура, образно говоря, и должна была тащить все от начала до конца.

И пусть в Академии наук считают, что средств на исследования было выделено мало – это другой разговор. Однако же была составлена программа – и хорошая! – фундаментальных работ. Президиум РАН ее утвердил. Дальше – министерство образования и науки, оно отвечало за стадию НИР и НИОКР. Поскольку я был руководителем рабочей группы по нано еще на ранней стадии – в 2004–2005 годах, когда разрабатывались паспорта будущих программ, все происходило на моих глазах…

РГ: Могли изнутри анализировать происходившие перемены?

Алфимов: И сравнивать. Ведь у государства и раньше были отличные программы. И если оно бралось развивать какую-то область или направление, то совсем не для того, чтобы активизировались разговоры и обсуждения на этот счет. А для того, чтобы максимально быстро выйти на новый рубеж научно-технического прогресса. Для этого, согласитесь, нужно развивать и фундаментальную науку, и НИРы, и НИОКРы, и производство.

.

Что в этот раз возникло? Академия, как я уже сказал, свою программу сформировала. Практически одновременно появились ФЦП по исследованиям и ФЦП по инфраструктуре. Они определили цели, которые надо достичь, и направления, по которым целесообразно двигаться. И появилось «Роснано» со своей вполне конкретной функцией: создание эффективных производств в этой сфере.

Минобрнауки в какой-то мере тоже поддерживало ОКРовские работы, а иногда и производителей. Но когда было создано «Роснано», именно этот институт развития, как его тут же стали называть, взял на себя функцию поддержки производства и, наоборот, не занимается финансированием НИР и ОКР. Его задача – брать то, что уже можно двигать в производство.

РГ: Такая схема и такое разделение функций, на ваш взгляд, себя оправдывают?

• Алфимов: Я могу апеллировать только к личному опыту. К тому, когда «сидел» сначала на ФЦП – в исследовательской ее части, и когда стал председателем НТС «Роснано». И видел, как работы из ФЦП – готовые к производству – попадали в программы поддержки уже по линии нанокорпорации, с привлечением бизнеса из различных секторов экономики. Нельзя сказать, что все сто процентов, но довольно большая часть ОКРовских проектов, которые финансировались министерством и были закончены, перешли для создания производства уже в «Роснано».

РГ: То есть изначально замысел оказался верным?

Алфимов: Время рассудит. Но документы, которые положены в основу, работают. И есть свои плоды на каждом из этапов – в исследованиях фундаментальных, прикладных и в производстве. Я утверждаю, что цепочка между фундаментальными результатами – российскими – и российскими же НИРами прослеживается все более заметно. И своевременно оказанная господдержка на этом направлении сыграла свою мобилизующую роль. Да, производство еще только начинается, по ряду направлений оно в зачаточном состоянии, но оно уже есть.

На мой взгляд, инновационный цикл с точки зрения инфраструктуры построен: там и тут потекли ручейки – из исследовательских лабораторий вплоть до производства. Пусть они еще слабые, и где-то могут пересохнуть в силу объективных или субъективных причин, но процесс запущен и перетекание пошло.

Наш собеседник – о себе

С самого детства и до сегодняшнего дня мне интересно все, что связано с цветом и светом. Как только представилась возможность, я занялся спектроскопией, фотохимией, записью оптической информации, разработкой материалов, изменяющих свои оптические свойства при взаимодействии с летучими химическими веществами. И занимаюсь этой проблематикой по сей день. Эту область науки можно определить как фотоника молекул, супрамолекулярных систем и наноструктур.

• А вообще я не перестаю удивляться текущей жизни. Но если раньше меня удивляли новые непонятные свойства вещества, то теперь общность базовых закономерностей, определяющих строение и эволюцию Вселенной, биосферы,техносферы и сознания человека.

Александр Емельяненков

http://www.rg.ru/…alfimov.html