О. Фиговский: «Модернизация – как много в этом слове…»

Как правило, под модернизацией понимают процесс целенаправленного системного преобразования механизмов развития общества, причем не только экономических и научно-технических, но и политических, культурных и социальных. Однако сегодня Россия, по мнению профессора МГУ В. Маршева, столкнулась с проблемой внедрения инновационных процессов и управления ими на всех уровнях и стадиях развития общественного производства

.

Внедряемые на предприятиях инновации неэффективны, затраты на разработку инновационного продукта не окупаются полученной прибылью, инновационные идеи в процессе их разработки и усовершенствования морально устаревают и т. п. По данным исследования, специально подготовленного к Международному экономическому форуму (Санкт-Петербург, 2010) экспертами РЭШ, компании «Pricewaterhouse Coopers» в России, РБК и Роснано, одной из ключевых причин этого положения признается «нехватка управленческих кадров, способных реализовывать инновационные проекты, и нехватка сотрудников, способных на инновационную деятельность». Притом что сегодня по числу студентов вузов, приходящихся на 10 тыс. человек населения, Россия уверенно опережает практически все страны мира, качественные показатели обучения существенно снизились, да и вообще в России практически не готовят инновационных инженеров.

• Особую актуальность вопрос о том, кто будет создавать инновации, приобретает в связи с проектом «Сколково». Этот проект, по мнению президента фонда «Сколково» В. Вексельберга, направлен на то, чтобы создать особую, благоприятную для инновационного бизнеса среду, привнести в нее свободу предпринимательской деятельности:

«Только в случае, если нам удастся создать такую среду, „размножая“ этот опыт, наверное, мы сможем дать какой-то толчок к тому, чтобы те проблемы, которые у нас сегодня существуют в этом секторе (в первую очередь проблемы, связанные с трансфером наших инновационных идей и их реализацией на рынке, созданием конечных продуктов), будут решены».

Очень хочется верить, что такая среда будет создана, но остается открытым вопрос: чьи же разработки, желательно прорывные, будут коммерциализироваться?

• Многое происходит и от непонимания, что «Сколково» не является проектом создания очередного наукограда, такого как Дубна или новосибирский Академгородок, а является инновационным городом. Инновационный город от научного отличается тем, что представляет собой площадку не столько для деятельности ученых, сколько для деятельности всех игроков инновационного бизнеса.

(Директор департамента развития Российской венчурной компании Евгений Кузнецов:

«Мы называем это экосистемой, что означает „полноценный мир“, в котором одновременно действует множество разных, но необходимых друг другу игроков. Такая система нужна для возникновения новых компаний. Даже Кремниевая долина — это пространство, возникшее вокруг Стэнфордского университета, а не внутри него. Хотя Стэнфордский университет играет огромную роль в Кремниевой долине, не меньшую роль играют крупные корпорации, огромное количество инновационных компаний и компаний, которые обеспечивают их деятельность — консультируют, выполняют подрядные работы. Идеальная инвестиционная «долина“ — это единое пространство, в котором действует большое количество участников экосистемы».)

Однако и этого мало, необходимо еще понимать, что инновационное развитие должно быть направленным таким образом, чтобы занять нишу на международном рынке. Успешная модернизация всей страны связана для России поиском новой прогрессивной ниши, которая образуется на глобальном рынке.*)

• Россия обладает шансами, как ни странно, на ускоренное развитие, например, в сельскохозяйственном производстве. Огромные площади — ресурс дефицитный, даже если расположены они не в самых благоприятных для сельского хозяйства зонах. Помимо этого Россия обладает 22% мировых запасов пресной воды — истинно золотого ресурса будущего. Но все это сработает только при условиях освоения новых прорывных технологий в агропроизводстве. Между тем Роснано не приняло проект новой нанотехнологии предпосевной обработки семян, запатентованной американской компанией «Nanotech Industries Inc.», и эта технология уже осваивается в Албании.

Хотя программы долгосрочного развития инновационных технологий публикуются в России постоянно, но все это бюрократические перлы, как правило, с безымянным авторством, которые впоследствии либо отправляются в корзину, либо ловко подменяются еще более многолетними и амбициозными планами. А между тем за рубежом все сценарии будущего уже как минимум лет сорок пишутся по результатам форсайт-исследований, являющихся руководством к принятию решений. Большинство западных ученых считают, что форсайт (дословно «взгляд в будущее») — это способ «стратегического, предупреждающего мышления», не являющийся прогнозированием, а исследующий альтернативные варианты будущего.

• В мире форсайт давно и безоговорочно признан мостом между исследованиями перспектив и разработкой политических, социально-экономических, технологических, корпоративных планов и стратегий. В России зарубежные форсайт-исследования игнорируются, а достаточной информации о собственных наработках не имеется, еще и поэтому у нее нет симметричных ответов на новые вызовы. Время, отведенное технологической эволюцией для проведения модернизационных преобразований в России, ограничивается 2020–2025 гг. В случае неудачи уже через 10–15 лет страна окажется перед угрозой утраты национальной конкурентоспособности.

Известно, что более 2000 научных сотрудников и преподавателей обратились с письмом к Президенту РФ, в котором говорилось о неразумности государственной политики в области науки, о необходимости сохранения ведущих научных фондов — РФФИ и РГНФ — и значительного увеличения их финансирования, а также о неприменимости законодательства, регулирующего государственные закупки, к реалиям научно-образовательной сферы. А что же Минобрнауки? Оно откровенно проигнорировало мнение ученых.

.

• Похоже, в министерстве озабочены только упрочнением контроля над финансовыми потоками. Научные фонды занимаются отбором лучших заявок, проводя конкурсы по широкой тематике. В отборе задействованы тысячи экспертов, каждый из которых, таким образом, может оказать влияние лишь на распределение крайне незначительной доли выделенных бюджетных средств, что не позволяет никакой группе влияния монополизировать распределение идущих через РФФИ финансовых потоков в своих интересах. Видимо, в этом и состоит причина того, что при дележе бюджетного пирога фонды выступают в роли пасынка: они нужны десяткам тысяч работающих научных сотрудников и преподавателей, но не министерским чиновниками и близким к ним научно-политическим тяжеловесам, поскольку деньги фондов пойдут мимо них. По-видимому, надеяться ученым и преподавателям приходится только на себя.

Но если действующие российские ученые, как говорят, «звонят во все колокола», то директор Национального исследовательского центра «Курчатовский институт» Михаил Ковальчук полон оптимизма:

«В нашем институте работают уже десятка два специалистов, вернувшихся в Россию из-за границы. У нас целая очередь желающих поступить на работу, в том числе и из-за границы!» По его мнению, утечка мозгов была совершенно естественным процессом, который сейчас закончился, уступив место «динамическому равновесию».

Еще более оптимистичной видит Михаил Ковальчук ситуацию с молодежью в науке. Молодые люди стремятся теперь в институты и университеты не для того, чтобы сразу после получения диплома уехать за границу, они теперь хотят учиться, чтобы зарабатывать здесь.

По поводу же эффективности работы самого Курчатовского института существуют разные мнения. У профессора-биолога Михаила Гельфанда мало иллюзий:

«Продуктивность Курчатовского института в абсолютном выражении сейчас снижается. Это происходит в то время, когда другие большие институты России демонстрируют рост числа и уровня публикаций, хотя относительно Запада их научный выход все же падает. По-моему, наблюдается не рождение российской „меганауки“, а совершенно другой процесс. Ясно, что из Курчатовского института делают альтернативу Российской академии наук. При этом сохраняются и усугубляются все проблемы РАН — непрозрачность финансовых потоков, отсутствие контроля за результатами, административный ресурс вместо научной экспертизы. Но в РАН много больших академиков, и они как-то договариваются друг с другом, поэтому есть хоть какое-то подобие содержательного обсуждения. В Курчатовском институте небожитель только один…»

Состоявшийся осенью в Москве 3-й Международный форум по нанотехнологиям показал диссонанс между размахом работ и наличием действительно прорывных результатов. Большая часть экспонатов выставки демонстрировала либо простые вещи (нанопорошки, нанопокрытия и пр., в том числе поликремний), либо устройства на давно известных принципах (принтеры, томографы и т. д.).

• В этом плане показательной является Нобелевская премия наших бывших соотечественников Андрея Гейма и выступавшего на форуме Константина Новоселова, а также блестящие выступления на секции «Наноэлектроника» давно уехавших за рубеж Сергея Ганичева (Университет Регенсбурга) по спинтронике и Анвара Захидова (Университет Техаса) по солнечным элементам на нанотрубках и полимерным дисплеям. Получается, что наши же люди именно за рубежом ведут работы действительно прорывного характера. Я полагаю, что это свидетельствует о серьезных провалах в работе российских властных структур (прежде всего Минобрнауки) за последние 20 лет. К сожалению, этот вывод подтверждается и объявленными результатами конкурса на поддержку научных школ мирового уровня.

Константин Новоселов .

Лауреат Нобелевской премии 2010 года Константин Новоселов раскритиковал новую государственную политику в области науки, обнародованную в Екатеринбурге первым заместителем главы Администрации Президента РФ Владиславом Сурковым на встрече с ректорами ведущих вузов. Кремлевский идеолог дал установку руководителям отечественных вузов привезти для работы в России ведущих иностранных ученых. Первый шаг уже сделан: Минобрнауки объявило о выделении 40 «мегагрантов» для таких специалистов, а в ближайшее время начнется конкурс еще на 40 грантов. Однако результаты этого конкурса производят весьма странное впечатление. Так, среди ученых, получивших гранты, нет ни одного в таких ранее заявленных по условиям конкурса направлениях, как нанотехнологии и строительство и архтектура.

Константин Новоселов признался, что простым импортом ученых проблемы российской науки не решить. Одинокий гений все сделать не может, считает физик.

«Вместе с ними работают студенты, техники, огромное количество фирм, производящих оборудование. Если такая пирамида с ученым наверху есть, то подобная система устойчива», — заявил Новоселов в интервью телеканалу НТВ.

Существует и такое мнение: «Сколково» — трубопровод по утечке мозгов, и через него наладят поставку на Запад русских ученых вместе с их прорывными разработками. По словам Евгения Федорова, председателя Комитета по экономической политике и предпринимательству Госдумы, примерно каждое четвертое научное открытие в мире происходит при том или ином участии российских ученых. Точнее, либо значительная доля открытий делается нашими бывшими соотечественниками в заграничных лабораториях, либо по дешевке идеи скупаются здесь, но реализуются уже «за бугром». Федоров также утверждает, что фактически российские «фундаментальщики» оказывают всему цивилизованному миру научные услуги, но получают за это в тысячи раз меньше, чем могли бы при инновационной постановке научного дела…

• Пока Россия мечтает использовать ученых других стран, Сингапур, Австралия и Новая Зеландия в ближайшие годы станут магнитом для лучших умов планеты. Ожидается, что уже в течение нескольких лет научное сообщество в Сингапуре увеличится за счет иммигрантов более чем в 6 раз, а в Австралии и Новой Зеландии — более чем втрое. В первую очередь в эти страны будут стремиться высококвалифицированные мигранты из Индии и Китая, а также представители корейской, японской и тайваньской научной элиты. Эмигранты из этих стран устремятся также в Канаду, которая станет самым привлекательным центром для интеллектуальной миграции в Северном полушарии. В Канаду, а не в США, как в недалеком прошлом, потекут и лучшие мозги Латинской Америки. В общей сложности прогнозируемый прирост канадского научного сообщества за счет иммигрантов может составить более 150%.

И в заключение — мое впечатление о результа-тах конкурса мегагрантов.**) Россия — страна, кото-рая вложила в нанотехнологии несметное количе-ство миллиардов, поразив своим размахом даже видавших виды западных ученых. Следовало бы ожидать, что всеобщая волна «нановоодушевле-ния» скажется и на результатах конкурса мега-грантов и он привлечет в Россию лучших нано-технологов мира. Он и привлек: было подано 34 нанотехнологические заявки, и это, по мер-кам мегаконкурса, много. Однако ни одна (!) из этих заявок удовлетворена не была. Для сравне-ния: по номинации «машиностроение» было по-дано всего четыре заявки, и одну из них все же одобрили.

• Конечно, в конкурсах подобного сорта всегда есть место случайностям, даже абсурдным, но в данном случае хотелось бы все же понять причину. Некоторые эксперты считают, что главную роль в отклонении всех нанотехнологических заявок сыграло то обстоятельство, что в Совете по грантам не было ни одного специалиста по нанотехнологиям. Но, скорее всего, это не единственная причина. Не исключено, что могло иметь место и «обратное лоббирование» нанотехнологий: среди подавших заявки было много очень сильных специалистов, так зачем плодить конкурентов? Складывается впечатление, что отечественная нанотехнологическая наука почему-то не желает смешиваться с мировой.

*) Так, выход Японии на второе-третье место в глобальной экономике был связан с тем, что японские компании вовремя смогли предложить энергоэффективные автомобили и электронику. Доля Японии в мировом рынке высокотехнологической продукции (полупроводников, компьютеров, чистой химии и т. д.) выросла с 7,2% в 1965 г. до 22,1% в 2010 г.

**) Мегагранты выделяются ведущим вузовским ученым, размер гранта — 150 млн руб. на три года, но получателями стали не 80 человек, как анонсировалось, а всего 40.

Олег Фиговский

http://www.ecolife.ru/…ticles/4007/