Как шумиха вокруг ИИ обогатила инвесторов, обманула СМИ и запутала всех остальных. Статья за авторством Майка Малаццо, выложенная им на сайте Medium, и по неизвестным причинам пропавшая оттуда спустя месяц.

Когда появились новости о том, что McDonalds покупает израильскую «ИИ-компанию» Dynamic Yield за $300 млн, главный редактор Wired Николас Томпсон предсказал, что эта продажа запомнится либо, как «пик шумихи по поводу ИИ», либо как «день, когда биг дата спасли Биг Мак».

Я, как бывший сотрудник Dynamic Yield, считаю, что время покажет, что он был прав в обоих случаях. Если правильно использовать технологии и таланты, то Dynamic Yield окупится много раз, сумев помочь компании McDonald лучше понять её клиентов. Но это не произойдёт благодаря ИИ. И всё же за те два года, что я был в этом стартапе, репортёры, аналитики, и иногда даже наши клиенты упорно называли нас «ИИ-компанией». Какое-то время мы открещивались от ярлыка «ИИ», понимая, что наша платформа в обозримом будущем не будет наступать на пятки системе IBM Watson. Но в итоге мы сдались, и решили просто не сопротивляться шумихе. Рынок хотел, чтобы мы были ИИ-компанией, и мы, посмеявшись, решили так и называться.

Dynamic Yield существует в очень коммерциализированной категории спонсируемых венчурными капиталистами поставщиков услуг по «персонализации», использующих контекстную информацию и предыдущие действия пользователя с тем, чтобы попытаться обеспечить ему наиболее подходящий опыт взаимодействия. Для качественного решения этой задачи требуется платформа с открытой архитектурой, способной обрабатывать огромные количества данных и помогать компаниям использовать эти данные, чтобы быстро проверять, что именно вызовет у пользователя отклик. McDonalds это поможет обеспечить любые рекомендации, от такого базового варианта, как предложить «макфлурри» жарким августовским днём, до персонализированного соблазнения преданного пользователя, который уже три недели подряд не баловал себя яичным макмаффином.

Мы были идеальным стартапом, поскольку мы совсем немножко превосходили конкурентов в деле решения реально скучных и повсеместно встречающихся задач управления данными для персонализации. Это были нетривиальные задачи, и на индустриальном уровне они выливаются в десятки миллионов долларов. И, как оказалось, эти задачи сегодня также легко можно выдать за ИИ.

Таким образом, Dynamic Yield попала в поколение компаний, чья ключевая технология, пусть и очень полезная, управляется ИИ, эффективность которого можно сравнить с таковой у 24-летнего аналитика из Goldman Sachs с огромной базой данных и несколькими дорожками аддерола. За последние несколько лет стартапы бесстыдно выдают рудиментарные алгоритмы машинного обучения за начало технологической сингулярности, и в этом им помогают инвесторы и аналитики, кому по должности нужно раздувать всю эту шумиху. Добро пожаловать в ложнопромышленный комплекс фальшивого искусственного интеллекта.

Ключевая особенность ложнопромышленного комплекса – всем членам экосистемы известно о существовании этой шарады, однако у всех есть причины продолжать рыть в том же направлении. Не наблюдается такого, чтобы мы сами убедили себя в своём вранье; просто разница между враньём и правдой стала чисто семантической. Определение какой-то вещи, типа искусственного интеллекта, становится настолько сумбурным, что можно оправдать любое применение этого термина.

Давайте разберём ситуацию по пунктам.

Маркетологи знают, что это враньё. В какой-то момент оно стало достаточно невинным: хитрый рекламщик, пытающийся как-то выделить свою технологию на фоне трёх конкурентов, тоже торгующих ею вразнос, начал с того, что его инструмент для отслеживания емейлов работает на драконьих слезах. Когда это не сработало, он сказал, что он работает на базе ИИ. На следующей неделе в ИИ превратились решения по управлению взаимодействия с пользователем, затем платформы помощи продажам, а потом дошло до винных погребов. Потом проблема перешла уже на сторону запросов. В запросах на предложения появились вопросы о том, как разработчики технологии «используют ИИ», а инвесторы начали спрашивать, как внедрение ИИ в большом масштабе позволит уменьшить текучку абонентской базы.

И ситуация давно уже вышла за все разумные пределы. В пресс-релизах Feedvisor, инструмент по анализу цен для брендов, продающих товары на Amazon, рекламирует себя, как «компания для работы с данными при помощи ИИ и МО». Полно модных слов, но для SEO и жёлтой прессы, думаю, работает неплохо. И если я принял осознанное решение избавиться от всех упоминаний ИИ в моём текущем стартапе, я сочувствую тем, кому приходится продолжать этим заниматься. Если рынок умоляет вас быть ИИ-компанией, то нет никакого смысла пытаться ему противоречить.

Инвесторы знают, что это враньё. Когда венчурные капиталисты говорят, что хотят добавить «ИИ-компании» к своему портфолио, на самом деле они хотят создать технический ров вокруг доступа к уникально ценным данным. Для компаний полезно добавить щепотку привлекательности и назвать это «ИИ», при этом никаких препятствий этому они не видят.

Эксперты знают, что это враньё. Сразу хочу извиниться перед Анандом Санвалом, основателем и директором CB Insights, который наверняка возразит против того, чтобы его называли экспертом. Однако, его список сотня лучших ИИ-стартапов представляет собой одно из величайших произведений искусства в ложнопромышленном комплексе.

Чтобы было понятно, компания CB Insights создала премиальный бренд в сфере B2B, став приятно необычной. Компания специально выявляет никчёмные заявления, которые делают властители умов, инвесторы и консультанты, но даже она иногда скатывается до потворствования рынку в рамках продвижения своих бизнес-целей.

Когда я работал в Dynamic Yield, я заполнил форму, которая в итоге вывела нас в список сотни лучших ИИ-компаний от 2018 года. Подобно почти всем остальным заявкам на конкурс, это было упражнение в театре инноваций. Сначала я решил, что это была смехотворная попытка, но когда я начал изучать победителей предыдущего года, в моём воображении возник Нил Патрик Харрис со своим «вызов принят». Всё остальное – история.

Спустя где-то месяц после нашего появления в списке A.I. 100, с нами связался аналитик из Juniper Research и захотел узнать больше о том, как мы «используем ИИ для преобразования рынка и уменьшения рекламного мошенничества». Я провёл ему развёрнутую презентацию нашей платформы и показал реальные случаи работы с пользователями, объяснил все возможности, ни разу не упомянув ИИ. На следующей неделе мы появились в его отчёте как одна из пяти лучших ИИ-компаний, вместе с Alphabet, IBM, Facebook и Salesforce.

Журналисты знают, что это враньё. Два года назад в TechCrunch написали, что ИИ стал бессмысленным термином, техническим эквивалентом «натуральной еды». Но при этом в каждом втором анонсе о получении финансирования на TechCrunch пишут о стартапе, использующем ИИ для преобразования парадигмы выбранной им индустрии.

Пресса находится в сложном положении. Потребители требуют информации о новейших разработках в области ИИ, однако существует очень мало объективных истин по поводу того, что является ИИ, а что – нет.

Чтобы помочь ограничить распространение дезинформации, я предлагаю всем журналистам пройти проверку на тесте " Theranos ИИ". В профиле на New Yorker Элизабет Холмс описала свою технологию анализа крови Theranos, как процесс в котором «химия происходит таким образом, что возникает химическая реакция, порождающая сигнал от химического взаимодействия с пробой, который превращается в результат, который затем проверяют сертифицированные лаборанты».

Если основатель стартапа, описывая свой ИИ, говорит что-то хотя бы отдалённо похожее на это, попросите его попробовать снова.

Технологи знают, что это враньё. Они наелись тумана, напущенного маркетологами, и просто отказались от термина ИИ, перейдя к новому, искусственный интеллект общего назначения. Периодически возникает какой-нибудь учёный, объявляющий это вздором, однако это мало влияет на сформировавшуюся моду. Чаще всего истинные гики игнорируют весь этот шум и создают будущее.

И поскольку стимулы у всех игроков более-менее совпадают, возникают идеальные условия для раскрутки маховика вранья.

Так чего кому-то волноваться по этому поводу? Если ложнопромышленный комплекс способствует росту индустрии, зачем вмешиваться в это ради интеллектуальной ясности?

Для тех из нас, кто цепляется за веру в то, что мы не сдались на милость технологических изменений, эти различия имеют фундаментальное значение. Эндрю Ян, рвущийся в президенты США, построил свою компанию по большей части на обещаниях выстроить Америку, способную процветать в мире наступившего ИИ, однако если ИИ – это зонтичный термин, который используют для обозначения всего на свете, от простейшей автоматизации до технологии показа рекламы, то в чём состоит угроза? Будущее может быть сформировано при помощи разумной политики правительства – если знать, против чего мы принимаем законы.

Технологическая политика часто существует вне привычного бинарного состояния американской политики. В 2016 году одинокой областью двухпартийного согласия стало то, что технологический сектор является государственным сокровищем, которое необходимо освободить от государственного регулирования. В 2020 двухпартийным настроем может стать то, что технологические монополии представляют угрозы конкуренции, росту и национальной безопасности, и их необходимо расчленять. По поводу технологий у политиков есть ярко выраженное мнение, которое они легко меняют.

Однако идеологический вакуум, занятый технической политикой, ни к чему не приведёт, если никто не понимает, что это вообще такое, искусственный интеллект. Если наши сенаторы не могут сообразить, что Facebook зарабатывает на продаже рекламы, как мы можем надеяться, что они поймут техническую реальность и ограничения ИИ? ИИ станет тем, в чём убедит наших политиков самая высокооплачиваемая лоббистская организация, притом что от этого потенциально зависят десятки миллионов рабочих мест. Шестой сезон «Чёрного зеркала» практически сочиняет сам себя.

В колледже у меня был преподаватель по антропологии, начавший свой класс с определения вранья. У любой темы существует разрыв между предложением того, что мы по ней реально знаем, и запросом на то, что, как нам кажется, нам нужно знать. В этом разрыве и существует враньё. Эта динамика является центром большинства тупых занятий человечества, от псевдонаучной медицины XIX века до менсплейнинга.

С момента появления iPhone в 2007 году техноиндустрия отчаянно разыскивает следующую технологию, способную породить рынок на триллион долларов. В Кремниевой долине десятилетие считается вечностью, и спустя 12 лет после того, как Стив Джобс сказал «привет» в пятидюймовую коробочку, мы не приблизились к этой воображаемой новинке.

В 2015 году Facebook сделала большую, и уже почти забытую ставку на VR/AR как на операционную платформу будущего, объявив, что она будет «более распространённой, чем мобильные телефоны». Результата ждать ещё лет шесть, но пока что VR даже в порнографии не набрала достаточно оборотов, а это самый лёгкий рынок.

Я отчаянно цепляюсь за идею о том, что голос станет доминантным в окружении будущего, но никогда не использовал Alexa ни для чего более сложного, чем выяснение прогноза погоды. У блокчейна и криптовалют есть нереальный потенциал, но единственное, что они реально реализовали, это спекуляции. В итоге техноиндустрия поставила все фишки на ИИ, и не зря.

В процессе того, как ложнопромышленный комплекс мутит воду, происходит много чего интересного, даже в рамках вертикального ИИ. Джеймс Хольцхаузер побил все рекорды в «Своей игре», но у него не будет шанса против IBM Watson. Алгоритмы глубокого обучения уже продемонстрировали, что лучше людей способны замечать рак лёгких – реализация подобного на больших масштабах может помочь спасать более 30 000 пациентов в год.

Однако ИИ до сих пор не открывает триллионных рынков и не переформатирует фундаментальную природу работы. Он ещё не достиг высот предыдущих божеств Кремниевой долины, таких, как микропроцессор, интернет-браузер или мобильный телефон. Но Долина ставит на ИИ как на следующего бога, а если бога нет, то его стоит изобрести.

Тем временем есть и другой способ.

Технологическая компания x.ai, основанная в 2014 году, заявляет, что работает на ИИ и человеческой эмпатии. Она ворвалась на сцену, выпустив Amy и Andrew Ingram, персональных ИИ-помощников, с обещанием волшебного назначения встреч.

Перед собеседованием в этой компании я скачал Amy и обнаружил, что в этой технологии почти нет ничего волшебного. Amy, подобно моей невесте, не оценила мой сардонический склад ума, и с трудом могла понять, где, когда и почему я хочу назначить встречу.

В итоге, после многих подобных случаев, x.ai с трудом пыталась вписаться в рынок, разрешая практически неограниченное количество исключительных случаев, связанных общением на тему организации встреч, что закончилось статьёй в Wired , где у репортёра пригорало, когда он пытался взаимодействовать с этим агентом. В отчаянной попытке выбраться компания поменяла точку фокусировки, превратившись в нечто вроде «Calendly-плюс», совершенствуя пользовательский опыт, связанный с планированием встреч, и украсив всё упоминаниями ИИ. В процессе x.ai освободилась от ложнопромышленного комплекса и вернулась к формуле волшебного стартапа, решающего скучные и повсеместно встречающиеся задачи при помощи элегантной технологии.

Пока эра истинного ИИ не наступила, основы внушения эмпатии и более глубокого понимания болевых точек пользователей будут основными отличительными чертами на переполненных рынках. В этом есть своя прекрасная ирония – в т.н. эру искусственного интеллекта компании могут выиграть гонку, просто оставаясь людьми.