Российские ученые отмечают свой профессиональный праздник. Но это – тот случай, когда веселье омрачается горьким осадком. Все знают о великой науке нашей страны. У всех на слуху – всемирно известные ученые как советского, так и дореволюционного периода. А что сейчас? Последние 20 лет слово «наука» прочно ассоциируется со словами «нищета», «развал», «утечка мозгов», а также с постоянными разговорами о нанотехнологиях, модернизации, инновациях и т. п. вещах, больше похожих на пропаганду, чем на реальность.

Об успехах отечественной науки постоянно говорят в сослагательном наклонении: «Вот если бы были деньги, вот если бы удалось сохранить кадры, вот если бы, вот если бы…». Об эти бесконечные «если» который год разбиваются научные идеи российских специалистов.

Удручающее положение науки, конечно, не новость. О разгроме интеллектуального слоя в нашей стране много говорилось еще в 90-е годы, в период разгула рыночной (точнее, базарной) стихии. Именно тогда очень многие специалисты уехали из нашей страны, поскольку иначе им пришлось бы либо в буквальном смысле слова нищенствовать, либо менять сферу деятельности. Так, кстати, появилось уникальное явление – доктор наук, превратившийся в лоточника.

Тогда эти позорные тенденции пытались оправдать общим кризисом экономики. Конечно же, этот «аргумент» не выдерживал никакой критики: ведь именно научный потенциал, доставшийся России от советских времен, и мог стать настоящим золотым дном. И, кстати, когда говорили о необходимости начать реформировать экономику СССР, то часто указывали, что она недостаточно инновационна. Мол, слишком много продаем нефти, газа, леса и другого сырья, а пора бы уже выходить на мировые рынки с высокотехнологичной продукцией, как это делают США, страны Западной Европы и Япония. Обеспечить инновационное развитие страны без сильной науки невозможно, но это очевидное противоречие между декларируемыми целями реформ и реальной практикой не остановило реформаторов, которые годами лишали науку самого необходимого. В результате зависимость экономики страны от торговли сырьем только повысилась.

Казалось бы, сейчас имеет место негласное осуждение политики 90-х годов, но в том, что касается состояния российской науки, никаких существенных сдвигов мы не видим. Проект «Сколково» еще толком не заработал, а уже подвергся острой критике со стороны многих экспертов, которые давно прониклись пессимизмом по поводу государственных инициатив и очень осторожно оценивают то, что сейчас делается в сфере инноваций. Что ж, у них есть все основания для скептицизма.

Достаточно мрачную картину нарисовал нам и вице-президент Нанотехнологического общества России Георгий Малинецкий:

Я приведу такую метафору: чтобы ехал автомобиль, нужно иметь руль, двигатель и колеса. А наша наука находится в следующем состоянии: нет системы, которая анализировала бы ключевые направления и намечала бы курс развития областей науки. Т. е. нет «руля» – в отличие от любой страны, которая идет в будущее.

Помимо технологий и фундаментальных исследований, необходимы прикладные исследования. «Двигателем» является именно прикладная наука, но она была развалена еще в 90-е годы, и никаких усилий для того, чтобы ее восстанавливать, пока не предпринимается. Проекты типа «Сколково» носят политический характер и немножко напоминают известный анекдот: «Жора, жарь рыбу». «А где рыба?» «Ты жарь, рыба будет!». Так что у нас нет «двигателя». Грубо говоря, фундаментальная наука стоит 1 руб., прикладная – 10 руб., а вывод на рынок продукта – 100 руб. А у нас нет «десяти рублей».

Самая же большая беда – в том, что у нас нет «колес». У нас толкуют о мелком и среднем бизнесе, приводят в пример «Кремниевую долину» и Стэнфордский университет, около которого существует более 8000 малых фирм. Но они существуют потому, что есть громадные корпорации, которые могут воспользоваться разработками эти фирм!.. Давайте признаемся: капитализм в России не получился. За все время наших реформ не удалось создать ни одной крупной высокотехнологичной корпорации, которая всерьез выходит на мировой рынок.

Автор: Каптарь Дионис