В группе «ОНЭКСИМ» Владимир Мордкович отвечает за отбор проектов – именно он выстроил систему научной и технологической экспертизы заявок, которые приходят в группу. Главная проблема при отборе проектов не изобретатели «вечных двигателей», а волокита и бюрократия, которые быстро заводятся внутри любой структуры.

Презентация «Опыт независимой научно-технической экспертизы»

В основных стадиях инновационного процесса научная экспертиза играет важную роль. Сегодня это кажется выступлением человека, который ломится в открытую дверь, но два года назад, когда мы в Группе «ОНЭКСИМ» начинали организовывать собственную экспертизу, это было не так – приходилось преодолевать сопротивление как в самой Группе «ОНЭКСИМ», так и в бизнес-сообществе. Сейчас это всем очевидно, и я, честно говоря, не знаю, то ли радоваться тому, что хорошие идеи быстро находят дорогу в реальную жизнь, то ли огорчаться, что им вообще понадобилось куда бы то ни было пробиваться, поскольку ничего революционного или нового здесь абсолютно нет, как нет и нашего собственного национального пути – это вполне нормальные, элементарные вещи, которые должны быть сделаны.

Вообще, о необходимости независимой научной экспертизы я, как человек, который ряд лет ратовал за нее, считаю своим долгом сказать: она нужна далеко не всегда.

В частности, если есть стратегический соинвестор, если, предположим условно, та же «РВК» выступает соинвестором в проект, который уже одобрен какой-нибудь «Texas Chemicals» для проекта по производству новых химических продуктов, то независимая экспертиза не нужна, поскольку стратегический соинвестор ее уже сделал и одобрил.

Здесь опять же, в качестве связи между опытом и положением дел в настоящий момент, хочу сказать, что формальная экспертиза, ее независимость, жесткий регламент, все то, о чем я сегодня рассказываю, – требуют правильно организованного бюрократического аппарата. А там, где есть бюрократический аппарат, там есть и стремление этого бюрократического аппарата расширять самого себя, кормить самого себя, поэтому уже сейчас в нашей российской действительности наблюдаются попытки внедрить экспертизу везде, где надо и не надо, побольше, подлиннее, подороже и так далее. Этого следует всячески избегать.

Критерии отбора экспертов

Это один из ключевых моментов. Критерии, которыми мы руководствовались с самого начала, считаю, полностью себя оправдали. Во-первых, это должны быть знающие люди. Экспертиза должна проводиться по научным основам, по крайней мере, по двум из тех направлений, в которых работает компания. В данном случае наш совет основывался как совет по нанотехнологиям – соответственно, два направления из нанотехнологий.

Распределение заявок по направлениям (Иллюстрация из презентации «Опыт независимой научно-технической экспертизы»)

Эксперты должны иметь опыт работы непосредственно в технологическом аспекте, не только в науке, опыт взаимодействия с высокотехнологичными бизнесами и понимать механизмы коммерциализации научных идей, то есть в совет не должны входить ученые с чисто фундаментальным опытом.

И, наконец, последнее и в какой-то степени самое главное для эксперта – объективность, способность давать оценки без оглядки на групповые и личные интересы. Таких людей, безусловно, найти очень трудно, разве что только в режиме «ручного управления».

Но могу сказать, что мы рассмотрели 400 проектов, и я не помню ни одного случая, когда специалисты с явно конкурирующими интересами попытались дать заключение, которое каким-то образом не объективно раздавливало бы идеи или проекты их конкурентов. Не все, вероятно, могут себе позволить составить такую экспертную команду. Подчеркну: тщательно подобранная «в ручном режиме» команда – это основа для максимально объективной, очень быстрой и правильной экспертизы.

Отбор направлений

Классификатор направлений чрезвычайно важен, потому что, собственно, это бизнес-модель, основа бизнес-модели, по которой инвестор собирается работать. Это не должна быть не просто классификация по отраслям науки и техники, поскольку экспертиза хоть и научная, инвестора интересует не только научная сторона.

Инвестора интересует перспектива продукта, инвестора интересуют затраты на обретение научно-инженерного потенциала, есть ли он или его нужно создавать, или его нужно покупать, инвестора интересует перспектива конкуренции. Вот на основе этих критериев нами был сформулирован классификатор из восьми направлений. Это бизнес-ориентированный классификатор технологий, которому мы дали рабочее название «8+».

Понятно, что такой классификатор должен развиваться. Группа «ОНЭКСИМ», к примеру, с некоторых пор ориентируется не только на нанотехнологии, но и на высокотехнологичный бизнес в целом – в силу чего классификатор сейчас пересматривается. Но важно, что такой классификатор – основа бизнес-модели. Он позволяет легко и быстро определять принадлежность или непринадлежность того или иного проекта к перспективному направлению, это уже автоматически какой-то сектор рынка; он позволяет распределять экспертов, которые согласятся работать по этому проекту и проводить экспертизу.

В качестве любопытной цифры приведу распределение (по тремстам, по-моему, проектам) того самотека, который шел в Группе «ОНЭКСИМ. Интересно, что наиболее крупные сектора заняты направлением «Функциональные нанокомпозиты», которое изначально, по тем параметрам, о которых я говорил, было признано самым перспективным; направлением «Твердотельные устройства» и, наконец, направлением «Прочие технологии», которое к нанотехнологиям, разумеется, не относится.

Специфической российской проблемой является то, что у нас – скорее к сожалению, чем к счастью, – развиты научные и научно-технологические области в тех отраслях, где нет промышленного потенциала. Скажем, направление фотоники, в котором огромный объем бизнеса делается, прежде всего в системах связи, у нас практически отсутствует – всего лишь 2%.

Критерии отбора проектов

Мы обязательно должны полагаться не только на знания, объективность и личный потенциал экспертов, но непременно на формальную базу, на формальный перечень критериев, причем я считаю правильным, что в ходе научной экспертизы экспертам поручается давать оценки также по вопросам, не имеющим прямого отношения к науке. Понимаете, кроме коллег мало кто сможет правильно оценить решимость руководителя проекта лично возглавить проект целиком, вплоть до производства. Те, кто сталкивался, прекрасно знают:

Есть научные команды, которые имеют прекрасную начальную разработку. Они говорят: «Берите ее в свои руки. Мы пошли дальше, заниматься другой научной проблемой, а кто это будет доводить до рыночного продукта, нам не важно». Понятно, что в таком случае это не проект.

Жесткий регламент прямо связан с наличием бюрократической формы заявок. И авторы проекта, пишущие заявку, должны неукоснительно придерживаться установленной формы. Причем она должна быть не только жесткой, правильной, но и по возможности короткой. Сложившаяся практика, вынуждающая заявителей представить 200–300 страниц, которые никто, кроме одного-двух экспертов, не прочтет, на мой взгляд, порочна.

Точно так же и форма оценки проекта должна быть жесткой, четкой, объективной и короткой; она должна включать не только формальные научные признаки, но и признаки, имеющие прямое отношение к будущему исполнению проекта, – скажем, оценку экспертом прав третьих лиц и возможных конфликтов.

Энерготехнологии

Если говорить о критериях отбора проектов в области энерготехнологий, здесь три основные группы критериев. Первая – принадлежность к новым направлениям в энергетике: к альтернативной энергетике, к альтернативным видам топлива, к новым способам энергосбережения, что для инвестора наиболее привлекательно, так как энергосбережение существенно дешевле, чем производство энергии.

Вторая группа критериев количественная, то есть насколько улучшаются технико-экономические показатели. Для производства энергии это либо эффективность производства топлива из первичного источника, либо КПД производства энергии.

И, наконец, третья группа критериев связана с быстротой и возможностью реализации, то есть scaleability.

Вечные двигатели

Безусловно, не всегда можно ограничиться заочной экспертизой. Если проект не имеет стратегического соинвестора или при экспертизе сложных проектов бывают столкновения мнений экспертов, и в этом случае вынесение на очное заседание экспертного совета и необходимо, и полезно. Важно не превратить это в слишком долгую забюрократизированную процедуру, которая сделает процесс экспертизы более длительным, чем планируемые сроки инвестиций.

В работе фонда, имеющего дело с самотеком, огромное количество проектов, примерно половина, это всевозможные «вечные двигатели», абсолютно нефизичные проекты, которые нужно отсекать. Поэтому научно-техническая экспертиза делится на два этапа. Сначала проводится первичная экспертиза, которую выполняют не основные члены экспертного совета, а штатные сотрудники «ОНЭКСИМ». На этом этапе отсеивается примерно половина.

Затем проводится первичная бизнес-экспертиза, которая определяет, представляет ли этот проект (если он потом окажется научно обоснованным и технически реализуемым) какой-то интерес для бизнеса. Потом проводится полноценная научно-техническая экспертиза, а дальше начинается работа с авторами проекта по составлению бизнес-модели, полноценный дью-дилидженс и так далее.

Безусловно, секрет успеха в том, чтобы все было сделано не только в правильной последовательности, но и быстро. Даже для сложных технологических проектов. Я понимаю, почему венчурные инвесторы так любят software. Во-первых, его много, это большой и растущий бизнес, во-вторых, это существенно проще.

Владимир Мордкович, группа «ОНЭКСИМ», по материалам доклада на семинаре по вопросам экспертизы в Российской венчурной компании.