«Русскоязычная мафия» от науки

Как добиться успеха, работая за рубежом, и о «научной ксенофобии», рассказал ученый Андрей Холкин

Андрей Холкин

Хотим вас познакомить с нашим человеком из Португалии – Андреем Холкиным. Андрей – ученый. Как современный, активный человек науки, он много путешествует – конференции, семинары, чтение лекций в той или иной стране, научные форумы. Нам довелось с ним познакомиться на научном конгрессе ученых-соотечественников, который проходил этим летом в Казани. Вот что рассказал Андрей Холкин.

Холкин: Я работаю в Португалии в небольшом университете, живу за границей более 20 лет.

Карпова: Чем вы занимаетесь?

• Холкин: Моя область находится на стыке физики, материаловедения и химии. Мы очень много занимались применением и разработкой методов диагностики новых материалов. Я основал лабораторию в Португалии в области нанотехнологий. На самом деле, я занимаюсь этим с 2001 года, когда еще никто не знал, что это такое. Сейчас в лаборатории работают порядка 15 человек из разных стран. У нас много контрактов по разработке и исследованию новых материалов.

Карпова: Среди ваших коллег есть наши русскоязычные соотечественники?

Холкин: Есть, конечно. Так получилось, что в нашей области оказалось три соотечественника – я, Сергей Калинин, который работает в американской национальной лаборатории, и Алексей Груверман из университета Небраски. Мы пытаемся организовать, в хорошем смысле, «русскоязычную мафию». По-моему, нам это удается…

Карпова: В чем особенность вашей «мафии»?

Холкин: На наш взгляд, особенность в том, что Россия в мире недопредставлена, потому что многие достижения, например, то, чем я занимаюсь, как говорят, сделаны в Америке. На самом деле, они сделаны в 70-е годы в Академии наук. Просто никто об этом не знает.

Карпова: Но это же несправедливо.

Холкин: Несправедливо, но это жизнь. У России было очень богатое прошлое, был большой провал и сейчас некий медленный взлет. Все, что было до провала, никто об этом ничего не знает. Считается, что многие вещи были сделаны в Америке, потому что они были сильно популяризованы. Как вы знаете, реклама в науке играет большую роль.

Я был знаком с академиком Гинзбургом. Было такое понятие «уравнение Гинзбурга-Ландау-Девоншира». Имя Гинзбурга, иногда и Ландау, почему-то исчезает, к сожалению. Это происходит не специально, а потому что надо заниматься саморекламой. Мне приходится посвящать этому много своего времени.

Карпова: Вы сказали, что жили в разных странах.

Холкин: Да, я жил в Германии, Швейцарии, Америке и сейчас в Португалии.

Карпова: Скажите, как относятся к русскому человеку науки в разных странах? Есть ли какая-то разница?

Холкин: Разницы большой нет, за исключением, что в разных странах есть научная ксенофобия, и не обязательно к русским. Мы обычно приравниваемся к югославам. Считается, что эмигранты должны подметать улицы, готовить пиццу. А когда они садятся за компьютер, то они должны быть не просто на голову выше своих (коллег), а на две, на три головы выше. Поэтому в Швейцарии приходилось лезть из кожи.

Я сотрудничаю с МИРЭА, МИЭТ, с Политехническим институтом, Физико-техническим институтом. Еще есть пара организаций. Среда должна быть сбалансирована, потому что, если у вас есть один компонент и нет другого, то вся система рушится. И, конечно, статус ученого должен быть значительно выше. Не обязательно в деньгах, но и в оценке, которую общество дает ученому.

Экономика знаний в России понемногу начала давать свои плоды. Я знаю много успешных бизнесов в Португалии, которые явились следствием того, что делало правительство 10 лет назад. Начиналось все очень просто. Начиналось со школ, с университетов. Представьте, что 15 лет назад в Португалии защитился первый аспирант, а 20 лет назад у женщин не было паспортов для выезда за границу без разрешения мужа.

Мой профессор, который сейчас со мной работает, говорил, что он ходил в школу 15 километров пешком в одну сторону. Россия в этом плане на более высоком уровне, потому что база была лучше. Португалия в некотором смысле является уже научно нормальной страной, в научном смысле, не в смысле экономики.

Карпова: Но это тоже благодаря привлечению иностранных ученых?

Холкин: Безусловно, в нашей лаборатории половина иностранцев работает. Наша лаборатория занимает 15 место в Европе по материаловедению именно за счет иностранцев.

• Это был наш человек из Португалии – ученый-исследователь Андрей Холкин.

Елена Карпова

http://rus.ruvr.ru/…4196965.html

Dr. Andrei Kholkin