Вчера, 8 ноября 2011 года, исполнилось 2 года с того момента, как ушел из жизни Нобелевский лауреат, академик Виталий Гинзбург (4.10.1916 – 8.11.2009). Значительную часть жизни и научного внимания Виталий Лазаревич посвятил сверхпроводимости и проблеме повышения критической температуры сверхпроводников. Гинзбург мечтал о создании лаборатории комнатнотемпературной сверхпроводимости, и именно этим он с коллегами из ФИАНа занимался в последние годы. Мы попросили заведующего отделом высокотемпературной сверхпроводимости и наноструктур ФИАН Владимира Пудалова рассказать о мечте Гинзбурга и о событиях, мало известных широкой общественности.

В своей знаменитой теории В.Л. Гинзбург и Л.Д. Ландау впервые показали, что сверхпроводимость – чисто квантово-механическое явление.

Гинзбург и Ландау объяснили сверхпроводимость с помощью «параметра порядка», а сверхпроводящее состояние материалов как более упорядоченное состояние электронов, которое проявляется при температурах ниже критической.

В.Л. Гинзбург даже предпочитал называть теорию по имени параметра порядка – “Пси-теория”. Это было еще в 1950 году, за 7 лет до появления не менее знаменитой теории Бардина-Купера-Шриффера (Нобелевская премия 1972 г). Такое опережающее понимание явлений было присуще Виталию Лазаревичу всю его жизнь. В 1964 году В. Гинзбург и У. Литтл независимо друг от друга высказали идею о возможности повышения температуры сверхпроводящего перехода за счет иного, нефононного, механизма. Эта идея стала отправным пунктом для постепенного появления в обиходе понятия «комнатнотемпературная сверхпроводимость», ведь никаких ограничений с точки зрения физики на этот счет нет.

«Первое время это название было чем-то действительно неприемлемым и носило оттенок иронии. Но постепенно люди с ним свыклись, и сейчас физики не только активно пользуются термином "комнатнотемпературная сверхпроводимость» или КТСП, несмотря на то, что таких сверхпроводников в руках пока не держали, но и организуют большое количество международных конференций, посвященных этому вопросу. И действительно, какие-либо теоретические запреты на существование сверхпроводимости при комнатной температуре науке не известны", – рассказывает доктор физико-математических наук Владимир Моисеевич Пудалов.

Кстати говоря, именно этот аргумент использовал Виталий Лазаревич, когда позвонил в 2006 году Владимиру Моисеевичу и предложил заняться исследованиями высокотемпературных сверхпроводников с целью достижения критической температуры выше комнатной.

«Идея, которую он кратко сформулировал тогда по телефону, заключается в следующем. В его знаменитой книге "Физический минимум» присутствует целый список особенно важных и интересных проблем, требующих решения. Однако именно проблема сверхпроводимости относится к областям, в которых в России есть наибольший задел. К тому же это дело не требует столь колоссальных затрат, какие нужны для строительства современного ускорителя, опытного термоядерного реактора или иных масштабных установок. Идея создания и использования сверхпроводников очень занимала Виталия Лазаревича, но он считал, что заниматься ее реализацией должен не только Физический институт, этим надо заниматься более активно, в масштабах всей страны. К тому времени он уже был Нобелевским лауреатом и членом Общественной палаты, все это придавало ему уверенности, он чувствовал, что может обращаться напрямую к президенту, и что может не только донести идею до начальства, но и добиться ее принятия", – делится Владимир Пудалов.

После недолгих раздумий Владимир Моисеевич согласился взяться за это дело. Да, речь шла об исключительно важной, как с фундаментальной, так и с практической стороны проблеме, но и предстоящих трудностей было немало.

«Нужно было найти место, – рассказывает дальше Владимир Моисеевич, – где этим заниматься, получить финансирование, обеспечить приток новых студентов, которых нужно обучать, плюс переобучать уже имеющихся людей, нужно было активно развивать как внутреннее, так и международное сотрудничество, в том числе отправлять персонал учиться за рубеж. Но помимо всех этих "надо» и «нужно» для общего дела, начать заниматься сверхпроводимостью для меня самого означало смену тематики. До этого сверхпроводимостью я занимался только будучи студентом-дипломником в “Институте физических проблем“. Но в первую очередь, на меня подействовали слова Гинзбурга о том, что раз в 15–20 лет просто необходимо менять направление деятельности, и тут я с ним полностью согласен и до этого старался именно так и поступать. А во-вторых, сыграл свою роль совет академика Юрия Васильевича Копаева, который сказал, что упускать такой шанс ни в коем случае нельзя, тем более что Виталий Лазаревич такой человек, который когда что-то предлагает, то непременно будет помогать".

Но Виталий Лазаревич не просто помогал, он стремился активно руководить процессом: следил за научной литературой и давал советы по направлению научных работ, привлекал в качестве научных консультантов выдающихся зарубежных ученых, писал письма «наверх», звонил, пытался всевозможными способами ускорить процесс, найти людей, которые могли бы чем-то помочь.

«Помощь нам была действительно нужна, – комментирует Пудалов. – Когда мы отправились на очередную консультацию к министерским чиновникам, нам даже посоветовали бросить это дело. Не потому, что это изначально бесполезное занятие, вовсе нет, а потому, что дело национальной важности требует написания, согласования и подписания невообразимого количества документов, которые по объему томов вполне сравнятся с приличной домашней библиотекой».

Но ученые не отступились, они двигались к цели, преодолевая непредвиденные и обходя непреодолимые препятствия. Помогли и советы «сверху» (в частности, очень помог в продвижении проекта министр образования и науки Андрей Александрович Фурсенко), и участие во всевозможных конкурсах (это помогло идее держаться на плаву до поступления основного финансирования). К сожалению, окончательного решения по реализации проекта Виталий Лазаревич уже не увидел. Последний документ, разрешающий реконструкцию корпуса на территории Физического института им. П.Н. Лебедева РАН, отведенного под лабораторию высокотемпературной сверхпроводимости, был подписан только в начале октября 2011 года. Хотя сама лаборатория начала функционировать и давать первую научную продукцию еще в 2009 году, началось поступление самого современного оборудования, полным ходом развивается сотрудничество с другими научными институтами. Помимо ФИАНа в проекте активно участвуют Физический и Химический факультеты МГУ, Институт физики высоких давлений им. Л.Ф. Верещагина РАН, Институт кристаллографии им. А.В. Шубникова РАН, институты и лаборатории Польши, США, Германии.

Завершение реконструкции запланировано на 2013 год, а к 2015 году Лаборатория должна стать одним из крупнейших мировых научных центров в области сверхпроводимости.