В американской прессе обсуждают острый вопрос: почему, несмотря на санкции и потолок цен, в России не просто не было спада, но и, судя по ряду параметров, в 2023-м начался экономический подъем? Чтобы разрешить эту загадку, The Wall Street Journal обратился к спутниковым данным по мониторингу окислов азота. С их помощью журналисты обнаружили, что российские власти, кажется, дают миру неправильную статистику, а на самом деле в России, видимо, происходит глубокий спад. Насколько верна такая оценка? И что на самом деле случится с российской экономикой в этом году?

Окислы азота образуются при сгорании любого ископаемого топлива, хотя в разных пропорциях. Максимум окислов получается при работе ДВС, минимум — при сжигании газа в газовых турбинах с обедненными топливовоздушными смесями. Их концентрацию в атмосфере способны фиксировать современные спутники, и каждый из нас легко может узнать эти показатели в любой точке мира в единицах на миллион частей воздуха. Достаточно зайти на Ventusky, выбрать «Загрязнения» и «NO2».

Кто здесь крайним в промышленные будет?

Журналист Wall Street Journal взял данные компании QuantCube Technology, отслеживающей концентрации NO2 в воздухе над всем миром, и сверил их с официальной статистикой Росстата по окислам азота. Каждый читатель может взглянуть на исходники данных QuantCube Technology по окислам азота тут. Правда, QuantCube Technology и Wall Street Journal слегка сместили акценты по сравнению с данными исходных спутниковых измерений: выбросы для России журналист брал только по неким «промышленно развитым регионам», а не для страны в целом.

Как именно он выяснил, какие регионы России промышленные, а какие — нет? К сожалению, автор публикации не поделился с нами этим знанием. Однако в тексте статьи упомянуто: Москва и Санкт-Петербург к промышленно развитым регионам не относятся. Единственный регион России, о котором журналист прямо сказал, что он промышленно развитый, — Челябинская область. Судя по множественному числу, он все-таки догадывается, что их больше одного, но какие регионы еще относятся к списку, не указывает. Все остальное в методике отделения «непромышленных» от «промышленных» покрыто мраком тайны.

Зато открыты выводы, сделанные по такой методике: в промышленно развитых регионах России выбросы NO2 на 1,2% ниже, чем год назад. Это спад, а ведь, по российской статистике, в марте 2023-го промышленность, напротив, показала подъем в 1,2%. Следовательно, заключают сотрудники Wall Street Journal, российская статистика подделана, а экономика страдает от спада.

Самая забавная часть графиков из статьи Wall Street Journal вот эта. Черная линия, по словам журналиста издания, показывает официальную статистику промышленного выпуска предприятий ВПК, а красная — уровень окислов азота, или реальный выпуск. Проблем тут сразу много. Во-первых, у России нет официальных открытых данных по выпуску предприятий ВПК. Во-вторых, получается, ВПК в 2023 году резко уронил выпуск, что несовместимо с наблюдениями, согласно которым, предприятия отрасли перешли на в основном двухсменный режим работы с односменного до СВО / © WSJ

Насколько можно доверять этому выводу? Для начала попробуем сравнить промышленное производство единственного известного нам региона, который журналист классифицировал как «промышленный», с тем регионом, который он определил как непромышленный. То есть Челябинской области (куда входят показатели Челябинска) с Московской.

Город Москва в январе-феврале 2023 года отгрузил товаров собственного производства (плюс услуги в промпроизводстве, выполненные своими силами) на 11,08% от промпроизводства в России в целом. Это первое место среди всех регионов страны. Еще 4,91% дало Подмосковье, итого — 15,99% всего производства России от «непромышленного» региона.

Зато «промышленная» Челябинская область дала всего 1,70% от общего объема российского промпроизводства.

В целом такой разрыв неудивителен. Для начала: в Челябинской области живет в шесть раз меньше людей, чем в Москве и Московской области. Плюс там намного ниже доля обрабатывающей промышленности и выше доля добывающей (но не нефтяной) и металлургической. При этом характерным признаком обрабатывающей промышленности выступает то, что ее продукция на одного рабочего стоит куда больше, чем в металлургии, например. Сравните стоимость за килограмм, скажем, меди и хотя бы самых простых медных проводов с легкой пластиковой изоляцией.

Если верить публикации Wall Street Journal, то в 2022 году Росстат сильно завысил российское промышленное производство. Правда, по тому же графику выходит, что в 2020 и в особенно в 2021 году Росстат их зачем-то нещадно занижал. Но про это американский журналист уже, почему-то, ничего не пишет. Его можно понять: объяснить, сохраняя серьезное лицо, зачем бы это Росстату занижать российское промпроизводство, вряд ли удалось бы даже гению / ©WSJ

Кажется, на этом можно заканчивать: Wall Street Journal назначил на роль «непромышленного» региона тот, что производит промышленной продукции в девять раз больше того, который Wall Street Journal определил как «промышленный». В той же статье сказано: «За последние шесть месяцев городское загрязнение [NO2] в Москве и Санкт-Петербурге начало расти (частично отражение трафика)».

Кажется, автор не разобрался, где в России промышленной продукции выпускают больше, а где — меньше. Тут можно было бы завершить анализ. Но это было бы неспортивно. Понятно, что журналист — американец, и требовать от него хотя бы базовых знаний о России попросту неоправданно. Ну и что, что он не в курсе реалий размещения российской обрабатывающей промышленности? Может, методология у него здравая, просто надо приложить к ней хоть капельку знаний о стране? Что, если тогда мы получим волшебный инструмент (окислы азота) для проверки показаний Росстата, который нам отлично пригодится?

Азотная «волшебная» палочка

Чтобы протестировать возможности NO2 как средства проверки данных статистики, проще всего рассмотреть регион, промышленность и экономика которого пострадали от какого-то крупного события. И посмотреть, как там обстояли дела с этими самыми окислами азота до такого события и после.

Возьмем регион, близкий журналисту Wall Street Journal, — Нью-Йорк. Пятнадцатого февраля 2020-го никакого ковидного спада там еще не было, но он начался в марте того же года. День был холодный: до минус трех градусов, что для этого города зимой не совсем типично. Что же происходило с окислами азота над крупным экономическим центром США?