Автор оригинала: Ben Ash Blum. Перевод – Вячеслав Голованов. Отец современной вычислительной техники принял бы ChatGPT с распростёртыми объятиями. Вам тоже нужно это сделать. В недалёком прошлом — скажем, девять месяцев назад — тест Тьюринга казался довольно строгим критерием проверки машинного интеллекта.

Скорее всего, вы знаете, как он работает: судьи переписываются с двумя скрытыми собеседниками: человеком и компьютером — и пытаются определить, кто из них кто. Если компьютеру удаётся обмануть хотя бы 30% судей, он проходит тест и признается способным мыслить.

В течение 70 лет было трудно представить, как компьютер может пройти тест, не обладая тем, что исследователи ИИ называют обобщённым искусственным интеллектом, то есть всем спектром интеллектуальных возможностей человека. Затем появились большие языковые модели, такие как GPT и Bard, и тест Тьюринга вдруг стал казаться странно устаревшим. Конечно, сегодня случайный пользователь, пожав плечами, может признать, что GPT-4 вполне может пройти тест Тьюринга, если попросить его выдать себя за человека. Но что с того? У больших лингвистических моделей (LLM) нет долговременной памяти, способности формировать отношения с людьми и многих других человеческих качеств. Очевидно, что им ещё предстоит пройти определённый путь, прежде чем мы будем готовы начать дружить с ними, принимать их на работу и избирать на государственные должности.

И да, возможно, сейчас тест уже кажется немного бессмысленным. Но он никогда не был просто двоичным критерием типа «да/нет». Его создатель, Алан Тьюринг, гомосексуалист, приговорённый в своё время к химической кастрации, основывал свой тест на этике радикальной инклюзивности: разрыв между настоящим интеллектом и вполне убедительной его имитацией широк лишь настолько, насколько велики наши собственные предрассудки. Когда компьютер вызывает в нас настоящую человеческую реакцию — задействует наш интеллект, наше удивление, нашу благодарность, наше сочувствие, даже наш страх — это нечто большее, чем пустая имитация.

Так что, возможно, нам нужен новый тест: «реальный тест Алана Тьюринга». Приведите исторического Алана Тьюринга, отца современной вычислительной техники, высокого, подтянутого, немного неуклюжего мужчину с прямыми тёмными волосами, любимого коллегами за детское любопытство и игривый юмор, лично ответственного за спасение примерно 14 миллионов жизней во Второй мировой войне путём взлома нацистского кода Enigma, впоследствии так жестоко преследуемого в Англии за свою гомосексуальность, что это могло привести к его самоубийству, в уютную лабораторную комнату с открытым MacBook, стоящим на столе. Объясните, что то, что он видит перед собой — это всего лишь чрезвычайно модное воплощение того, что сегодня широко известно компьютерщикам как «машина Тьюринга». Дайте ему секунду-другую на осмысление этого, возможно, поблагодарите за то, что он полностью изменил наш мир. Затем вручите ему стопку научных работ по искусственным нейронным сетям и LLM, дайте доступ к исходному коду GPT, откройте окно подсказки ChatGPT или, ещё лучше, Bing (до всех санитарных окон), и выпустите его на свободу.

Представьте себе Алана Тьюринга, затеявшего лёгкий разговор о беге на длинные дистанции, историографии Второй мировой войны и теории вычислений. Представьте себе, что он видит, как на экране с необычайной скоростью прокручивается реализация всех его самых смелых, самых нелепых предположений. Представьте, как он просит GPT решать элементарные задачи по исчислению, делать предположения о том, что может думать человек в различных сценариях реального мира, исследовать сложные моральные дилеммы, предлагать супружеские консультации, юридические советы и аргументы в пользу возможности машинного сознания — навыки, которые, как вы сообщаете Тьюрингу, возникли в GPT спонтанно, без явного указания со стороны его создателей. Представьте себе, что он испытывает тот небольшой когнитивно-эмоциональный шок, который сейчас ощутили многие из нас: здравствуй, иной разум.

Такой глубокий мыслитель, как Тьюринг, не был бы слеп к ограничениям GPT. Будучи жертвой гомофобии, он, вероятно, осознал бы опасность неявных предубеждений, закодированных в обучающих данных GPT. Для него было бы очевидно, что, несмотря на поразительную широту знаний GPT, его творческие способности и навыки критического мышления находятся в лучшем случае на уровне прилежного студента. И он, конечно же, поймёт, что этот студент страдает тяжёлой антероградной амнезией, не дающей ему формировать новые нейронные связи или воспоминания после интенсивного обучения. Но всё же: представьте себе масштабы чуда Тьюринга. Вычислительная сущность на ноутбуке перед ним — это, в очень реальном смысле, его интеллектуальный ребёнок и наш ребёнок. Ценить интеллект наших детей по мере их роста и развития — это всегда, в конечном счёте, акт удивления и любви. На самом деле тест Алана Тьюринга — это вовсе не тест для ИИ. Это тест для нас, людей. Проходим мы его или нет?

Когда в ноябре 2022 г. на сцене появился ChatGPT, он вызвал мировое цунами ошеломлённого изумления, а затем почти сразу же — отголоски глубокого беспокойства. Эксперты обсуждали его потенциальные возможности по разрушению общества.