В России нет структур, способных стать заслоном на пути мошенников от лженауки к госбюджету, утверждают ученые, подписавшие очередное открытое письмо президенту страны и руководству РАН.

На момент подготовки этого материала под письмом стояло тридцать подписей исследователей, среди которых преобладали физики, химики и биологи, все из числа русскоговорящего научного сообщества. Сообщества, которое растянулось от восточного побережья США до Японии и от Швеции до Венесуэлы, не исключая, конечно, и российских институтов.

Что пишут?

По мнению авторов письма и тех, кто поставил под ним свою подпись, ситуация в России сложилась катастрофическая. И речь не идет о уже давно ставших достоянием общественности проблемах с недостатком финансирования, бюрократической волоките и даже не о низком уровне подготовки абитуриентов в ВУЗ. Речь скорее о том, что откровенно шарлатанские и лженаучные проекты могут фактически беспрепятственно получить финансирование из госбюджета вкупе с политической поддержкой высших чиновников.

Да, если у вас возникло ощущение, что речь идет об изобретениях Виктора Петрика, то оно не ошибочно. О скандальной программе «Чистая вода» в обращении говорится открытым текстом.

Цитата: «Катастрофичность ситуации обнажилась в последние несколько месяцев. Являясь общественной организацией, Комиссия РАН по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований, оказалась, фактически, единственной структурой, выступившей против использования непроверенных научных и научно-технических разработок в серьезном государственном проекте „Чистая Вода“ и, как следствие, против непродуманных растрат бюджетных средств. Мы оставляем за рамками данного письма эффективность части предлагаемых в проекте „Чистая вода“ технологических решений, вызвавших конфликт, но обращаем ваше внимание на тот факт, что ряд научных исследований показывает, что часть из этих технологических решений, могут быть опасны для здоровья граждан».

Адекватного способа противостоять сомнительным «инновациям» в настоящее время нет. Комиссия по борьбе с лженаукой— все-таки общественная организация с участием авторитетных ученых, а не полноценно оснащенный и финансируемый научно-производственный центр. Противостоять потоку псевдоизобретений она, как опасаются авторы обращения, не сможет чисто физически.

Чтобы разрешить проблему, нужно не просто создать очередной контролирующий орган. В письме говорится о необходимости выполенния трех условий, первым из которых является независимость научного сообщества от мнения чиновников и политиков. Второй пункт— это принципиальная возможность многократной проверки тестируемых научных или научно-технических положений не связанными между собой экспертами и научными группами (в том числе и на международном уровне). И, наконец, третий,— наличие профессиональной этики в научном сообществе.

Что именно подразумевается под этими формулировками, обозреватель GZT.RU Алексей Тимошенко выяснил у ученых, подписавших обращение: Павла Дубовского, (доктор физ.-мат. наук, Stevens Institute of Technology, США) и * Константина Агладзе (Institute for Integrated Cell-Material Sciences (iCeMS), университет Киото).

Из первых уст

GZT.RU: На Ваш взгляд, раньше (до 1991 года) было лучше? Если да, то что играло роль пресловутого барьера на пути шарлатанов и как это соотносится с наличием Лысенко?

Павел Дубовский: До 1991 года было лучше по нескольким причинам.

1. Государству был необходим хорошо работающий военно‐промышленный комплекс.
2. В силу иного уклада жизни, иной структуры собственности не было или почти не было коррупционной составляющей в принятии решений.
3. В силу п.1 естественнонаучное образование было намного лучше, чем сейчас.

Также, была иная мотивация действий руководителей, ученых и изобретателей. Простейший пример: если бы атомная бомба в 1949 году не взорвалась, то и Курчатов, и его ближайшие сотрудники (включая моего отца) были бы уничтожены. На этот случай в качестве замены Курчатову готовился Дмитрий Блохинцев.

Если бы и у него не получилось, то наверняка добрались бы и до Берии, который курировал атомный проект. Атомный и космический проекты дали настолько мощный импульс естественным наукам, что инерция сохранялась до примерно 2000 года.

Таким образом, барьером лженауке была государственная необходимость, опирающаяся на царившую тогда государственную идеологию.

Появление лысенковщины стало возможно в силу выпадания сельскохозяйственных наук и, частично, биологии из зоны интересов военно-промышленного комплекса. Поэтому «заиграли» командные, волюнтаристские методы руководства.

Да, в тот период, который я застал, т.е. с конца 1970-х по 1991-й год положение было лучше. Почему? Во-первых, общее качество естественнонаучного образования было лучше. Очень высок был авторитет АН СССР, в том числе и у административных органов. Феномен Лысенко как раз и заключался в том, что он в максимальной мере использовал административный ресурс, а не честную научную полемику. И именно неудачи Лысенко и его сторонников ярко продемонстрировали вред административного решения научных споров.

Константин Агладзе: В качестве вступления замечу, что научные споры существовали во все времена— и должны существовать, по моему мнению, т.к. они стимулируют развитие и не дают застаиваться идеям. Подчеркну, что речь идет о НАУЧНЫХ спорах, т.е. ограниченных определенными рамками— такими, как понятие о научных фактах, проверяемость и воспроизводимость, формальная логика, и т.п.,— и базирующейся на общей платформе накопленных знаний— т.е. стороны должны быть согласны по поводу некоего пула основных концепций. Научный спор должен разрешаться научным же арбитражем, а не с привлечением того, что сейчас называется «административным ресурсом».

Игорь Владимирович Леванов и его изобретение. К иконе скотчем приклеены монеты по десять и пятьдесят копеек. Источник: Алексей Тимошенко, GZT.RU

GZT.RU: Каковы, на Ваш взгляд критерии, которые позволяют однозначно говорить о том, что тот или иной проект откровенно лженаучен? Как предлагается быть с теми предложениями, которые изначально могут быть откровенно абсурдными (например не далее как в апреле мне пришлось быть на «научном докладе», где автор для защиты от солнечных вспышек предлагал использовать оклееные монетами иконы)?

Павел Дубовский: Критерий лженауки— нарушение фундаментальных законов физики (законов сохранения, например). Именно поэтому мне не очень нравится заключение комиссии РАН по делу Петрика. Они пишут, что научной новизны в его предложениях нет, а судить о научно-технической применимости РАН якобы не может. Вполне может. С точки зрения простого стороннего человека, кто же тогда может судить о научно-технической применимости, если не РАН?

Если автор абсурдных предложений сможет найти заказчика, который оплатит независимую экспертизу (или автор оплатит сам), то пусть получит неприятный отзыв. Также надо использовать СМИ для их разоблачения.

Как воссоздать в обществе неприятие абсурда, сказать трудно. Появившиеся в конце 1980-х первые публикации астрологических прогнозов внесли существенную лепту в дебилизацию общества, одним из проявлений которого является приведенный вами пример. На Западе бизнес рискует своими деньгами, и навряд ли поведётся на недостаточно проверенные идеи. Даже если государство и вкладывает деньги в проекты, то не все, поскольку заметная часть вовлечённых в проект средств являются частными.

Если вернуться к многомиллиардному проекту «Чистая вода», то для его проверки на «вшивость» надо объявить сбор частных средств. Единственное замечание— поскольку в России частный бизнес чересчур сильно зависит от государства, то надо в первую очередь посмотреть, сколько дадут международные компании. И посмеяться.

Константин Агладзе: Эти критерии заключаются в противоречии базовым концепциям научного знания, принятым научным сообществом. Таким как, сохранение энергии в замкнутой системе, например. Разумеется, будут периодически оспариваться и базовые положения. Однако, в развитии современной науки (за последние 100–200 лет), как правило, не происходило полного отрицания предыдущей концепции— она включалась в последующую, как частный случай. Если же «опровергаются основы», да еще по многим направлениям— это практически верный индикатор ненаучности.

Оговорюсь, что речь о «научном знании». Вполне могут существовать сферы магического, религиозного, и т.п. знаний. Но концепции, там выдвигаемые, должны быть проверяемы и обсуждаемы именно в этих сферах. И применяться в религиозных и магических обрядах. :) _(орфография сохранена— GZT.RU

Что говорили отдельные академики о Петрике Источник: YouTube – qxuadrat

GZT.RU: Какой механизм может защитить от порчи саму экспертную комиссию? Не секрет, что и на работы Петрика были и положительные отзывы некоторых членов РАН.

Павел Дубовский: Как защитить экспертную комиссию? 100% гарантии никто не даст, но вовлечение международных независимых экспертов очень поможет. На Западе очень важно доброе имя. И вряд ли удастся подкупить многих солидных людей на заведомую чушь. Ведь, как я сказал, в проектах должен быть задействован и частный капитал, которому нужна истина и который не допустит массового подкупа экспертов. Так что главный щит против «порчи» экспертизы— значительная финансовая вовлеченность частного капитала в проекты.

Упомянутое снижение уровня образования в России, добиваемое обязательностью учитывать результаты ЕГЭ при поступлении в вузы естественно-технического профиля, приводит к снижению планки, предъявляемой и к членству в Российской академии наук, и к кандидатам на руководящие в научно-образовательной сфере должности. Думаю, что это одно из объяснений угоднического поведения некоторых академиков, посетивших Петрика и певших ему дифирамбы. Теперь они— позор для своих институтов и Российской академии наук в целом.

Константин Агладзе: Комиссия должна быть периодически обновляема, например, переизбираема. Если это комиссия РАН— должна быть и подотчетна общему собранию РАН.

Дополнительно, хочу отметить, что Комиссия по лженауке должна иметь: а) статус, б) некоторое (небольшое) финансирование, в основном, чтобы иметь возможность заказывать независимую экспертизу проектов в различных учебно-исследовательских организациях мира, в) устав и четко прописанный протокол экспертизы. Еще, хорошо бы назвать комиссию не»…лженауке», а как-нибудь спокойнее, например, «Комиссия по оценке научной состоятельности», «Группа научной экспертизы РАН», и т.п. Тогда сам факт обращения в комиссию не идентифицировался бы с наклеиванием ярлыка.

Автор: Алексей Тимошенко